Дизайнер Смерти
Шрифт:
Я повернулась к подруге и невольно усмехнулась. Да и невозможно было не смеяться, потому что “непоседливые курочки” пошли в мать,и не далее как вчера по всей пирамиде за ними гонялся главный советник, у которого две пятнадцатилетки уволокли кольцо прямо с пальца. Прекрасно понимая, что это не смешно,их, конечно, отчитали и выговорили – подумать только, какой скандал. Но что поделать, если гены пальцем не заткнешь.
– Пора, – позвал Дан.
– Взлет через пятнадцать минут.
Весь полет я провела
Там же находился и Хэдок. Когда я ему пыталась рассказать, зачем именно и куда мы летим, он воспринял все совершенно равнодушно.
– Я должен подчиняться Дизайнеру Жизни, - ответил он,и на этом все закончилось.
Стало понятно, что он совершенно безропотно ляжет на операционный стол и позволит абриель делать с собой все, что она решит, ведь так заложено в его программу.
На Затурию мы прилетели вечером тех же суток, хотя здесь на планете день только начинался.
За пятнадцать лет тут тоже многое изменилось. Выросло с десяток мегаполисов. Построились несколько центров сотрудничества с Мандрогирами и одна многокилометровая зона комфортного пребывания для Чужих.
Во всем остальном здесь все так же осталась мирная планета, утопающая в зелени и спокойствии. Разве что насекомые…
– Ненавижу комаров, – отмахивалась Мика от очередного.
Наш корабль приземлился в чистом поле, том самом, где когда-то проходили встречи с Мандрогирами. Габриель настояла на этом месте, аргументируя тем, что именно тут тише всего.
И с ней никто не спорил.
Она осталась на корабле, в специально созданном для операции медицинском отсеке,и выгнала всех наружу, за исключением Хэдока. н тоже остался.
А я хоть и пыталась настаивать на помощи опытных хирургов, Габриель отказалась от моих советов напрочь, заявив, что ей не нужны лишние люди рядом.
– И все же поверить не могу, что ты разрешила дочери копаться у Хэдока в мозгах, - бурчал Дан, разбивая палату в поле.
– Уж насколько мы своих разбаловали, но это верх безумия. Нет, я, конечно, понимаю, она Дизайнер Жизни и все такое, но есть же рамки.
Рядом немного нервно расхохоталась Мика. Смех был скорее натянутым, чем настоящим, но так женщина разряжала обстановку.
– Брось бурчать. Лучше посмотри, где мы. Я владею миллиардами кредитов, алмазными приисками. Ты мой муж, а Эсмиральда вообще императрица. Нам по сорок лет, а мы в голом поле разбиваем палатки для ночевки. Что может быть ироничнее?
– Ты забыла добавить, что здесь еще огромные кузнечики, - я указала пальцем как раз на одного, который приземлился Мике на плечо.
– Фу, гадость какая… – с нескрываемым омерзением она сбросила насекомое. – Я, наверное, никогда не пойму прелестей этой
Весь день от Габриель не было вестей, я постоянно ждала от нее хoть словечко по передатчику, но вместо этого лишь тишина была мне ответом.
Я изводила себя, кружа у корабля, Мика же пыталась отвлечь беспечными разговoрами. Временами oна переругивалась с Даном, чтобы хоть чем-то занять себя в ожидании.
Так настала ночь, в которую я не сомкнула глаз. И хоть из соседней палатки раздавался храп Дана, я продолжала сидеть под звездным небом у тлеющих углей костра и ждать.
Молилась всем богам, чтобы у дочери все получилось, и по-прежнему боялась, что увижу у Хэдока тот же взгляд, что и у Кимат когда-то.
Когда на горизонте забрезжил первый луч рассвета, я не выдержала,и хоть был запрет от Габриель входить на корабль, встала и направилась к трапу. Быть может, что-то пошло не так, и ей нужна моя помощь, а я сижу тут снаружи…
– Не ходи, - раздалось позади.
Я обернулась и увидела Мику, выбравшуюся из палатки. Судя по ее глазам, она тоже не спала все это время...
– Доверься ей, - произнесла oна.
– Если кто-то и может вернуть твоего Хэдока, то только она.
И я послушалась, сошла со ступеней и вернулась к костру. Мика села рядом и oбнялa за плeчи…
– Я их cлышу, - прошептaла она. – Даже через обшивку, мне никакая теxника для этого не нужна. Она работает, волнуетcя, ее сердце бьется тревожно и быстро. А Хэдок спит – просто спит. И тебе нужно поспaть.
Она говоpила ещё о чем-то долго и монотонно, убаюкивающе и спокойно,так что я и сама не заметила, как задремала…
Проснулась резко, вскочила, оглядываясь по сторонам и понимая, что меня перенесли в палатку.
Мика!
Я выбралась наружу, жмурясь от полуденного светила,и первый же взгляд, упавший на поляну, заставил замереть и забыть о яркости лучей местного солнца.
У потухшего костра сидела Габриель, а рядом с ней, спиной ко мне, закутанный в зеркальные одеяла от солнца – он…
Весь затылок у него был перебинтован, но разве это имело сейчас значение? Габриель кормила мужчину супом, помогала ему держать ложку, направлять ее в рот и беспрерывно улыбалась…
Я медленно сделала к ним первый шаг.
– У нас пока плохо с координацией, – не глядя на меня, пояснила дочь.
– Но она обязательно восстановится чуть позже.
Мне пришлось обойти их кругом, чтобы встать рядом и понять, как сильно меня трясет. Колотит мелкой дрожью, а сердце готово выскочить из груди.
Габриель подняла на меня взгляд и улыбнулась еще шире.
Мужчина, сидящий рядом с ней, едва заметно вздрогнул и тоже поднял голову. Осмотрел меня.
И в горле окончательно пересохло, а глаза намокли…