Диверсант
Шрифт:
Саша шёл по лесу, держа путь на север. Кто знает приметы, не заблудится. С южной стороны у деревьев крона гуще, с северной — реже, на стволах — мох, да лишайник у корневищ растёт. И много ещё чего. Взять те же церкви — крест на куполе всегда к востоку обращён.
Не знал он тогда, что первого июля 1941 года ЦК ВКП(б) Белоруссии разослало директивы о создании партизанских отрядов. К первому августа, за месяц, было организовано восемьдесят партизанских отрядов общей численностью до тысячи двухсот человек. Вооружались они из тайных
Да ладно, были бы руки и голова, а остальное добыть можно — и продовольствие и оружие. И неплохо бы как-то легализоваться — в деревушке или городке маленьком. Беженцев сейчас много, легче затеряться.
И видно, глубоко задумался Александр, потому как окрик «Стой, стрелять буду!» прозвучал для него неожиданно. Он поднял голову.
Из-за кустов показался красноармеец в форме, в руках — винтовка с примкнутым штыком.
Сашиному изумлению не было предела. Здесь немецкий тыл — уже две недели как, а его останавливает наш часовой.
— Ты еще пароль спроси! — съязвил Саша.
— Надо будет — спрошу, — ответил часовой.
— Ты хоть знаешь, что мы в немецком тылу?
Часовой с ответом замешкался. Похоже, это известие его смутило.
— Ты правду говоришь?
— Три дня назад наши стояли под Рогачёвым и Жлобиным. Где сейчас — не знаю.
По лицу часового было видно, что он не верит в услышанное, вернее — не хочет верить.
— А ты не дезертир… ну, в смысле — не паникёр? Может, ты из своей части убежал? — засомневался он.
— Ну и дурак ты, хоть и часовой!
— Часовой — лицо неприкосновенное, не имеешь права оскорблять! — Он наставил на Сашу винтовку.
— Ты поосторожнее с оружием — оно ведь выстрелить может. Ты уже сколько на посту стоишь?
— Третья неделя пошла.
Саша присвистнул. Слышал он об одном похожем случае — читал как-то в газете. Дело происходило ещё в Первую мировую войну, когда взорвали входы на склады русской императорской армии. Так там часовой на посту простоял бессмысленно девять лет! Крепость и склады в Осовце уже отошли к польской территории. Поляки входы откопали и часового обнаружили.
Комиссары верность воинскому долгу солдата не оценили. Вот кабы он служил в рабоче-крестьянской армии — тогда да, тогда подвиг, да ещё под чутким руководством ВКП(б).
— Чего охраняешь? — поинтересовался Саша.
— Военная тайна, — отрезал часовой.
— Ну, тогда охраняй, а я дальше пошёл.
— Подожди! — заволновался часовой. — А как же я?
— Ты же на посту стоишь. По уставу караульной службы тебя сменить с поста может караульный начальник либо командир части. Я — ни то, ни другое. Так чего же
— Что мне делать, скажи! — взмолился часовой.
— Во-первых, винтовку убери. Ежели бы я немцем был, уже башку тебе прострелил бы. А я стою спокойно и с тобой разговариваю. Во-вторых, ты уже на оккупированной немцами территории, где советские законы не действуют. Так что смело можешь оставить пост. Забыли про тебя в суматохе отступления! — посочувствовал часовому Саша.
— Как же склад бросить? Я его три недели бессменно охранял.
— Коли ты так к нему прикипел, охраняй дальше. У тебя поесть чего-нибудь найдётся?
— На складе есть, — замялся часовой, — только вскрывать его нельзя — под пломбой он.
— Я же говорю — дурак ты. Мы не втроём, там — немцы. Они сейчас в наступление прут, им не до частей или одиночных солдат, оставшихся у них в тылу. Но пройдёт немного времени, и немцы начнут свой порядок наводить. Вот тогда и до тебя непременно доберутся.
Судя по расстроенному лицу, часовой явно упал духом. Он присел на сломанное дерево и спросил Сашу:
— Закурить не найдётся?
— Не курю, — отрезал Саша. — Ладно, прощай.
Часовой вскочил:
— Подожди, а я как же?
Он метнулся в сторону склада, невидимого за деревьями, потом — снова к Саше, схватил его за рукав.
— Возьми меня с собой!
— Пожрать дашь?
— Пошли на склад, коли такое дело.
Саша направился за часовым. Простой русский парень, можно сказать — подвиг совершил, хотя и не бросался грудью на амбразуру и не убил ещё ни одного немца. Столько времени стоять на часах, когда вокруг — полная неизвестность, когда не приходит смена, когда над головой пролетают немецкие самолёты! Для этого дух и верность долгу потребны! «А ведь мне напарник нужен, — подумал Саша. — Возьму-ка я его с собой — такой парень не подведёт!»
Они подошли к колючей проволоке. Часовой стволом винтовки приподнял проволоку:
— Лезь!
Саша поднырнул под колючку.
На небольшой поляне стояло два бревенчатых барака — длинные, с запертыми воротами по центру и без единого окна.
— В этом бараке — постельное бельё и обмундирование, а здесь, — часовой показал пальцем, — продовольствие.
— Ты хозяин, — Саша повёл рукой, — открывай, приглашай, накрывай на стол.
Часовой вскинул винтовку и прицелился в замок.
— Да ты что, сдурел? — Саша схватил его за руку. — Выстрел далеко слышен будет! Прикладом его сбей.
После нескольких ударов прикладом винтовки замок сдался. Часовой распахнул ворота, и Саша шагнул вперёд.
Богатство, открывшееся его глазам, описанию поддавалось плохо.
На длинных стеллажах рядами лежали ящики со сгущёнкой, тушёнкой, кашами, рыбными консервами. Нашлись даже сухари в полотняных мешочках, уложенные в деревянные ящики. Были крупы, макароны, но не они сейчас интересовали Сашу.