Диверсанты
Шрифт:
Вскоре она вернулась, и сержант доложил, что сразу за поворотом стоит немецкий Т-4. У него возятся трое танкистов, а еще два играют в карты.
– Танк говоришь? – прищурился старший лейтенант. – Вот его-то нам и надо.
После этого оставив за старшего командира первого взвода Яковлева, прихватил с собой старшину Дорошенко, а вместе с ним Бойко, Сафронова и Легостаева, к которым благоволил, после чего группа поспешила в сторону тракта.
Несколько позже она лежала в высокой осоке за поворотом, метрах в ста от танка.
В карты рядом с машиной никто не играл, экипаж в черных комбинезонах, натягивал тросом на катки лопнувшую гусеницу. Уходившая вперед на несколько километров дорога была пуста, в небе беззаботно кувыркался жаворонок.
– Значит так, – обозрев все в бинокль, сунул его за пазуху Романенко. – Мы со старшиной выдвигаемся вперед и расстреливаем танкистов, остальные на подстраховке.
Далее, пара неслышно поползла вперед и исчезла. На щеку Юрки, зудя, уселся комар, он тихо выругался.
Спустя некоторое время тишину нарушил стрекот очередей, десантники, вскочив, бросились вперед, с оружием наизготовку.
Когда подбежали, все было кончено.
Пятеро, подплывая кровью, валялись на земле, лейтенант со старшиной стояли рядом.
– Осмотреть машину, – утер пот со лба Романенко.
Внутри танка оказалось пусто, на внешних креплениях висели пять канистр с горючим, а сзади башни была привязана здоровенная опаленная свинья.
– Хорошая огневая точка,– обошел машину старший лейтенант.– Жаль, артиллеристов у нас нет, – похлопал ладонью по броне.
– Почему нет? – ответил Сафронов. – Я в прошлом комендор главного калибра, служил на крейсере. Для меня эта пукалка – семечки (кивнул на танковое орудие).
– Я тоже могу, – добавил Легостаев.
– Вот как? – вскинул брови ротный и тут же принял решение.
Сафронова с остальными моряками посадить в машину, а роте скрытно выдвинуться к тракту.
– Давай, Василь Иваныч к Яковлеву, – приказал он Дорошенко. – Пускай залягут на опушке, я скоро буду. И еще, пришли нескольких ребят. Нужно забрать горючее со свиньей. Они нам пригодятся.
– Понял, – выдохнул старшина и шустро порысил к бору.
Спустя полчаса все было готово.
Убитых немцев оттащили в кювет, трофеи в свои ЗИСы; новый экипаж танка (к нему добавили Усатова), занял свои места, а рота укрылась в засаде.
Оговорили необходимые сигналы.
При появлении на тракте врага, танк первым открывает по нему огонь из пушки с пулеметами, а затем, с фланга, в дело вступает рота. Красная ракета – отход на исходную позицию.
Когда все исчезли, оставшиеся в машине захлопнули верхний люк и начали осваиваться. Сафронов с Легостаевым, заняв места наводчика с заряжающим, быстро разобрались с орудием, а Бойко с Усатовым устроились у пулеметов, оказавшимися уже знакомыми МГ.
Затем Иван обнаружил небольшую картонную коробку с продуктами (в ней был кирпич хлеба в фольге, палка копченой колбасы и полголовки сыра).
– Щас подрубаем, – довольно прогудел он. – С утра не жрамши.
После чего достал из голенища сапога кинжал и разделил все поровну.
Хлеб ребятам не понравился – был черствым и отдавал химией, а колбаса с сыром оказались вкусными.
Подкрепившись, все хлебнули воды из фляг, захотелось покурить, но не стали.
В тесном пространстве было и так душно.
– А как вам после того, как мы перебили немцев у моста? – чуть помолчав, спросил Бойко. – Не тошно?
– Туда им и дорога, тварям, – жестко ответил Легостаев. – Нашли то, что искали.
– Не мы их, так они нас, – хмуро добавил Усатов.
Прошел час, время близилось к полудню, на пустынном тракте никто не появлялся.
Наконец, далеко впереди, возникло пыльное облако.
– Идут! – первым заметил его Сафронов, наблюдавший в оптику.
Вскоре из облака показалась длинная вереница грузовиков, с сидящей в кузовах пехотой.
– Не меньше батальона, – сглотнул слюну Бойко.
– Юра, заряжай,– тихо сказал Сафронов.
Легостаев дослал в казенник снаряд, а наводчик приник к прицелу.
Когда первый грузовик приблизился на триста метров, он чуть шевельнул ствол и нажал кнопку.
Внутри оглушительно громыхнуло, в ушах возник звон, головную машину разнесло в клочья.
А по колонне уже били танковые пулеметы, к ним присоединились с фланга ротные.
На дороге начался ад.
Грузовики съезжали с дороги в поле, с них сыпались солдаты, а танк бил по ним, не переставая. Факелами вспыхнули еще три машины, поле усеялось неподвижными телами. Оставшиеся в живых залегли в кювете и хаотично отстреливались.
Когда боезапас был использован наполовину, в той стороне, где залегла рота, стали рваться мины, а из огня с дымом выползла самоходка и ударила по танку. Снаряд скрежетнул по броне, машину слегка тряхнуло.
В следующую минуту, впереди на фланге, вверх взлетела красная ракета.
– Рвем когти! – заорал чумазый Сафронов, открывая верхний люк.
Один за другим, десантники выбрались из машины и, спрыгнув наземь, припустили к бору. Через короткое время позади рвануло (Усатов на бегу оглянулся). Их огневая точка горела, окутываясь чадным дымом.
Когда группа, загнанно хрипя и отхаркиваясь от пороховых газов, достигла бора, рота завершала погрузку.
– Все целы? – встретил «танкистов» потный Игнатченко. – Быстро в машину!
Ребята один за другим перевалились в кузов последней, ЗИСы вслед за мотоциклом тронулись с места.
На ночевку остановились спустя полтора часа, в заброшенном песчаном карьере. Он был хорошо укрыт от посторонних глаз, но вверху командир роты приказал выставить охранение.
Для начала, под росшим на склоне вековым дубом, похоронили двух убитых в бою десантников из первого взвода. Одним был Тенгиз Кобуа, родом из Сухуми, а вторым – дальневосточник Саша Цветков. Ротный запевала.