Длань Одиночества
Шрифт:
Бам!
Сеть оглушительно заскрежетала, когда Гидра ударилась в нее грудью. Террор отлетел прочь как былинка, вместе с колоссальной волной. Он кувыркался в ледяном потоке глубинных вод, пытаясь не потерять ориентацию. Его разворачивало и бросало из стороны в сторону, било, словно кувалдами.
Отличную тебе доверили работенку! — донесся голос Девела.
Волна ослабела и рассеялась. Террор переворачивался вокруг собственной оси. Его щупальца раскрылись как лепестки. Обмякли. Овальная голова потянула
Очнись!
Спрут встрепенулся.
Она здесь! Видит нас!
Вода нагревалась и дрожала. Она была настолько перенасыщена энергией Гидры, что готова была закипеть. Прим был дезориентирован, оглушен и почти сварился в течениях кипятка.
Соберись! Прочь отсюда, наверх! Всплывай же!
Я не уйду без Насилия.
Террор направился обратно в глубину, туда, где вибрация воды становилась дробящей, как железные жернова. Инфразвук издаваемый Гидрой резал чувства ножом. Она была велика. Ее существо было шире, чем локационные способности Террора. Ему казалось, что все под ним и есть Гидра.
И тут он увидел быстро расширяющиеся окна пурпурного сияния. Они росли неровными овалами, обнажая что-то воистину пугающее. Одно, второе, третье. Их перечеркивали ячейки Сети.
Вспышка была такой силы, что, наверное, осветила поверхность Подсознания. Обваренную шкуру Страха обожгло еще сильнее. Черные чешуи облетали с него.
— Склос-склос-склос.
Террор не сразу понял, что вспышку видел только он. Гидра даровала ему способность видеть в Подсознании. Недалеко, но достаточно, чтобы он мог трепетать при виде ее трех великих глав.
Самосохранение сверкало миллионами глаз. Большими, малыми, птичьими, человечьими. Глаза каждого живого существа были на нем. Оно держалось слева и сверху, наблюдая за примом. Террор видел, как моргали удивительные и непохожие друг на друга выпуклости.
Голод притаился справа. Он был пастью с тройными челюстями, из которых тянулись подвижные жгутики с крючьями на конце. Они жадно ощупывали Сеть и тянулись наружу. К гвардейцу. Голод снова бросился на сеть, скрежеща клыками по неподатливой преграде. Страх увидел гаснущие искры и понял, насколько близок он был к пустоте.
Размножение замерло в центре. Оно было раздвоено сверху и покрыто камерами, в которых пульсировали гаметы.
Химерическое тело прицепилось шестью лапами к Сети. Оно медленно шевелило сорокаметровыми плавниками и подрагивало от возбуждения. Мускулы гуляли как тектонические плиты. Медленно, хорошо различимо. Где-то далеко позади бил по ячейкам чешуйчатый хвост.
— Склос-склос-склос.
Грохот.
Скрежет.
— Я трепещу перед тобой, великая Гидра! — из последних сил воззвал Террор. — Ты стара как жизнь и столь же неистребима. Появляться здесь такому червю как я — неслыханная дерзость! Но у меня нет выбора, потому что я несу послание от существа, которое не уступает тебе в мудрости.
— Склос-склос-склос… — пророкотала глубина. — Что. Стара как жизнь. Существо. Нет.
— Я несу слова Максиме, — продолжал прим. — Пророка объединения. Он близок к уничтожению Многомирья. Он ведет на его слом неисчислимые войска. Он уже заручился помощью Геноцида. Когда мы освободим его, у той силы, которая держит тебя в изгнании, не останется шансов. Но мы должны быть уверены в победе до конца. Поэтому я здесь. Я пришел просить первобытную страсть Насилия.
— Склос-склос… Нет. Слова. Уверены. Той силы.
— Надели нас этой стихией, и мы превратим ее в оружие. Оружие, удар которого невозможно будет парировать! Верни себе мир. Вырвись на поверхность. Стань единственной силой управляющей жизнью. Многомирье вмешивается в саму суть твоей безупречной логики. Оно запрещает размножаться, игнорирует голод и не видит пути к собственной безопасности.
— Склос-склос-склос…
Гидра сплела головы. Террор был на последнем издыхании. Он едва удерживал себя от погружения. Жар становился мертвящим, почти неощутимо наседающим на обожжённые сенсоры.
«Обойдемся без ее даров». Но прима-образ сам успел проникнуться этой идеей. Он хотел увидеть Насилие. Ощутить его мощь. Хоть ненадолго обрести совершенство.
— Склос-склос-склос… Одиночество. Насилие. Управляющей жизнью. И не видит пути. Несу слово…
Страх не понимал, что она говорит. Общалась ли она с ним или просто повторяла слова? Это реликтовое существо, которое ненавидело само определение слова «понимание» и «разумность». Мастер сказал, что Гидра догадается, чего хочет прим. Ее инстинкты не обманут.
Гидра зрит. Оценит ли она мой инстинкт саморазрушения? Он ей противен, но только так она может понять, что мы не шутим. Что там, наверху, в мире, который она желает стереть, кто-то хочет того же. Двигает фронт вперед, только для того, чтобы гарантированно погибнуть в случае успеха. И я тому доказательство.
Пророк знает все.
Гидра вдруг расцепила когти. Террор наблюдал за тем, как она начала погружаться вниз, отдаваясь тьме. В конце концов, он перестал ее видеть. Вода быстро остывала, Страх ощутил блаженные водовороты возвращавшейся прохлады, а потом и стужи.
Но это не радовало.
Гидра ушла. Она не признала его инстинкты. Насилие останется здесь. Прекрасное оружие против робкого Многомирья. Досада прима была так велика, — он едва сдерживался, чтобы не рвануть следом за трехголовым инстинктом.
Возвращайся, — сказал Девел. — Все кончено. Не видать вам Насилия.
Ты спас мне жизнь, — Террор медлил. — Почему?
Я был уверен, что ты ничего не получишь.
Ложь. Ты мог бы позволить мне умереть и ослабить Пророка. Почему помог?