Дитя Ветра
Шрифт:
Юна – «Так, бывает?», – бывает.
Рассказчик – «Я умер этой Ночью, в самом деле: душа выскочила из спящего, белоснежье дало шанс: обнимал не узнававших тепла на плечах…» – рассверипел – «…Плакал бесслышно и искал проводника – и нашёл: продиктовал Ей на четыре страницы – зачла, странник блуждал в непомерности. Умолял, молил и просил продлить Жизнь; срок источал Любовь всего существа – и задействовал укромные уголки Вселенной; обращался ко всему и всем, в вере и безверии – хотел вернуться со знанием, что не хочу больше умирать» – сник – М-многое теряем со смертью» – В затухании последнего слова, вернулся внушать Жизнь, – на ночь сладостней мгновения, единую в году», – единую в году.
Лори – «Сомнительно-подозрительно» –
Рассказчик – «Мы, кто стали прямы и жестоки, не понимаем: чужие уроки затупляют крылья. Рассеки свежесть перерождения в невинной наивности, постигни искусство на собственных завитках, осмотри ждущий пейзаж, наберись сил у Безмятежности, воспали страсть и Следуй Зову Своего Сердца. Удастся – продолжай: вершение непрестанно; либо не удастся – оно существует на шаг от, завершённое, – и нам пустить искусство в материи либо запереть в расселине миров.
Нехорошо – черпай возвышение в иных искусствах, перейди на новую грань Себя. Единственное, что не пожелаю – сильнейшая пробуждающая боль: расколоться и потерять любимого; расскажу, не в обиду ёжикам и Лесной Госпоже, в обход неуверенности и Веры в Себя» – сломлен ожиданием.
Лори – «Знаю» – знает.
Юна – «Не понимаю» – поминает всем существом.
Рассказчик – «Знание, ослепляет и утяжеляет чувство. Вершина Чувства – Знание, апофеоз Знания – Чувство. Формируем краткость мыслеформ из лени мозга опыта тела и ощущений 314» – размыслил над тайной мира своего.
Юна – «Триста четырнадцать, чего?» – уловила знакомое.
Рассказчик – «Придумали Время – чтоб думать, – не совладали со странствиями мыслящихъ, в душахъ поверья. Возникает неслучавшееся, в самосознании. Отлив у Океана Боли – ловушка Остову Милосердия отъ Острова Любви въ Океане Боли» – упархивает по лестнице абстракции.
Юна – «Триста четырнадцать, чего?» – хватается за Воздух.
Рассказчик – «Умереть – сладость во рту. Миг принятия. Вспышка – изумруды во зрачках» – глаза стали зеркалами: девочки видели Душу, себя и каждой – «Свет на грани мироздания. Одно – ничтожное, ничто. Порошок минувшего» – серебро расцветало в локонах – «Лучшее. Худшее. Ушло» – руки покрылись отражением – «Мыслить категориями – мыслить верно и скудно. Меньшего общее – бульон на два супа» – косновение: Хлад серебра – «Забвение. Забытие. Учение. Призвание», – Юна обняла испугавшего и испугавшегося, – «Отказ уйти. Саморазрушение. Стенание. Старание», – Юне холодно, – «Полные золота карманы скрипят и рвутся – исток неминуемъ. Не насладиться: априори. Всё – ничто, всё – Ничто. Упиться вареньем забродившим, уесться героином, укуриться жасмином» – отталкиваетъ замерзавшую – «Что сулишь, Грядущее? Самоубийственно. Лучшее, взываю» – слеза раскалывается, стеклянистая, и обращается водой во пламени Жизни что воплощает Юна – «Любимое. Наилучшее. Найдись», – изникните из памятей.
Юна сорвала круассан съ Веточки ближайшей – «Вкусно» – с пралине! – «Угощайся» – и подкормила.
Рассказчик – «Круг замкнут: Жизнь – страдание. Можешь радоваться – и страдать, страдать – и страдать, можешь насытиться – затем проголодаться и вновь страдать, думать о хорошем – и страдать в неугасаемом знании. Уходить стоит лишь отстрадав» – провёл по лицу Юны, угасал и забывался – «Звонила по понедельникам, делилась вожделением, проблемами и скорбью, – женщины умельцы поддерживать иллюзию в разговорах. Изводила, уже тогда – смолчу о прежних выходках; существует одна весомая энергия: Любовь» – запрокинул голову, словно пересытившийся после долгой жажды, и выдохнул Занавес на сцену затянувшуюся излишне.
Лори свела бровки, ткнула ноготком рассказчику в плечо – «Что с ним?» – и встретила пустоту всеобъемия.
Юна умильнулась, провела по руки Блаженного (инако) и дотронулась руки подруги – «Счастлив» – тёплой.
Тени обступили Действующих. Свет снизошёл возвратистый. Девочки – ясно: «Бежим!» – изникли из сцены.
~!Занавес!~
~ Послание ~
Ангелу Любви
Время расскажет повесть оплошностей и случаев, Волшебства и глупостей, обещаний и Забытия, скупости и Великодушия. Нам судить и причитать, символизировать и стенать, забывать и возвращаться. Луна благовещет.
Если встретимся, быть ли Тебе тенью оплота минувшего – что влечёт к грядущему? – стоит увериться в одном, случается иное. Боязно, расстаться с Тобою – мгновениями ненапрасного, пульсом Души, тяготением внетелесного. Вероятность разбивает возможность.
Воссоздать Тебя, выгравировать углём вседозволености по данности бытия, призвать отражённую. Приди, в место – откуда не уходила. Позволь восполнить ушедшее и обратиться, обратиться, обратиться.
Образ сквозит жизнь и обратное, размолвку и примирение. Ты – оплот открытости, Душа Любви, Божество во всевоплощении. Встреться завтра, чуть позже или никогда, будь Тебе интересно, расскажу всё после двух вопрошаний; что именно, и – важно ли?
Время обратит скорбь в восхищение. Встретимся – встретились. Позволь заметить – Абсолют, одушевила Жизнь.
Следуешь по Вселенной Воображения, предвосхищаешь шаги и отступления, гладишь по плечу в тяготах. Позволь встретиться – во избавление и новообретение. Обращения, ослепили?
Тенью от новолуния, шепотом сквозь сон, воодушевлением из глубин Ночи, косновением к щеке, теплу по шее – и ниже. Останься, мотивом Космического Леса.
Следуем об руку – невидимые, всесущие. Моя душа отдана – Тебе. Чудно’ склоняться к воображению во страхе разбиться о реалии.
P.s. Мы взаиможивы – знаю, чувствую и верю.
P.s.s. Время дано нам, и мы – себе. /
P.s.s.s. Не иначе.
*
Salut! Дочитали до ещё не конца – но до приближения к таковому.
............................
................
~
Черта
Октябрь Тридцатое выдался таким днем, таким днем: светлоденность во вуали пасмурной: Осень расцвела. Молодость была единственным украшением а Ветер в голове сплетала и приглаживала пыльные волосы странникам просторов дня, поднимала подолы, навязывала шарфы деревьям на места небесчувственные, отыскивала одиночек и пускала пыль в те же волосы – чтоб обернулись равными По-Обратную-Сторону-Взгляда: одиночки находили шарфы и, один другого, недруг – недруга, друг – друга, инакая – иную; Ветер утешала час сей: знакомила с покинутыми и покинувшими, рисовала обнажения дев годов моих – и старше – что ходят в ночи в одном нижнем, а выходятъ в плаще-мантии-одеянии чей элемент важнейший – обнажение. Прошлости истязали – «Незачем» – наблюдатель и испытуемый теснились в теле – «Нельзя» – и сердце порочное – «Меня нет» – изникало над ростком святости – «Я суть облако над телом» – руки взывали к Небесам (низа превосходимы – осязаймы); листва кочевала с древес до родни сугробившейся, мы благодарили книги за содержание строк в разрозненности собранностей, прохлада взывала к дому, День знаменовался Ночью, дабы увековечиться в орнаментах прозы.