Диверсант
Шрифт:
— Благодарю вас, ваша светлость, — искренне заявляю я.
Вот и разрешилась еще одна загадка. Признаюсь, некоторое время я и в самом деле сомневался, выпустит ли меня глава контрразведки ордена из своих цепкий объятий. Больно уж въедливо брат Абеляр выпытывал все детали ирландской экспедиции. По сто раз переспрашивал одно и тоже, меняя формулировки вопросов. До сих пор как вспомню — мороз по коже.
— Ведь что такое по большому счету один продажный французский епископ? — говорит тем временем граф. — При необходимости купим еще дюжину, и все будут
Магистр глядит на меня с легкой улыбкой, я медленно киваю.
— Сегодня, заинтересовавшись личностью убийцы, я попросил напомнить мне ту историю с покушением. И сейчас хотел бы выяснить некоторые детали.
Улыбка сползает с его лица, граф де Берлар размеренно спрашивает:
— Зачем ты здесь?
Я пожимаю плечами, лихорадочно пытаясь сообразить, что же мне отвечать. Рассказал ли епископ Кошон о деталях нашей встречи? О вопросах, какие я задавал и, ответах, что он мне дал? Кошон подл и продажен, но отнюдь не глуп, и должен понимать, что правда повредила бы ему никак не меньше, чем мне. Вряд ли его погладят по головке за то, что он распустил язык.
— Ответ прост, — начинаю я. — Я был личным телохранителем Дочери Орлеана. После того, как ее захватили в плен, король Франции бросил меня в темницу, лишив рыцарского звания, замка и дворянства. Когда мне удалось бежать, я оказался вне закона, а потому встречу с епископом я воспринял как подарок судьбы. В конце концов Кошон был одним из виновников моего бедственного положения, и коль я не мог дотянуться до остальных…
Я гляжу на графа, тот поощрительно кивает. Мол, пока что ты поешь гладко. Продолжай в том же духе, не останавливайся.
— Места во Франции мне больше не было, и я решил перебраться сюда, в Англию. Решил, что пока не стар и полон сил, то сумею заслужить здесь и титул, и деньги. В Плимуте вербовали наемников, вот так я оказался в Барнстапле…
— А по пути спас сэра Арно де Степлдона и мастера Гельмута Вайса, — хмыкает граф. — Затем на пару с еще одним головорезом помог захватить замок Ламбье, — я открываю было рот, но магистр останавливает мой протест решительным движением руки, — и оказался единственным, кто вернулся из похода в Ирландию. И не просто вернулся, а выполнил задание!
Я осторожно киваю. Неужели все это я натворил?
— Я слышал все эти истории о вас, — кивает гость. — А в одной из них и сам участвовал. Вы ухитряетесь выходить живым из самых сложных передряг. А это поверьте, дорогого стоит. К примеру, в доме епископа вы работали в одиночку, не так ли? Кажется, там была уйма охраны.
— Была, ваша светлость, — соглашаюсь я.
Граф легонько хлопает кончиками пальцев правой руки по ладони левой, изображая аплодисменты.
— Я восхищен! В вас чувствуется школа. А где, вы говорите, вас обучали?
Вопрос задан таким небрежным тоном, что я тут же признаюсь:
— Аббатство Сен-Винсент, ваша светлость.
— Ну да, так оно и есть, — довольно кивает граф, — так мне и доложили.
Доложили? Я внутренне подбираюсь.
— Кто доложил? — спрашиваю я.
— Неважно, — роняет магистр. — Гораздо больше вас должна интересовать ваша будущая судьба.
Он наклоняет ко мне голову и доверительно спрашивает:
— Жить… хочется?
— Да.
— Ну вот и славно. Такой способный человек, с академическим, можно сказать образованием, и прозябает на мелкой должности наемного вояки. Нет-нет! Вы, дорогой мой, возглавите отдельную роту, я доверю вам сотню воинов. Ну что, по рукам?
— Вы можете полностью на меня положиться, — заверяю я. — Мои люди не подведут. Мы сотрем французов в порошок!
— Ну-ну, дорогой мой, — морщится тот, — не притворяйтесь глупее, чем кажетесь. Какие к черту французы? Мы примем под руку Британское королевство. Сейчас исключительно удобный момент: на троне восседает малолетний щенок, дяди короля по горло заняты во Франции, а кардинал Бофорт вот-вот отдаст богу душу. Правда сам он об этом еще не подозревает. Словом, нам все благоприятствует.
— Я немедленно готов приступить к исполнению своих обязанностей! — заявляю я, деликатно звякнув цепями.
— Прекрасно, — улыбается граф.
Уже от двери он поворачивается ко мне.
— А впрочем, раз уж мы так славно разговорились, предлагаю маленькую прогулку. Сейчас рассвет, день обещает быть славным.
Впереди идет магистр, следом бреду я, позвякивая навешанным железом, замыкает шествие телохранитель. Мы преодолеваем несколько безлюдных коридоров, пяток охраняемых дверей и винтовую лестницу в десяток ступеней. Под конец мы оказываемся на небольшом балконе.
— Полюбуйтесь, — предлагает рыцарь, я кидаю быстрый взгляд вниз.
Передо мною небольшой сад, заключенный в кольцо каменных стен. Шелестят листвой деревья, еле слышно журчит фонтан, щебечут птицы. Поднявшийся ветер бросает в лицо тяжелый, неприятный запах, невольно я отшатываюсь назад. Ошибки быть не может, так пахнут большие хищники. Теперь я замечаю и содранную кору на деревьях, и обглоданные груды костей.
— Это зоопарк? — ровным голосом спрашиваю я.
— Нет — холодно улыбается граф. — Сюда помещают тех, кто разочаровал лично меня.
— Понятно, — киваю я.
— К чему занимать время палача да и прочих почтенных братьев? — размеренно продолжает магистр. — К тому же после того можно пару дней не кормить зверя.
Именно этот момент обитающий внизу лев выбирает для того, чтобы показать себя публике. Зрелище потрясающее: желтые глаза горят прожекторами, клыки в жаркой пасти как лезвия копий, а когти у него как кинжалы. Словом, мощная зверюка, и на диво крупный экземпляр. Где-то я читал, будто юноши африканского племени масаев считались мужчинами, когда убивали льва в одиночку. Свои же возможности в деле умерщвления крупных хищных кошек я оцениваю очень низко, а потому твердо говорю: