Диверсант
Шрифт:
Были группы русских партизан, но они в основном жили для себя.
В районе, который контролировал мой оперцентр, находилась всего одна польская партизанская группа подполковника Метека, и та на полулегальном положении. Местный партизанский актив жил дома и лишь изредка выходил на боевые дела».
Это подлинная оценка Черного, нашего легендарного партизанского командира, зафиксированная в документах спецархива ГРУ. Такова историческая правда. Пусть и горькая.
Так что начинать Черному пришлось
И тому тоже есть документальные подтверждения.
Один из партизанских командиров Магомет в мае 1944 года сообщал: «Вооруженные поляки уничтожают наши мелкие группы 5-10 человек. Партизаны исчезают бесследно.
Обстрел партизанских групп на дорогах и в селах заставил ответить огнем. Результат: протест со стороны представителей Армии крайовой. Докладываю, что национальные польские группы себя не оправдали».
«В Луковских лесах, кроме нас, партизан нет. Есть польская вооруженная группа до 150 человек.
Эта группа открыто борьбы, не ведет, но всячески препятствует нашей деятельности, оказывая отрицательное влияние на местное население».
В свою очередь Центр предупреждал партизан: «Обстановка за Бугом коренным образом отличается от обстановки и условий работы на нашей территории. В связи с этим требуется изменить и методы работы.
Ваше хозяйство за короткий срок чрезвычайно выросло. При таком росте не исключена возможность проникновения к вам трусов, мародеров, шпионов и провокаторов.
Есть данные, что польские националистические организации специально засылают к вам своих людей».
Однако, несмотря на трудности, противостояние фашистов и польских националистов, советские разведчики не собирались отступать. Решили наладить связь с подполковником Метеком. Если уж в боевых делах его люди несильны, то связь с местным населением, надо думать, у него крепкая. Как доложили Хаджи и Гора, подпольщики Метека разбросаны по всему Люблинскому воеводству.
А это уже немало.
Следовало выйти и на русских партизан, активизировать их деятельность, помочь оружием. Решили, не докладывая, встретиться с командиром самого крупного местного партизанского отряда Серафимом Алексеевым. В прошлом Алексеев — сержант Красной армии. Попал в окружение еще летом сорок первого, собрал вокруг себя сотню людей, с тех пор и партизанил. Иное дело, что все эти нелегкие три года не было у его отряда ни связи с Большой землей, ни оружия, ни боеприпасов. Что отбивали, захватывали у фашистов, тем и воевали.
Обсудив и взвесив все «за» и «против», Черный решил, не откладывая, нанести удар по местной немецкой администрации в сельских районах, то есть по полицаям и солтысам, которые мешают их работе. Эти полицейские посты,
И Черный в одну ночь со своими партизанами громит двенадцать полицейских постов. Остальные полицаи в страхе бегут в города.
Следующее нападение — на немецкие склады. Отрядам нужно продовольствие. И оно добыто. Мясо, мука, яйца розданы партизанам.
«Нахожусь в треугольнике Демблин-Гарволин-Жилехов», — радирует Черный. И вскоре получает новую боевую задачу. Центр интересуют аэродромы в Демблине, Уленже, железнодорожные магистрали Демблин-Варшава, Демблин-Луков, шоссе Люблин-Варшава, а также оборонительные сооружения по западному берегу Вислы.
Казалось бы, задачи непростые, объектов много, агентуры практически нет, но сорок четвертый год — не сорок второй. Опыт — великое дело. И вскоре командир разведгруппы Николай Широков начинает давать сведения по Демблинскому аэродрому. Помогли молодые ребята, поляки, ставшие агентами советских партизан.
Демблин оказался достаточно крупной военно-воздушной базой фашистов, где готовились к боям молодые летчики. Они поднимались в небо на «юнкерсах», «мессершмиттах», «хейнкелях». Охрана и персонал аэродрома насчитывал более полутора тысяч человек.
Хорошо работали разведчики из отряда Серафима Алексеева. За три года пребывания на польской земле у них были наработаны хорошие связи. В Варшаве у Алексеева находился ценный агент, молодая девушка Стася, которая вращалась в кругах немецких офицеров и солдат, а информацию поставляла партизанам.
Разведчики Анатолия Седельникова проникли в город Люблин. Он был заштатным городком, промышленность не развита, всего несколько небольших фабрик. Но партизан интересовали не эти фабрики, а крупнейшая железнодорожная станция. Достаточно сказать, что люблинский узел имел сто пятьдесят путей — два главных и сто сорок восемь запасных, как для пассажирских, так и для товарных поездов. Два больших депо в сутки пропускали до пяти паровозов. На станции почти три тысячи рабочих. Словом, есть где развернуться.
В Люблине, кроме того, был расквартирован штаб танковой дивизии СС «Викинг», располагалась резиденция губернатора воеводства группенфюрера СС Вендлера, части ПВО, гестапо, военные учреждения.
Все эти сведения, добытые разведчиками, незамедлительно передавались в Москву.
Здесь, в Польше, Черный впервые узнал о фашистских лагерях смерти — Освенциме, Майданеке. Партизаны помогали бежать военнопленным из лагерей, находили для них надежные убежища.
С помощью разведчиков Федора Степи и его заместителя Владимира Оффмана удалось завербовать агентов в лесничестве «Плянта». В результате этой работы установили, что в Бялой Подляске расквартирован фашистский полк, прибывший с фронта на отдых, три пехотных батальона, а также несколько артиллерийских батарей. В городе Седлец размещается 7-й пехотный полк гитлеровцев, школа войск СС, полицейские подразделения.