Дитя трёх стихий. Замуж за чудовище
Шрифт:
У меня перехватывает дыхание от страха за Алексу.
– Тогда не сбудется пророчество, – твёрдо говорит шаман. – Три брата, три сестры.
Тяжёлый камень падает с моей души. Токела не так пугает меня, как Вихо. А если вдуматься и вспомнить, как он принял мою помощь, как серьёзно отнёсся, то совсем уже не пугает.
Чувствую, как успокаивается огонь Роу, и решаюсь оглядеться. Прямо за моей спиной тот самый постамент, только ткань на нём уже не белая, и это вгоняет меня в краску. Ну и ощущения внизу живота не очень приятные. А ещё мне приходит в голову, что и хитон скорее всего тоже пострадал.
– Мы уходим, – спокойным голосом говорит Роу, словно и не было напряжённой ситуации.
– Брак подтверждён, консумация свершилась, – комкая слова и предложения, шаман спешит завершить церемонию.
Получается не торжественно. Ну и ханг с ней с торжественностью.
Роу поворачивается ко мне, а я спешу отпустить полу хитона.
– Я не могу так идти, – лепечу, заливаясь краской, глядя в пол. – Мне нужна одежда.
Роу вздыхает.
– Что вы, ваше высочество, – шаман неожиданно обращается ко мне по титулу из моей прошлой жизни, и я слышу в его голосе благоговение. – Это свидетельство вашей чистоты. Все должны видеть.
– Я думаю достаточно и тех, кто уже видел, – обрывает его Роу. – Предъявите им вот это, он кивает в сторону постамента. И уже мягче добавляет: – Не беспокойся, Лисса.
Роу натягивает ткань спереди, заводит полы с обоих боков и пеленает меня так, как пеленают младенцев. Тонкая ткань обрисовывает грудь, и Роу спешит загородить меня, а потом подхватывает на руки и решительно направляется к выходу.
Сейчас снаружи не слышно никаких мелодий, и толпа на берегу пришла в себя. Нас встречают приветственными криками, а мне хочется побыстрее спрятаться в башне от облепивших меня взглядов. Ощущение такое, словно все эти люди присутствовали. Но единственное, что мне доступно, спрятать горящее лицо на груди у мужа и замереть, потому что по его походке я чувствую, что ему не очень просто сохранять равновесие.
Шаман был прав, качнувшись на своём зыбком постаменте пирамида всколыхнула воду. Деревянные доски моста стали скользкими. И не только доски.
Когда мы оказываемся на берегу, я не выдерживаю и бросаю быстрый взгляд на скопление людей. В поле зрения попадает разъярённое лицо госпожи Алгомы. Ну ещё бы она была в хорошем настроении. Её статус обеспечил ей место в первом ряду зрителей, и выплеснувшаяся вода не только окатила её с головы до ног, но и опрокинула кресло. Вряд ли кто-то ожидал этого, и подхватить её не успели, или она оказалась слишком тяжёлой. И теперь на дорогой ткани роскошного платья хорошо видны грязные разводы. Не сомневаюсь, что в этом окажемся виноваты мы с Роу.
Сразу скрыться не удаётся, за нами галдящей толпой бегут дети. Мальчики, ни одной девочки. Я забываю о своём смущении, разглядывая их. Значит, правда, девочки у чампов не рождаются. Это связано с каким-то проклятием. Именно поэтому отряды чампов рыщут вдоль границы, грабя посёлки и как главный приз, забирая женщин. Всегда это знала, но знать и самой увидеть, большая разница. Теперь я часть этого мира, и это должно меня волновать.
Сможет ли пробуждение дракона снять проклятие?
На крыльце, как и в первый день нас встречает Лера. Но не только. Роу не успевает подняться по ступеням, как из-за поворота на дорогу со стороны ворот вылетает всадник на ящере. Он мчится к нам, и я вздрагиваю, опасаясь новой беды.
Глава 20. Прерванный пир.
Роу замирает, не донеся ногу до очередной ступеньки. Всадник осаживает ящера у самого крыльца.
– Джахт Роутег, мы его взяли, – возбуждённо говорит он.
В отличие от меня Роу понимает сразу:
– Жди, – резко бросает гонцу.
В холле он ставит меня на пол.
– Мать?
– Я позабочусь о ней, – быстро говорит Лера.
Мой муж направляется к двери, слегка прихрамывая. А я стою в растерянности посреди просторного холла. Но он, словно о чём-то вспомнив, возвращается, сильные руки сжимают мои плечи, горячий шёпот обжигает лоб:
– Я скоро вернусь.
– Мать, – уже от двери. – Если буду не успевать, идите на пир. Я приеду прямо туда.
Некоторое время я стою неподвижно, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. С чего бы это? Мужчина есть мужчина. Кого-то поймали.
В голове появляется догадка: а вдруг того, кто в него сегодня стрелял. А вдруг там засада, и он сейчас в опасности.
Да нет, воин, приехавший за ним из его личной гвардии, я его помню. Он был с нами всю поездку. Значит свой. И там свои.
– Лисса, идём, – мягко говорит Лера.
Я смотрю на неё, часто моргая, чтобы высушить непрошенную слезинку. Но она уже повисла на ресничке, и наблюдательная Лера её заметила.
– Всё в порядке?
Я закусываю губу и с трудом удерживаю всхлип. Отвечаю охрипшим от волнения голосом:
– Он ранен, хромает.
– О, не переживай, – Лера улыбается. – Рана уже почти зажила. Если бы ты не вытащила тот лепесток, всё было бы дольше. А так, обычный порез, хоть и глубокий.
– Но там, куда он уехал, опасно?
– Там Дарт и как минимум двадцать наших воинов, – она подчёркивает слово «наших», а значит, речь идёт о воинах Роутега. – Ты просто не привыкла. У нас тут частенько что-нибудь да случается.
Я начинаю успокаиваться. И только теперь обращаю внимание на слуг, почтительно столпившихся в стороне. Среди них и моя камеристка.
Алита правильно понимает мой взгляд и делает шаг вперёд, робко косясь на Леру. Она чуткая девочка и отлично разбирается, кто здесь главный. Лера кивает ей, и Алита моментально оказывается рядом со мной. Но это не всё. Лера делает какое-то движение рукой и холл пустеет. Я с облегчением вздыхаю. Меня по-прежнему смущает мой внешний вид.
– Ну что ж, пир через два часа. У нас почти нет времени. Я пришлю помощниц. Даже не заметишь, как пройдет время. А там и Роу вернётся.
Два часа действительно пролетели быстро. Девушки, присланные Лерой, хорошо знали своё дело. Ванна с травами полностью убрала все неприятные ощущения, оставшиеся после обряда. Потом причёска и наконец-то нормальное платье. Помощь Алиты не понадобилась. Забавно было наблюдать, как тень ревности набегала на её лицо. И я, чтобы отвлечь её, попросила: