Дизайнер Смерти
Шрифт:
Теперь главное было – не оглядываться.
Уходить и верить, что Дан и Милента смогут обезопасить мою дочь.
Глава 14
Жизнь - странная штука. Год назад я бы никогда не подумала, что стану императрицей, переживу своего мужа-узурпатора, рожу не oт него дочь,и в довершение всего стану бороться за трон, который мне не слишком-то и нужен.
В своих пафоcных речах на камеру я врала, что делаю это для народа, но внутри всегда понимала, насколько эгоистичны мои порывы – я желала безопасности для себя и для дочери. Хотела личного
Теперь между моей уверенностью в завтрашнем дне и отвоевыванием трона у Кимат стоял знак равенства. Сумею вернуть власть, значит, останусь жива, значит, у Габриель будет спокойное будущее, а самое главное – возможно, я дам ей то, чего не было у меня – настоящую семью.
– Взлетаем. – Голос икарда прозвучал в крошечном наушнике, спрятанном у меня в ухе.
– Выход в открытый коcмос через десять секунд…. Приготовиться. Десять. Девять…
Он вел обратный отсчет, а я прикрыла глаза, крепче вжимаясь спиной в кресло, где сидела.
В отличие от комфортабельных яхт, этот борт был военного образца, без всяких удобств, зато с бешеными перегрузками при взлете и посадке.
Лететь во дворец Кимат через атмосферу Гризальда мы не стали. Это могло выдать нахождение базы, вместо этого мы создавали иллюзию прилета из другого конца Вселенной. По задумке Рикарда наш корабль должен был обогнуть планету достаточно большим кругом и войти в ее стратосферу в тoчке, как если бы мы прибыли с Эльтурии.
– Эсмиральда, – подошел ко мне и обратился спустя некоторое время после взлета Рикард. – Ты долгое время жила во дворце. У тебя есть предположения, где могут держать мою дочь?
Я с горечью усмехнулаcь, вспоминая свою жизнь там, где кроме омнаты и четырех ее стен ничего не видела. Правда, несколько раз я все же выходила за пределы спальни, например, в тюрьму под дворцом.
– Скорее всего, она на Первом Корабле. Там держат всех заключенных. Считается, что проникнуть туда совершенно невозможно – oстался всего один вход и выход, который отпирают на пересменку oхраны раз в месяц. отя бывают исключения…
– Какие?
– Например, прямой приказ императора. Правда, в нашем случае, скорее всего,императрицы. Кимат все прибрала к своим рукам.
– Значит, у нас два пути, - сделал вывод Рикард. – Либо прорываться силой, чего бы не хoтелось, либо делать императрицей вас.
– Выходов всегда больше, чем два. Я ведь могу оказаться и не права – и Мику держат совершенно в другом месте. Итак, как все будет происходить? Мы будем таранить в лоб пирамиду? Или есть более искусный план?
Мужчина сделал вид, что улыбается.
– Есть и не один.
– Он достал из кармана два браслета-наручника. – Вы же понимаете, Эсмиральда, что иначе нам без боя не подобраться? Мы попробуем обменять вас на мою дочь.
– А дальше? – спросила я, беря в руки один из обручей – тяжелый, холодный, неприятный по своей
– А дальше все будет по обстоятельствам, – загадочно отозвался отец Мики.
– Возможо, нам отдадут сразу мою дочь,и после я прикажу штурмовать дворец. Возможно, мы придем в ловушку,и нас убьют, едва сделаем первый шаг. Но скoрее всего, нас все же захотят выслушать. Точнее, меня с предложением отдать вас.
– А вы согласны меня отдать?
– Той, кто отрезал пальцы моей дочери – никогда. С другой стороны – некоторые мои советники считают, что теперь, после родов, вы стали несколько бесполезны. И вами можно пожертвовать ради общего блага. Народ любит мучениц…
Я с сомнением заглянула ему в глаза. Вероятнее всего, он говорил правду, вот только не до конца. Если другого выхода не будет – меня бросят, как разменную монету во имя благополучия колоний,тем более сейчас, когда они уверены, что будущая Дизайнер Жизни в их руках.
– Мне самой надеть браслеты?
– спросила я. – Или это сделаете вы?
– Самим будет неудобно.
– икард ловко защелкнул наручники вначале на правой, а потом и на левой руке. – Туго не затягиваю… Здесь есть потайная кнопка, – он указал мне на едва заметный выступ в ободе браслета.
– Если потянуть слишком сильно и нажать,то цепь распадется. Только учтите, они одноразовые.
– Буду иметь в виду, - пообещала я, ни разу не тронутая такой заботой. Все же теперь передо мной стоял не факт, что даже друг,и все будет зависеть от исхода сегодняшнего дня.
– Идем на снижение, – раздался в наушниках голос однoго из пилотов.
– Всем занять свои места, приготовиться к перегрузкам. Входим в атмосферу. Десять… Девять…
Я вернулась на свое кресло, где из-за скованных рук пристегивать ремнями меня пришлось икарду. После на соседнее кресло он сел сам.
– Ввожу координаты посадочной площадки, - продолжал пилот.
– Снижение через пять, четыре...
Досчитать он не успел, справа по борту что-то полыхнуло и взорвалось. Кусок обшивки сорвало с корабля, и меня ослепило огнем и светом, ворвавшимся внутрь. В наушниках кричали пилоты, судно крутило, а воздух в легких буквально хотел разорвать меня на части. Казалось, даже кровь готова вскипеть…
– Нас подбили. Повреждение сорок шесть процентов, выравниваю корабль, постараюсь сесть…
Падение из стремительного превратилось в планирующее, но даже это не спасло нас от удара о землю. Раздался скрежет металла, чьи-то крики, меня сильно бросило по инерции вперед, но ремни безопасности удержали, больно впиваясь в тело.
Корабль повело носом вниз,из-за чего все сидячие места, наоборот, оказались сильно задраны вверх, а я буквально повисла на ремнях, без возможности расстегнуть их и спрыгнуть.
Рядом застонал икард. Его приложило посильнее моего каким-то обломком, но повстанец быстро приходил в себя, а когда оглянулся, первым делом освободился сам и неловко выпрямился на заваленном по горизонту полу.