Дивный цветок дикого Севера
Шрифт:
Эрик рассмеялся, и девушка тоже довольно заулыбалась.
— Это очень легкий тест, Старший, — проговорила она весело и напевно, чуть растягивая слова на Северный манер.
— А если серьезно?
— Я серьезно — против, — пожала плечами Нори. — Абсолютно согласна с Серым.
— Ты веришь в Бога, в судьбу?
— Пожалуй. Но мне нравится думать, что и Бог верит в людей.
— Как это? — не понял Эрик.
— Не очень приятно думать, что есть Умник на небесах, который заранее все знает. Какой смысл в даре людям свободы воли, если есть судьба? Я предпочитаю верить, что только мы сами несем ответственность за свои решения. Конечно, в Его силах поставить нас перед выбором, засунуть в причудливые обстоятельства, но выбор мы делаем сами. Это и есть судьба. Что-то вроде алгоритма, который написали для нас.
— Интересно, — оценил Савицкий ее теорию. — Очень даже. То есть возмездие и высший суд — это части алгоритма? Ну если возвращаться к той же смертной казни…
— Получается, что да.
— Почему мне кажется, что на этом ты не успокоишься?
Теперь пришел черед Нори засмеяться.
— Ты меня слишком хорошо знаешь, — кокетливо подмигнула ему девчонка.
— Слишком, ага, — кивнул Эрик, немного морщась.
Нори сразу же стушевалась, замолчала, понимая, что он провел не самые веселые аналогии.
— Ну так чего там с возмездием? Договаривай уж, — подбодрил ее босс через минуту тяжелой паузы.
Не сразу, но Нори заговорила. Ее мысли по этому поводу были весьма сложными, но она все же подобрала подходящие слова.
— Если человек порой считает, что имеет право забирать жизни, то должен быть готов платить за это. Меня, откровенно говоря, возмущает нынешняя система наказания. Какая там тюрьма для пожизненных заключенных? «Черный лебедь» вроде?
— «Белый лебедь» в Пермском крае, — поправил ее Эрик. — «Черный дельфин» — это под Оренбургом.
— Ну вот, — продолжила Нори. — Это не курорт, конечно, но они же там живут, едят на деньги законопослушных налогоплательщиков. Кусок моей зарплаты ежемесячно уходит на содержание этих упырей. Какого хрена, Эрик, а?
— Ну и мы опять возвращаемся к смертной казни? А ты ведь категорически против.
— Я против — да. Но ведь не обязательно лишать их жизни.
— Ну а как тогда?
— Есть ведь донорство. Почему бы не забрать у кого-то из них почку? Так можно спасти жизнь… На дорогу смотри, — одернула девушка босса, который аж повернулся, чтобы взглянуть на нее.
Эрик послушался и снова уставился вперед. Сна у него не было ни в одном глазу. Он долго молчал, но потом все же заговорил.
— Ты допускаешь возможность судебной ошибки?
— Допускаю. Но даже ошибочно осужденный может спасти кому-то жизнь.
— Но он не обязан это делать.
— Но это плюсик к карме.
— Ох, девочка, ты меня пугаешь.
Они снова замолчали, однако Эрик не мог не спросить:
— Я ведь тоже должен кому-то почку по твоей теории?
— Нет. Ты принял вызов. У нас другие законы. Ты же сам говорил, что Север не приемлет гражданского правосудия.
— Ладно. Допустим. А Артур… Если бы он убил Гришку?
Нори сглотнула. Эрик буквально припечатал ее к стенке этим вопросом. Артур не вызывал Гришу, он действовал вне Северной и человеческой морали, вне закона. И было у него лишь одно оправдание.
— Он не убил его, так что не надо всех этих сослагательных теорий, — проговорила Нори, однозначно ставя точку в их разговоре.
Эрик красноречиво усмехнулся, закрывая тему. Он вроде был рад, что скоротал время за относительно нейтральным разговором, который открыл для него новую грань мировоззрения Нори, но снова наткнулся на ее слепое поклонение Артуру. Не сказать, что Савицкого это удивило. Он давно уже привык к ее избирательной лояльности. Однако очередное напоминание об этом опять отозвалось мерзкой болью в его груди.
Дворники бегали по стеклу, смахивая воду. Эрик смотрел на дорогу, радуясь, что Питер уже близко, и скоро он сможет избавиться от присутствия Нори. Пусть только до завтра, но ему необходима была передышка. Савицкий знал, что сон вряд ли посетит его этой ночью. Он снова будет лежать в кровати с открытыми глазами, боясь закрыть их, боясь провалиться в жуткую тьму, которая стала сильнее. Эрик почти поборол свое мрачное альтер эго. Ему казалось, что с Нори он может быть другим. Она давала ему силы, давала контроль. Эта маленькая безумная девчонка имела странную власть над его душой. Эрик хотел быть лучше для нее. Он, конечно, был не в состоянии отринуть темную суть, но Нори помогала держать ее взаперти. Она словно сама была замкОм. Она умела выпустить лишь каплю темного безумия, когда оно было готово вырваться на свободу целиком.
Но вчера он потерял контроль. И Нори не помогла ему его обрести. Она просто не хотела. Савицкий ждал, что она потребует от него поцелуя, откажет в минете, пошлет его к черту, когда он велел признаться, что она его хочет, что скучает. Но девочка послушно исполняла все его требования, проворачивая ключ в незримом замке, открывая настежь дверь, выпуская темное безумие.
Никогда еще Эрик не испытывал таких сильных ощущений во время секса. Даже со Стейной он не мог себе такого позволить, боясь оттолкнуть любимую. Но с Нори ему не было страшно. Она не принадлежала ему, поэтому он не боялся ее потерять, не боялся быть с ней тем, кем являлся. И он хотел, чтобы она узнала его таким. Придя в его номер, отдавая себя, Нори должна была понимать, что ей придется платить. Она не имела права лукавить в этот раз. Как и Эрик не желал незримого присутствия Артура во время секса. Он отдавался ей целиком и себе хотел всю ее, не собираясь больше делиться с племянником.
Савицкий смутно помнил, как трахал ее, заставляя смотреть в зеркало. Он словно со стороны слышал свой голос, требующий не закрывать глаза и звать его по имени во время оргазма. Но те ощущения, которые проходили через его тело, душу и черное сердце до сих пор отдавались эхом неутоленного до конца желания. Кончив вместе с Нори, он был готов сразу начать снова. Но выход сексуальной энергии дал ему возможность остановиться и прийти в себя. И Эрик поспешил воспользоваться этой возможностью. Он вышел из ванной, радуясь, что у Нори нет сил следовать за ним. Умывшись и надев халат, Савицкий уткнулся в компьютер невидящим взглядом, прогоняя морок, возвращаясь в адекватное состояние.
Он едва не сорвался снова, когда Нори села рядом с ним на диван. Было невероятно сложно удерживать зыбкое равновесие, когда она так откровенно предлагала себя. Тьма забурлила в нем вновь, желая свободы, и Эрику ничего не оставалось, как выгнать девушку от греха подальше. Однако, несмотря на поспешное прощание, Савицкий не мог не заметить перемены в Нори. Он не мог объяснить это какими-то ее действиями, скорее почувствовал. И ему это не нравилось.
Эрик украдкой взглянул на Нори, которая сидела тихо, как мышка, глядя в окно на пасмурный Питер. Он отдал бы многое, чтобы узнать ее мысли сейчас. И еще больше, чтобы не хотеть их знать.