Диверсант
Шрифт:
Черный приказал не вставать, поесть и спать по очереди.
…Вечером, когда затихло движение на шоссе, партизаны огляделись. Судя по карте, впереди была деревушка под названием Сухава.
До Сухавы, что называется, рукой подать, но без разведки соваться опрометчиво — вдруг там немцы.
Командир посылает вперед разведчиков. Они возвращаются с известием — немцев в деревне нет, обед готов.
Пока обедали, выяснили, что немецкие гарнизоны находятся в Парчеве, Хелме, Владаве.
Через несколько часов отдыха, на крестьянских бричках партизаны покидают
Зная, что немцы боятся ездить по шоссе, Черный выводит брички на дорогу. С одной стороны, вроде как риск, а с другой — возможность скорее уйти от Буга, от деревни Сухавы. Ведь, надо думать, немцам уже известно, что они посетили Сухаву.
…Грохочут партизанские брички. Под колесами польская земля.
Проехали деревню Колаче, Сосновицы. Спешились, забрали груз, возниц отпустили с миром домой.
Командир принял решение идти на Липняки и там устроить дневку. Шли по азимуту, впереди разведчики, за ними отряд Парахина, дальше штаб, потом группа Христофорова, а за нею арьергард, прикрытие.
Перед Липняками Черный приказал Христофорову занять оборону на дороге, а Парахину перекрыть вход в деревню с противоположной стороны.
Отряд вошел в деревню. Люди устали, и командир приказал им устраиваться по дворам. Только устроились, как на заставе Христофорова грянул выстрел, потом второй. Тишину прорезала автоматная очередь. От Христофорова прибежал связной, сообщил: немцы. «Нагнали все-таки», — подумал Черный.
У фашистов — броневик и тринадцать машин с солдатами. Это уже серьезно.
Пока Черный пробирался к Христофорову, его партизаны уже подбили передний грузовик, и немецкая колонна застряла на узкой высокой дороге. Съехать машины не могли, а немцы чего-то ждали, спешиваться и шлепаться в грязь, видимо, не хотели. Это было на руку партизанам.
Подтянулся на помощь Парахин со своими людьми. Черный приказал ему заходить во фланг немцам. Те удачно, незамеченными развернулись и ударили вдоль колонны.
Гитлеровцам стало жарко, они наконец стали выпрыгивать из машин, но партизаны уже подтащили пулеметы и открыли огонь.
А Парахин уже заходил в тыл гитлеровцев. Первым кое-как развернулся и помчался прочь броневик, за ним покатили грузовики. Но шесть машин остались брошенными на шоссе.
После боя партизаны посчитали трофеи, убитых. Возвратились в деревню. Польские крестьяне впервые увидели, как бьют немцев, как бегут они с поля боя, бросая своих убитых солдат.
Теперь в Липняках оставаться было нельзя. Немцы могли опомниться, взять подкрепление и ударить по отряду. Черный приказал уходить.
Загрузились в немецкие грузовики, попрощались с селянами и вновь в дорогу. Шофера прибавили газу.
Вскоре на окраине деревни Лейно партизан Черного встречали Гора, Степь, Бритаев. Встречали как героев. Оказывается, слава бежала впереди них. Поляки говорили, что пришло много партизан, разбили немцев, подожгли броневики. Так-то.
Москва.
«25 апреля прибыл к Горе благополучно. Знакомлюсь с обстановкой. Груз готов принять. Он крайне необходим.
Черный».
Глава одиннадцатая
Сов. секретно
Черному. Радиостанция «Пена» 16.5.44 г.
«Для разведки условий работы наших людей за Вислой снарядить группу разведчиков, численностью 15-20 человек из наиболее смелых, дисциплинированных и преданных товарищей во главе с лучшим офицером.
О готовности группы донести к 25 мая.
Валерий. Косиванов».
Итак, оперативный центр Черного полностью переброшен на территорию Польши. По приказанию Москвы им предстояло действовать в районе Варшавы, Люблина, Хелма, Демблина, Владавы, Лукова. Железнодорожные магистрали, которые следовало взять под контроль, пролегали на маршрутах Варшава-Брест, Варшава-Люблин-Хелм. Они вели к фронту. В сфере внимания партизан были также рокадные железные дороги Луков-Люблин, Владава-Хелм.
Задачи были прежние, знакомые — проникнуть в города, развернуть агентуру и давать разведданные о гарнизонах, аэродромах, железнодорожных станциях и других важнейших объектах жизнедеятельности гитлеровцев.
Второе важнейшее направление работы — диверсионные акты.
Однако, чтобы успешно действовать в тылу врага, тем более на чужой территории, следовало ясно представлять политическую обстановку в своем районе.
А обстановка эта была крайне сложной и противоречивой. Польшу «раздирали» два крупных политических движения — пресловутая Рада народного единства и Крайова Рада Народова. Однако они были крайне неоднородны. Под крылом Рады народного единства сошлись приверженцы эмигрантского польского правительства из Лондона, ярые поклонники Пилсудского, правое крыло крестьянской партии. Крайова Рада Народова объединяла Польскую рабочую партию, Социалистическую рабочую партию, левое крыло Крестьянской партии и другие мелкие политические организации.
У каждого из этих политдвижений — своя армия. Таким образом, на тот период в Польше было две армии — Армия крайова под руководством ставленника эмигрантского правительства Бур-Комаровского и Армия людова, которой командовал Роля-Жимерский.
Словом, армии в Польше вроде как были, только вот бороться с фашистами оказалось некому.
В сентябре 1944 года, возвратившись в Москву, Герой Советского Союза, начальник оперативного центра ГРУ подполковник Николай Банов напишет такие слова в своем отчете: «Боевых организованных групп польских партизан за Бугом не было. В открытую борьбу с немцами поляки не вступали.