Дитя Всех святых. Перстень с волком
Шрифт:
И все же она заметила:
— Мне больше не хочется его слушать. Его стихи такие грустные…
— Я не из-за этого пришел к вам, мадам.
— Что еще я могу для него сделать?
— Позвольте ему жениться. Я знаю женщину, которая ему нужна. Это ваша камеристка, Анна де Невиль.
— Анна! Но ей двадцать лет, а ему только тринадцать!
— Именно поэтому я и пришел к вам, мадам. Она в состоянии подарить ему детей. Время не ждет.
Изидор Ланфан поведал герцогине о клятве, которую он дал Луи де Вивре, и о том, почему так необходимо, чтобы род Вивре не прервался. Изабелла внимательно
— Конечно, я все понимаю, и все же они так мало подходят друг другу.
— Но они похожи на вас, мадам, и Шарля, а разве ваш супружеский союз нельзя назвать счастливым?
Герцогиня Орлеанская задумалась, наморщив лоб, потом решилась:
— Я поговорю с Анной, она послушает меня.
Несколько дней спустя, прогуливаясь в обществе Шарля, Изидор Ланфан встретил Анну де Невиль, которая украдкой рассматривала их. Ее взгляд выражал смятение, и Ланфан понял, что герцогиня сдержала свое обещание. Сам он решил дождаться дня разрешения герцогини от бремени, чтобы поговорить с Шарлем. После всех потрясений, которые пришлось ему пережить, для подобного разговора подошел бы день какого-нибудь радостного события — может быть, день крещения.
Утром 13 сентября 1409 года Изабелла Орлеанская почувствовала сильную боль. Вскоре повитуха приняла на руки красивую крепкую девочку. Когда малышку показали матери, она произнесла с грустью в голосе:
— Жанна…
Вскоре у роженицы открылось сильнейшее кровотечение. Осмотрев молодую женщину, повитуха решила, что следует незамедлительно позвать священника.
Изабелла Орлеанская страшно закричала:
— Мне нет и двадцати лет!
Вскоре пришел священник и настоятельно посоветовал ей исповедаться. Роженица слабела на глазах. Она могла только повторять, словно не желая смириться с жестокой судьбой, которую уготовил ей Господь:
— Почему?
Изабелла постаралась приободриться. Глаза ее были широко раскрыты, но казалось, она не видит происходящего. Возможно, ей грезилось то далекое утро во дворце Сент-Поль, когда она была еще маленькой девочкой: опустившись перед нею на колени, посланник Ричарда II спрашивал, согласна ли она стать королевой Англии…
Изабелла прошептала:
— Мне сказали, что я стану знатной дамой…
И обессилено упала на подушки. Был полдень.
***
Траур заставил Изидора Ланфана отложить исполнение его планов. День крещения маленькой Жанны был таким грустным, что заговорить с Шарлем о бракосочетании казалось немыслимым.
Начать разговор Изидор решился лишь в первый день нового, 1410 года. Атмосфера в замке Блуа по-прежнему оставалась скорбной, но все же надо было решиться, и начало года показалось Изидору удачным днем для исполнения его решения.
Шарля де Вивре он нашел в его комнате. Тот по своему обыкновению сидел за столом с пером в руке. Удивленный приходом приятеля, он перестал писать. Не теряя времени, Изидор Ланфан приступил прямо к делу:
— Вы помните, что ваш отец просил вас повиноваться мне при любых обстоятельствах?
— Я помню даже, что я ему на это ответил: «Слепо повиноваться». Что-нибудь важное?
— Ничего важного. Речь идет о вашей женитьбе.
Шарль отреагировал так, как и ожидалось:
— Уже!..
Изидор объяснил ему ситуацию без прикрас: он может умереть молодым, но род Вивре не должен угаснуть с его смертью. Шарль воспринял это довольно спокойно.
— Да, правда. Я прекрасно понимаю, что я — всего лишь звено в цепи. Все, что я могу сделать на этой земле, это произвести на свет дитя. Кто будет матерью?
— Бывшая камеристка герцогини Изабеллы, Анна де Невиль.
На этот раз Шарль не мог сдержать удивления.
— Она?..
— Она находится в подходящем возрасте. Кроме того, я убежден, что у нее имеются все качества, чтобы стать хорошей супругой.
Шарль открыл уже рот, чтобы что-то сказать, но не нашелся что ответить. Изидор Ланфан, стоявший в это время возле окна, воскликнул:
— А вот как раз и она!
И в самом деле, Анна де Невиль, еще не снявшая траура по своей госпоже, шла по двору замка. Накануне выпал снег, и ее черный силуэт четко выделялся на белом покрывале… Поскольку Шарль никак не откликнулся, Изидор стал настаивать:
— Она сейчас одна. Вам следует пойти к ней прямо сейчас.
В голове Шарля все перемешалось. Тем не менее, один вопрос он задал:
— Она знает?
— Да, герцогиня Изабелла говорила с ней по моей просьбе прошлым летом.
— И… что она об этом думает?
— Спросите у нее сами.
Не слишком соображая, что делает, Шарль вышел из комнаты. Он был так взволнован, что по-прежнему сжимал в руке листок со стихотворением, которое как раз записывал, когда пришел его товарищ.
Издали силуэт Анны де Невиль смотрелся довольно унылым. Но вблизи она оказалась совсем не такой. По природе своей Анна была веселой и жизнерадостной девушкой. И если в эти печальные минуты лицо ее не светилось радостью, оно все-таки не казалось ни мрачным, ни отчаявшимся. Шарль де Вивре застыл в нескольких шагах от нее.
Он не знал, что сказать. Какое-то время они молча стояли друг против друга. Анна де Невиль первой нарушила молчание. Указав на листки, что он сжимал в руке, она поинтересовалась:
— Это одно из ваших стихотворений?
Шарль молча кивнул.
— Как оно называется?
— «Зимняя любовь».
— Какое красивое название! Мне бы хотелось послушать.
— Нет, оно не закончено. И потом, это очень грустное стихотворение.
— А вам сейчас не грустно?
От смущения Шарль не знал, как себя вести. Он по-прежнему неподвижно стоял возле Анны. Он не был особенно высок для своего возраста, а вот она была прекрасно сложена. Он доставал ей только до плеча.
Собрав всю свою смелость, он все же спросил, даже не попытавшись облечь вопрос в приличествующую форму:
— Что вы подумали, когда получили приказ выйти за меня замуж?
Анна де Невиль смотрела прямо перед собой. Она видела, как свежий ветер треплет белокурые волосы юноши, а вокруг ослепительной белизной сияет снег.
— Я давно уже получила этот приказ. С тех пор у меня было время подумать.
Шарль де Вивре тоже смотрел перед собой, то есть на кусок серой ткани, что прикрывал декольте черного траурного платья. Он видел, как от прерывистого дыхания девушки ткань быстро поднимается и опускается.