Диверсия ЭлЛТ-73

Грешнов Михаил Николаевич

Командование лабораторией принял на себя с этой минуты Томас Уитби. А в комнате Тысяча ноль шестнадцатой в зеленую папку было внесено имя Сюзанны Мак-Холланд.

Для Томаса Уитби неразрешимых вопросов не было. Сузи Мак-Холланд? Девушка восемнадцати лет?.. Прямой путь к тайнам лежит через ее сердце.

Со стороны не удивились, когда заметили, что Томми стал отдавать предпочтение лаборантке: "Мисс Сузи, вот вам цветы", "Мисс Сузи, не сидите возле окна - сквозняк..." Тысяча мелочей предлагалась мисс Сузи в знак внимания. И только в комнате под известным номером знали, что Томми терпит фиаско. "Ничего..." - по-прежнему

звонил он в итоге каждого дня.

Джефри тоже не сидел сложа руки. Фамилия Холландов была проверена до седьмого колена, до предков, покинувших Ирландию в погоне за счастьем в благословеннейшем Новом Свете. Все Холланды оказались католиками, беспорочными американцами. И жених Сузи, Грегори Миллс, тоже католик.

– Черт бы его побрал!
– бранил жениха Томми. Неуспех у Сузи он относил исключительно на счет Миллса.

Неуспех был, что называется, полный. Сузи не брала цветов. Не обращала внимания на сквозняки. Не только из скромности, присущей благовоспитанной девушке - Сузи была воплощенная скромность, - но и потому, что самонадеянный Томми вообще ошибся в стратегии. Ринувшись штурмовать сердце Сузи, он не ожидал, что оно занято неприятелем - доцентом-филологом из Фэрфакс-колледжа. Вскоре это было подтверждено самим Грегори, недвусмысленно давшим понять "студенту", чтобы он занимался учебниками и не вылезал из лаборатории... Томми вынужден был признать неудачу и занялся пуговицами, брошками Сузи, ее сумкой - работа есть работа, - нет ли в них излучателя.

Излучателя не было. Диверсия в лаборатории продолжалась. Исходила она от Сузи - в этом не было никакого сомнения. Может быть, Сузи подставное лицо? Не замешан ли в этом деле ее жених Миллс? Пришлось заняться Миллсом. Томми особенно усердствовал, раскапывая дело соперника, но, увы, дело Миллса оказалось таким же тощим, как и у Холландов: членом профсоюза не состоит, дансинги не посещает, католик...

– Это все?
– спрашивал Джефри.

– Все.

– Да-а...
– с неодобрением тянул Джефри, ставя зеленую папку на место.

Пат Олсборн при виде Сузи страдал от страха. Страшна была ее гладкая блестящая кожа, страшен ее румянец, голос, улыбка - вся Сузи от прически до каблуков. "Ах ты, господи..." - повторял Пат, не находя других слов. В то же время детское безграничное удивление не покидало старика ни на минуту. Так уж, наверное, мы устроены: все странное, необычное привлекает нас как магнит. "Господи, - повторял Олсборн, - наваждение! Поговорить с кем-нибудь, что ли?.." Олсборн долго думает, с кем бы поговорить, чтобы все выложить до конца и чтобы его поняли. Очень старику хочется быть понятым до конца, облегчить душу. Есть у него старый друг доктор Коллинз. Но как с ним поговорить об этом? Прощелыга Уитби предупредил Олсборна и м-ра Панни, чтобы они ни словом никому не обмолвились.

Бесконечно терзаться противоречивыми чувствами и тайной, вторгшейся в лабораторию. Пат Олсборн не мог. Вот почему однажды вечером он оказался в кабинете друга своей университетской юности доктора Коллинза.

Громадный, седой, с могучим голосом, доктор был похож на римского легионера. Но для Олсборна он по-прежнему оставался капитаном бейсбольной команды, вожаком, перед которым такие, как Пат, млели от восхищения. Он и сейчас силен, независим, лабораторию м-ра Панни называет "Блошиным раем", а сотрудников "кошкодавами"

и "учеными индюками". "Для кого вы стараетесь?
– спрашивает он.
– Для жизни или для смерти? Синтезируете белок, улучшаете хромосомы - кажется, для жизни. А руководит вами военное министерство. Хо-хо-хо!" Занимается доктор частной врачебной практикой.

И все же Олсборн тянулся к этому человеку: не так уж много осталось университетских друзей.

– А-а!..
– встретил его Коллинз.
– Не ждал!
– Протянул через стол громадную руку.
– Какими ветрами?

Олсборн огляделся по сторонам - нет ли кого в кабинете.

– Хо-хо!
– заметил доктор.
– Пуганая ворона!..

Слушал он Патрика, поглядывая на него из-под насупленных бровей, иногда сопровождал рассказ ироническими восклицаниями: "Чудненько! Славненько!.." Или отделывался кратким: "Хо-хо!" Когда Пат рассказывал о студенте, как тот взял лабораторию в руки, Коллинз вспылил.

– Негодяи!
– загремел он.
– Все они негодяи! Джефри - самый первый из негодяев!.. А Сузи - хо-хо-хо!
– восхитительно! Расскажи подробней о девочке.

– Что именно?
– спросил Пат.

– Внешность, костюм...

Патрику казалось, что это не главное, он ожидал вопросов по существу.

– Костюм, понимаешь, в чем ходит? Какие у нее платья, блузки?
– торопил Коллинз.

Патрик стал вспоминать:

– Платья светлых тонов...

– Материал?
– нетерпеливо гремел Коллинз.
– Материал?

Из какого материала платья у Сузи, Олсборн не знал, за что тут же получил от доктора ряд обиднейших кличек в духе студенческого лексикона: "шляпа", "растяпа" из этих прозвищ были самыми нежными.

– Чистенькая, говоришь?
– спрашивал Коллинз, дав Патрику отдышаться. Свеженькая, как помидор?

Это было уже совсем легкомысленно для такого старика, как Коллинз, и Пат начал жалеть, что рассказал все другу юности.

– Хо-хо-хо!
– хохотал Коллинз.
– Идея! Пришли ко мне эту Сузи. И вздуем же мы Джефри вместе с его командой!

Потом они говорили о жизни, о молодости, о болезнях, об утрате друзей обо всем, о чем говорят между собой старые люди. И лишь в конце разговора вернулись к Сузи.

– Значит - чистюля?..
– переспросил Коллинз.

Между тем события в лаборатории набирали скорость и вес, как снежный ком, пущенный под гору. Через неделю после разоблачения Сузи в кабинет м-ра Панни, прямой и решительный, вошел генерал Харст:

– Объясните, шеф, что за игра ведется вокруг Сузи Мак-Холланд? Шепотки кругом, разговоры. И еще этот Уитби? Дурак поймет, что он замаскированный сыщик. К тому же с нечистыми пальцами. Я своими глазами видел, как он запускал их в сумочку Сузи. В чем подозревается мисс Мак-Холланд?

М-ру Панни ничего не оставалось, как рассказать генералу все, от поездки в дирекцию до открытия Патрика Олсборна.

– Уволить!
– реагировал генерал.
– Такую дрянь нельзя держать ни минуты!

Мысль о том, чтобы уволить Сузи Мак-Холланд, давно зрела в голове м-ра Панни. Но вряд ли он решился бы на ее осуществление, если бы она не совпадала с решением Джефри Перкинса.

В Тысяча ноль шестнадцатой комнате рассуждали без обиняков:

– Уволить и посмотреть, что она будет делать.