Дитя понедельника
Шрифт:
— Они сами присылают мне новую карту, потому что я все-таки что-то им возвращаю. У меня же не превышен кредит ни по одной из карт, — с важностью поясняет Джанет.
— А где ты вносишь эти… минимальные платежи? Не в банке? — спрашиваю я, уже зная ответ. В банке Джанет вызвали бы в кабинет управляющего, где и открыли бы ей глаза на ту финансовую пропасть, в которую она себя ввергла.
— Я делаю это в торговых центрах. Но в последний раз автомат съел мою карту, я говорила. Так что я стала осмотрительнее. Завела карты в другом банке и с их помощью погашаю кредиты старых счетов. Я могу закрыть все кредиты, потому что по новым картам можно брать шесть тысяч и более…
Знаете, теперь, когда это всплывает, в первый момент я даже чувствую радость, опережающую ужас и сочувствие. Я всегда завидовала Джанет и Лили, потому что у них были самые лучшие и дорогие наряды и аксессуары, они ходили в шикарные рестораны и позволяли себе драгоценности, которых я не могла купить даже во сне. Как теперь становится ясно, Джанет тоже не могла ничего из этого себе позволить.
Потом мне становится стыдно и за свою зависть, и за радость от чужой глупости. Бедная Джанет, она даже не знает, во что вляпалась.
— Э-э… подай-ка мне калькулятор. — Джанет протягивает мне машинку. — Итак, попробуем все взвесить. И сумочку давай.
— Зачем? Что ты считаешь? — Она пытается разобраться, что я подсчитываю, но я не позволяю ей увидеть результат.
Затем, вздохнув, я встаю и иду на кухню за ножницами.
— Нет! — в ужасе кричит Джанет, видя, что я начинаю кромсать ее кредитки. Я отпихиваю ее, не отрываясь отдела. — Что ты делаешь?! Они мне нужны!
— Я оставлю тебе эту. — Протягиваю ей новую «Визу» с кредитом до шести тысяч.
— А остальные? Зачем ты их изрезала? — Джанет начинает плакать. — Ты что, с ума сошла?
— Послушай, ты должна банкам уже больше двадцати тысяч фунтов!
Она замирает в изумлении.
— Чтобы их погасить, тебе придется платить ежемесячно около восьмисот фунтов, ты понимаешь?
— Значит, я могу закрыть кредиты за пару лет?
— Ты совсем не разбираешься в системе кредитования! Баланс придется пополнять постоянно. Ты слышала о комиссиях и процентах? Каждый месяц у тебя будет набегать столько же, сколько ты выплатила. Тебе придется платить по восемьсот фунтов ежемесячно до конца своих дней! И ты все равно не расплатишься, понимаешь?
— Но… это настоящий грабеж! Эти банки меня обворовали… — Голос Джанет слабеет. На нее жалко смотреть.
— Кстати, я еще не учла тот перерасход по банковской карте. Итого двадцать шесть тысяч. А еще семьсот в месяц за квартиру платить! Так что тебе понадобится не меньше полутора тысяч фунтов ежемесячно, и это не считая денег на еду и одежду.
— Я… а как же… — По щекам Джанет начинают катиться крупные слезы, но она даже не всхлипывает, а только смотрит на меня. — Не знаю, как до такого дошло! Боже, Анна, во что я вляпалась?
— Пока не знаю, но придется выяснить, — обещаю я. Теперь у меня появится занятие, которое отвлечет меня от личной трагедии. Жаль только, что цена так велика.
Я обнимаю Джанет, которая по-прежнему даже не всхлипывает, хотя мое плечо мгновенно становится мокрым.
Я сделаю все, что в моих силах. Придется позвонить в те конторы, что занимаются подобными случаями. Нужно добиться, чтобы для Джанет установили самую низкую процентную ставку. То же самое с «Барклиз». Придется заключить договор, по которому они отложат требования по кредиту до момента, когда Джанет найдет работу.
— Главное, начало положено, — заявляю бодро.
— Какой ужас!
— Все не так страшно.
— А что же делать с жильем? — тихо спрашивает Джанет. — У меня нет денег на аренду. А Лили не станет входить в мое положение. Она просто выгонит меня вон.
— Придется найти жилье подешевле, — предлагаю я. — Где-нибудь в спальном районе.
— Но тогда мне придется расстаться с вами. А вы — мои подруги. И… это такой хороший район. — Джанет шмыгает носом, оглядывая квартиру.
— Боюсь, это район тебе больше не по карману. Придется подыскать что-то другое. — Я ободряюще улыбаюсь. — Давай купим газету с объявлениями.
— Боже мой! — Джанет не выдерживает и начинает рыдать. — Меня вышвырнули с работы. Я толстая и старая. Атеперь я еще и банкрот! И мне придется жить на задворках Лондона!
— А еще тебе необходимо найти работу, — добавляю я невесело. Тут меня осеняет. — Слушай, а ты не можешь занять денег у родителей? Ты закроешь кредиты, а им отдашь позже. Родители не станут брать с тебя проценты.
— Я в ссоре с родителями. Маме не нравился Джино.
— Ага, вот видишь! Это говорит в ее пользу! Ты все-таки попробуй, позвони им.
— Господи, что они обо мне подумают! Я жалкая, безработная и вся в долгах! Отец отговаривал меня от карьеры модели. То-то он обрадуется, узнав, что оказался прав!
— Все равно позвони, — настойчиво говорю я. — И ничего не бойся. Мы все уладим, только нужно немного времени.
— Господи, Анна, ты такая замечательная женщина! Умная и очень жизнестойкая. Неудивительно, что тебя все любят.
— Тебя вроде тоже, — усмехаюсь я. — Кстати, у тебя есть куча талантов. Помнишь, как ты меня преобразила? Только благодаря тебе я выгляжу прилично. Ты талантлива, да в придачу еще и красива.
— Ты не понимаешь, Анна, — вздыхает подруга. — Если у тебя есть мозги, ты можешь заработать ими, даже не обладая красотой. Кстати, на полученные деньги можно сделать себя красивой, ведь так? А если ты красивая, но глупая, тебе ничего не светит.
Лили возвращается в три часа дня после удачной съемки для какого-то крутого издания. Настроение у нее отличное, потому что из всей группы моделей, приглашенных на съемку, только ее сняли индивидуально.
Узнав о предательстве агента Джанет, она округляет глаза. Хотелось бы сказать, что в них сочувствие, но это скорее любопытство и — увы! — неприкрытое превосходство.