Длань Одиночества
Шрифт:
Кошки слегка навострили уши, поглядев на чужака, и снова вернулись к созерцанию бубенчика. Образ в полосатой рясе, обернулся. Личико служительницы было острым, красивым с нежными розовыми губами и маленьким носиком. Большие зеленые глаза высматривали гостя.
— Альфа, забияка! — девушка радостно помахала руками. — Будь и ты позитивен!
Архикот раскрыл благостный прищур. Он с неудовольствием поглядел на Котожрицу и яростно зевнул, да так, что хрустнули хрящики. Все остальные кошки, как по команде повторили это движение. Площадь накрыла растущая волна позевываний.
— Почему ты опять голый? — спросил она укоризненно.
— Этот вопрос ранит меня, — воскликнул прим. — Неужели в этом прекрасном мире неограниченных возможностей и совершенного могущества, так важны штаны?
— Мы уже говорили об этом, — вздохнула жрица. — Стоит тебе попасть в наш мир, как одежда слетает с тебя как интрига со старого анекдота. Мне не нравится, что ты расцениваешь наш величественный Полис как публичный дом.
— Да здесь каждая вторая идея шепчет: грех! — апеллировал Альфа. — Темные его проповедуют, белые от него защищаются, и у всех он на устах. Мне даже кажется, что здесь присутствует маленькая фиксация. Клянусь фантазией, все здесь помешаны. Кроме тебя, — быстро добавил он, глядя как сузились зрачки Котожрицы. — Чего нельзя сказать о Пушистых богах.
— Что дозволено Юпитеру…
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Не сравнивай свою страсть к глиняным задницам…
— Что?!
— Я говорю, не сравнивай свою порочную страсть к глиняным задницам со священными ритуалами воспроизводства. Кроме того, распущенность не дает тебе права завялятся сюда, в чем Многомирье родило. Ты оскорбляешь Пушистых богов.
— По-моему, фигура голого человека, это первое, к чему привыкает домашний Пушистый бог…
— Святотатство! — вскричала жрица. — Нет, и не было домашних Пушистых богов! Это ересь! Ересь и хула!
Она выглядела очень возбужденной и расстроенной. В этот момент Архикот снова зевнул, и кивком сбросил картонную шапочку. Альфа поглядел на нее с проблеском понимания в глазах.
— Ничего не выходит, да?
Служительница помолчала.
— Нет, — подтвердил она, бережно поднимая головной убор. — Все уже провели служения. Только мы до сих пор, — она перевел взгляд на Архикота, и повысила голос, — не можем разобраться с церемониалом!
Кот отвернулся, прищурившись.
— Одень шапочку!
— …
— Я кому сказала?!
— ?
— Ах так! Тогда преклонись перед Красным Пятном!
С этими словами жрица сорвала с пояса жезл Управления. На ковре рядом с Архикотом появилась красная точка. Она резко двигалась, словно бы дразня и призывая.
— Сейчас он пригнет голову, и дело будет в шляпе, — задорно прошептала девушка на ухо Альфе, встав на цыпочки. — Точнее, он будет в шляпе. Каков каламбур, а?
— Не говори гоп, — посоветовал прима-образ.
Точка описывала круги. Архикот выглядел несколько озадаченным. Он навострил уши и провожал ее эволюции взглядом. Потом прижал гулким ударом лапы. Точка сбежала и остановилась в отдалении.
— Ха-ха! — прыснула жрица. — Вот остолоп. Сейчас пригнется.
И тот действительно прижал морду к половикам.
— Пора! — азартно выпалил Альфа.
Они бросились вперед, придерживая шапочку с двух сторон. Усатая морда подалась вверх, подхватив друзей вместе с головным убором. Котожрица сорвалась и скользнула по лопаткам Пушистого бога куда-то вниз. Альфа схватился было за ухо, но его стряхнули и прижали лапой.
— Полегче, полегче, — просипел он. — Только без когтей!
— Шапка на нем?! — тоненько прокричала жрица из глубоких тылов божества.
— Да!
— Отлично!
— Не совсем! Он меня поймал!
— Облизывает?! — тревожно уточнила жрица.
— Пока нет!
— Тогда все в порядке! Главное не шевелись, и он потеряет к тебе интерес! Наверное!
— Что, наверное?!
— Пятьдесят на пятьдесят!
— Какого безобразия ты орешь оттуда?! Иди сюда и помоги мне выбраться!
— Тихо! Я пытаюсь повязать ему ленточку на хвост!
«По-моему это уже слишком», — хотел крикнуть Альфа, но тут Архикот разбушевался не на шутку. А именно: упал на бок, выгнувшись трёхцветной радугой, и явил всей площади голое египетское пузо. При этом он раскидал лапами коробочные обелиски, обрушил полевой алтарь и… конечно же, снова уронил шапочку.
Когда появилась жрица, Альфа сидел на ковре, привалившись спиной к теплому пузу, и курил палочку благовоний. Служительница устало присела рядом, обхватив коленки.
— Я не повязала ленточку, — сообщила она безнадежным тоном. — Он постоянно метет хвостом.
— Лапа, просто отстань от него, — посоветовал Альфа, выдыхая ароматный дым. — Все равно половина паствы уже разбежалась. Вторая половина спит. Кое-кто воспроизводится. Не думаю, что сейчас они настроены на проповедь.
Котожрица робко приняла предложенные благовония и коротко затянулась.
— Ох, и крепко, клянусь полосками, — закашлялась служительница. — Понимаешь, Альфа… Иногда мне кажется… Кажется…
— Ну?
— Я думаю, может им и не нужен жрец? Ведь что это за профессия? Это, по сути, рекламный агент. Менеджер по связям с общественностью. А Пушистым богам не нужна реклама и поиск аудитории. Их и так все любят. Я здесь словно за воздух проповедую. И без моих стараний, все дышат им двадцать четыре часа в сутки. Прославлять их тоже не требуется. Пушистые Боги всегда уверены в себе и горды за свое происхождение. По-моему… По-моему я просто училась не в той семинарии.
— В какой еще, стрелять, семинарии? — откликнулся Альфа со смешком.
— Это фигура речи! — раздраженно пояснила Котожрица. — Я хочу сказать, что занимаюсь ерундой. Может быть, боюсь серьёзного служения. Например, у Локи, или у Люцифера, Лахаму, Лахму. У всех этих больших «Л».
— Слушай, я не понимаю, в чем проблема, — просто сказал Альфа. — Тебе нравятся Пушистые боги?
— Да.
— Ты ведь все о них знаешь, так?
— Знаю.
— И они тебя любят?
— Ну… Скорее всего. Просто иногда, они выказывают свою любовь сомнительными способами.