Диверсионная война
Шрифт:
Подгруппа Первака уже не успевала. Вся надежда была на людей, оставшихся с Бурковским…
Группа капитана Холодова на всех парах спешила в Родянск. Дорога змеилась по полю, иногда погружалась в низины, заросшие лесом. Населенных пунктов на пути почти не было, машины встречались редко. Он снова не мог избавиться от прилипчивого наваждения, что группу водят на поводке и куда-то подставляют. Он мог ошибаться, но реально же происходило что-то странное! Его люди постоянно находились в готовности – таков был приказ. Выступать по первому сигналу, время сбора три минуты. Машины постоянно должны быть под боком – заправленные, в идеальном техническом состоянии, полностью соответствующие характеру предстоящего задания. В идеале подошел бы танк, способный развивать скорость 140 километров, но таких пока не придумали. Приходилось довольствоваться джипами – обвешанными бронелистами, с грозными «кенгурятниками», со специальными закрылками, защищающими колеса. Транспортные средства смотрелись «футуристичненько» (как емко выразился Гриша Косарь), имели переизбыток массы, но мощные двигатели позволяли сохранять их в состоянии надежных рабочих лошадок.
Колонна из двух машин неслась по проселку, волоча за собой столбы пыли. Дождей уже не было несколько дней, стояла несусветная жара. Но салоны продувались. Глеб сидел в головной машине. Бондарь вертел баранку, подавшись вперед, едва не упираясь лбом в стекло. После БМП и локомотива управление джипом было для него почти развлечением. На заднем сиденье теснились Гриша Косарь, Максим Ломовой и снайпер Олег Васько. Одеты легко – обязательные бронежилеты, светлые тенниски, чтобы жара не доставала, каски. Из «сбруи» самое необходимое – ножи, пистолеты, гранаты, средства связи (на случай, если судьба разлучит с командиром). Глеб напряженно всматривался в дорогу, косил по сторонам. Паршиво было на душе. С этим «состоянием повышенной готовности» приходилось дневать и ночевать в расположении. Он даже на полчаса не мог вырваться к Насте! Постоянно переживал за нее, нервничал. До психов доходило. Как она там – одна в бараке? Вода подается два часа в день, электричества нет, с канализацией беда. Продукты в последний раз он привозил третьего дня. А тут вдруг сотовая связь стала чудить! Он чуть не сорвался к ней на другой край города. Плевать на «элитных» украинских диверсантов! Слава богу, позвонила, стала уверять, что все в порядке, продукты есть, а от нервного напряжения даже зрение улучшилось. И вообще ей нужно срочно похудеть к пляжному сезону. «Не вздумай! – возмущался Глеб. – Если ты еще похудеешь, то станешь невидимой для всех радаров и тепловизоров!»
Второй джип, в который ребята набились, как сельди в бочке, то отставал, то наступал на пятки. Приближался Родянск – типичное поселение, которое оживляла лишь железнодорожная станция да «временно неработающий» шиноремонтный завод. Потянулись свалки – явный намек на приближение цивилизации. Как-то неприятно сжалось сердце – идеальные места для засады. А другой дороги нет, вернее, есть, но нужно объезжать целый день по полям и весям. Час назад в 5-й отдел капитана Басардина поступила «горячая» информация: диверсанты Бурковского просочились в Родянск, их цель – железнодорожная станция. Явно – серия взрывов на путях, загроможденных составами. А там не только боеприпасы – там цистерны с топливом! Станция охраняется, все комендантские подразделения приведены в боевое состояние, но кто бы обучал этих людей противодиверсионным мероприятиям? Они даже не знают, с кем имеют дело! Возникали вопросы: откуда информация? «Крот» в кругах АТО, занимающихся засылкой диверсантов? Но почему тогда информация расплывчатая, без конкретики?
Колонна пронеслась через железнодорожный переезд. Шлагбаум был поднят (можно подумать, их остановил бы опущенный). Потянулись затрапезные мастерские, унылые бетонные заборы. Дорога снова прижалась к полотну, потом вдруг резко ушла в сторону. Вдалеке показались крыши строений. Станция была на южной окраине, незачем пылить к ней через весь город…
Заерзал Гриша Косарь, принялся отдирать от тела прилипшие штаны.
– Да чертова жара, еще все лето впереди… Командир, почему ты нам не разрешаешь в шортах ходить? Какая, на фиг, разница? Боеспособность пострадает?
Глеб ухмыльнулся. Он сам бы сейчас с удовольствием все скинул и воевал в одних трусах. Показалась очередная свалка. Стая бродячих собак, рыщущая в поисках съестного, насторожилась. Облезлые псины поднимали головы, угрюмо следили за колонной. Они не боялись. Чувство страха атрофировалось под прессингом постоянного чувства голода. Только одна – самая страшная, с подпаленной шерстью – неторопливо засеменила от обочины и села рядом с товарками. Гриша Косарь не устоял перед соблазном – высунулся в окно и залихватски свистнул. Две или три собаки бросились прочь. На остальных это подействовало как красная тряпка на быка. Они разразились бешеным лаем и бросились за колонной. Одной удалось вцепиться зубами в задний бампер, она проволоклась за машиной несколько метров и отвалилась, покатилась по пыли. Стая отстала.
– Эй, бутуз, ты когда-нибудь бываешь серьезным? – покосился в зеркало заднего вида Бондарь.
– Был пару раз, – хмыкнул Григорий. – Не понравилось.
– Ну и дурак, – проворчал Ломовой. – Знаешь, Гриша, что в тебе общего с новым танком «Армата»?
– Что? – встрепенулся Гриша. Приятно, когда в тебе находят что-то общее с суперсовременным, непревзойденным по техническим показателям образцом боевой российской техники.
– Необитаемая башня.
Салон заржал в один голос. Только Гриша немного обиделся – впрочем, быстро вернулся в доброе расположение духа и заулыбался.
– А чего вы ржете, недалекие? Эти собаки скоро мир завоюют. Совсем страх потеряли, упыри проклятые. На днях в Северодоне легковую машину насмерть загрызли. Не верите? Хозяин оставил «Жигуль» возле дома и спать пошел. Уж чем им понравилась машина – непонятно. Люди видели, как целая стая этих чудищ из кустов выскочила и давай машину драть. Бампер оторвали, радиаторную решетку в клочья, колеса в труху, на кузове дырки, словно тигр саблезубый прокусил…
– Может, доказывают, что они в этом городе хозяева? – допустил Васько.
– Да кошку они под машину загнали, что непонятного? – фыркнул Ломовой. – Сами залезть туда не могут, вот и вымещают на ней свою злость. А тебе, Григорий, реально надо повзрослеть. Вот признайся, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – спросил он под очередной взрыв хохота.
Запищала рация. Глеб схватился за нее, почувствовав, как сжалось сердце. Ох, не напрасны эти скверные предчувствия…
– Холодов, вы где? – злобно прорычал начальник разведки ополчения Литвинец.
– Подъезжаем к Родянску, товарищ майор…
– Почему так долго?! Вашу мать!
– Мы не реактивные, товарищ майор… Что случилось?
– Диверсанты в городе, как мы и предполагали! – У начальника разведки от злости срывался голос. – Они обвели нас вокруг пальца! Их цель не станция! Несколько минут назад они уничтожили все руководство сводной бригады полковника Ахромеева вместе с самим полковником! Взорван штаб, погибла масса людей! Диверсантам удалось уйти!
Сердце свалилось в пятки. Вот же поворот! И ведь действительно, дорога пошла на возвышенность, показался город, томящийся в мареве полуденной дымки. Северную окраину от обзора заслоняли покатые возвышенности. Над одним из холмов поднимался мощный столб дыма. Заворчали сидящие в салоне ополченцы.
– Холодов, вы проворонили крупную диверсию! – Литвинец от отчаяния уже нес какую-то чушь.
– МЫ проворонили?! – Глеб в возмущении чуть не выбил крышку люка головой. – Товарищ майор, мы выполняем то, что нам приказано, в точные сроки! Побойтесь бога, Захар Георгиевич!
– Холодов, не беси меня! – взревел начальник разведки. – А то ведь наплюю, что ты у нас в нежных отношениях с командованием, под трибунал отправлю! Ладно, прости. – Литвинец сообразил, что перегнул. – Забей, войди в мое положение. Нас дурачат, как желторотых пацанов. Противник в курсе, что мы знаем про Родянск, но все равно посылает туда диверсионную группу, правда, несколько меняет цель и время. Он просто издевается над нами…