Длинная тень ожиданий

Соболева Лариса

– Не хочется вас огорчать, пусть лучше надежда умирает долго и мучительно, но вы ведь сами догадываетесь, что ваша сестра вряд ли жива. Поймите, никто не любит свидетелей, тем более она еще и пострадавшая.

– Плевать, кто и что любит! – пыхнула Милана. – Я буду до последнего надеяться – это первое. Второе – преступники должны быть найдены и наказаны.

– Восхищаюсь вашей верой, что ж, да будет так, – развел руками Рудаков. – Но запомните, миледи, старайтесь не показывать, что вы ищете виновных в исчезновении сестры, это залог вашей безопасности. И поосторожнее с доверием, будьте избирательной.

–

Спасибо, учту.

– А насчет вашего предложения… я польщен, но у меня сейчас тоже работа не из легких, одни неизвестные, придется пахать и пахать. Я просто физически не смогу заниматься вашей сестрой. Обещаю помочь только бесплатными советами.

– Иван, а что за дело? – осведомился Леха. – Я ничего не слышал.

Тот опрокинул рюмку в рот, закусил долькой лимона и, морщась, коротко поведал, в сущности, неинтересную историю:

– В загородном доме обнаружили труп известного адвоката. Зарезан, нанесено одиннадцать ножевых ранений, три смертельных.

– Ого, – вставил Леха, – сильно кого-то достал адвокат.

– Я тоже так считаю, – согласился Рудаков. – Пролежал в доме около двух недель, точнее, дней десять, домработница его обнаружила, когда пришла убрать дом к приезду хозяина. Он должен был находиться в санатории, но вернулся рано и почему-то сидел тихо на даче. Сейчас работаем в его конторе с бумагами и со сворой адвокатов, которая считает нас мусором. Никто из них ничего не знает и не понимает, все шокированы и растеряны, но некоторые огрызаются без причин. Ох, не люблю с юристами связываться.

– В загородном доме? Адвокат? Известный? – настороженно переспросила Милана. – А в каком районе?

– Собственно, это уже окраина города, район усадеб… Это там же, где и ваш загородный дом, только вы дальше от трассы, а адвокат ближе жил.

– Простите, как фамилия адвоката? – перебила Милана.

– Ноткин. Эльдар Эрнестович. Вам он знаком?

– Еще бы!

* * *

– А я считаю, тебе надо переехать к нему! – разозлился Боб.

– Ни за что! – глядя на него в упор, ухмыльнулась Ксюша, забросила в рот две ягоды вишни, тут же скривилась и выплюнула в ладонь. – Бее, кислятина.

– А я говорю – переедешь к нему! – настаивал Боб. – Пойми, это самый удобный момент, мы о таком и не мечтали.

Боб… Красавчик, с таким целоваться приятно все двадцать четыре часа в сутки, к тому же не дебил. Вот зря люди думают, что в детдома попадают дети алкашей и прочих маргиналов, следовательно, в них ничего нет от человека разумного. Разные туда попадают и по разным причинам.

Родители Боба… Вообще-то, его имя Олег, а Боб кличка от фамилии Бобрик. Так вот его родители погибли в Гималаях, взбираясь на какой-то там по счету ледник, хобби у них было такое – экстремальный спорт, то сплавлялись по рекам в Сибири, то на Северный полюс рванут, то на Эверест их занесет. Пока были живы дед и бабушка, он рос не зная забот, но люди умирают, сначала бабушка покинула этот мир, потом дед. Бобу исполнилось двенадцать, когда он очутился в детдоме, а Ксюша туда угодила через четыре года в тринадцать. И у нее, и у Боба был тот возраст, когда память зафиксировала «до», а потому не смогла принять «после».

Надо признать, ребята попали в приличный детдом, там царила неплохая атмосфера, работали хорошие воспитатели, не все, но больше тех, кто по

призванию пришел. И все равно тоска по семье, по родным, по теплу и любви, по своей комнате, по мелочам, которые принадлежат только тебе, а не всем, принять отсутствие всего этого невозможно. И сложно было смириться с доминированием не очень хороших детей, которых не всегда контролировали воспитатели, тут только один выход – занять первые позиции.

Боб отвоевал свое место авторитетом и кулаками, он взял под защиту новенькую, они дружили до выпуска, выйдя в свободную жизнь, расстались, потом снова встретились, хотелось бы навсегда соединиться… однако не у всех получается как хочется. Боб хороший, правда, малость озлобленный, но и она не канарейка, жизнь такая нынче – далеко не радужная.

Ксюша сидела, подперев щеку ладонью, и смотрела в светло-серые глаза, на резко очерченные скулы, упрямые губы, на прямой нос, на жесткие волосы, стриженные коротко, как у римского патриция. Да, он целиком похож на римского патриция, прямо с экрана сошел или из статуи превратился в живого. Ксюша смотрела на него и улыбалась блаженной улыбкой ангела, немножко озадачив Боба, пришлось ее осторожно встряхнуть:

– О чем думаешь, эй!

– Может, ты и мечтал о чем-нибудь подобном, – покрутив в воздухе растопыренными пальцами, проговорила Ксюша чуть-чуть смущенно, что на нее не похоже. – А у меня другие планы. Из моего плана выпала… Ммм!

И закатила синенькие глазки к потолку, выражая тем самым, что план рухнул. Ужимки Ксюши не охладили Боба, он просто одержим стал идеей, правда, пока не высказал ее, только готовился. Ксения подозревала, что до главного он не добрался, но и прелюдия ей не по душе. Боб подскочил, развернул девушку вместе со стулом лицом к себе, присел на корточки и, взяв в руки ее ладони, принялся уговаривать:

– Ксюша, обстоятельства все равно складываются в нашу пользу, нужно лишь немного поднапрячься. Чего ты такая кислая вдруг стала?

– Потому что у меня пропал запал со смертью жены Вика, мне была нужна Агния, теперь все не имеет смысла.

– Имеет, – возразил Боб. – Справедливость восстанавливается и после смерти, поэтому тебе…

Тут Ксюшу прорвало, она выдернула ладони из его рук и прошипела ему в лицо, словно маленькая рассерженная зверушка:

– Скажи, а тебе ни разу не было больно от того, что я сплю с высокомерным быдлом? Не противно было ко мне прикасаться после его посещений?

– Стоп, стоп! – поднялся он на ноги. – Я нашел тебя, когда ты уже жила в этой квартире и училась в институте. Какие я мог предъявить тебе претензии? Тем более был виноват. Я предложил тебе уйти в мою конуру, но ты рассказала о своей цели, мне пришлось принять ее. Внезапно нам повезло, а ты откатываешься, когда цель так близка? Неразумно.

– У меня нет желания видеть каждый день его рожу, тем более нет желания изображать подобие жены. – И передразнила сама себя: – Ах, милый Вик, я так ждала тебя, приготовила ужин… Кстати! Ненавижу смотреть, как он жрет. – И снова защебетала высоким голоском: – Вик, любимый, дорогой, как мне хорошо с тобой… Главное, он знает, что я лгу.

– Вот-вот! – Боб продолжил свою линию. – Нужно сделать так, чтобы он женился на тебе… Нет, не возражай, просто подумай. Ксюша, все в твоих руках.

– Я скоро буду думать, что ты убил жену Вика.