Длинноногая мишень
Шрифт:
В это время суток искать Горина по домашнему адресу было глупо, а место его работы в распечатке указано не было. Поэтому сначала я решила осмотреть жилище Горина, чтобы иметь представление, где придется работать вечером, и лишь после этого начать слежку.
До дома, где проживал Иван Сергеевич Горин, я добралась на такси.
Причем водителю пришлось изрядно поблуждать в запутанном лабиринте маленьких улочек на окраине города, пока мы наконец не наткнулись на искомый номер нужного мне дома.
Горин жил в двухэтажном особняке, отгороженном от остального мира высоченной кирпичной стеной. Когда
Не знаю, что подтолкнуло меня к этому решению, но, едва машина исчезла, я подошла к видеопереговорному устройству на калитке и нажала кнопку звонка.
— Что вы хотите? — раздался в ту же секунду мужской голос.
— Скажите, Иван Сергеевич дома? — Я очаровательно улыбнулась в синеватый глазок объектива.
— Сожалею, он только что уехал! — ответил мне голос.
— А разве он не на «BMW» ездит?! — Я изобразила из себя дурочку.
— Девушка, если вы не разбираетесь в марках машин, то не задавайте глупых вопросов! — голос начал раздражаться. — У Ивана Сергеевича «Тойота», а не «BMW». И вообще, кто вы такая?
Ничего не ответив, я пошла прочь от ворот. Не бросится же охранник мне вдогонку? Но если вдруг вздумает, то горько об этом пожалеет.
Домой я вернулась в отвратительном настроении. То, что я считала простым, на деле оказалось невыполнимым. За Гориным в ГИБДД числилась совсем другая машина, и ни у Багилева, ни у Горина злополучной «BMW», похоже, не было…
Разделить мою тоску-печаль было некому. Тетушка сегодня читала лекцию в юридической академии, и до пяти часов ждать ее не стоило.
Последней ниточкой, что у меня оставалась, были Зернов и казино «Алмаз». Вот туда-то я и собралась вечером поехать, а поскольку до этого времени делать мне было нечего, зарядила видеомагнитофон новым фильмом и приготовилась смотреть. Но не успела — зазвонил телефон!
— Евгения Максимовна?! — раздался в трубке взволнованный женский голос.
— Я — Оксана Щеглова. Мне известно, что мой муж нанимал вас на работу. Теперь, насколько я понимаю, он вас рассчитал… Если вы в данный момент без работы, то я хотела бы предложить ее вам. Я вляпалась в довольно грязную историю, и если вы мне не поможете, то завтра вечером на меня начнется охота. Я сейчас объяснить вам ничего не могу. Приезжайте в… Ой!..
В трубке раздались короткие гудки.
Глава 4
ШУЛЕР
Нет! Сюрпризы с четой Щегловых в моей биографии, похоже, не закончатся до второго пришествия Христа. Не успеваю я придумать хоть одно логичное объяснение событиям, как происходит нечто, что тут же разрушает все мои аргументы.
Я положила трубку и тупо уставилась на телефон. Звонок Оксаны ничего не прояснял. То, что Щеглова оказалась не такой дурой, каковой представлялась на банкете в честь московского гостя, мне было абсолютно ясно и раньше. А то, что она вычислила меня в первый же день моей работы, было вполне объяснимо.
Во-первых, Оксана наверняка знала, кого ее муж нанимает и для чего, а во-вторых, Щеглов настолько убедил меня в «несерьезности» моей работы, что я вполне могла допустить некоторые ошибки, из-за
Но почему Оксана обратилась за помощью именно ко мне, а не к своему мужу? Скорее всего по двум причинам: либо Щеглов непосредственно повинен в той угрозе, которая нависла над ней, либо Оксана в чем-то перед ним провинилась.
Причем так, что нависшая над ней опасность кажется ей сущим пустяком по сравнению с тем, что устроит ей Щеглов, узнав, во что его женушка вляпалась.
Только все это мне нисколько не объясняло, где искать Оксану и что за «охота» должна на нее начаться. То, что я приняла предложение Щегловой, лично для меня было очевидно, хотя оно и выглядело еще более странным, чем условия ее мужа.
Там хотя бы было ясно, где и когда нужно брать человека под охрану. В предложении же Оксаны отсутствовало даже это. То, что она мне сказала, можно обобщить одной фразой: «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». И все же я не могла отказаться. В голосе Щегловой сквозил столь неприкрытый страх, что у меня не было никаких сомнений в серьезности ситуации. Как будто Оксана взялась тащить из пропасти повисшего на тросе альпиниста, но поняла, что не справится: и несчастного удержать не сможет, и трос отцепить от себя не успеет.
В общем, «помогите, люди добрые»!
Ладно. Шутки шутками, но Щеглову необходимо спасать. А для этого ее, по крайней мере, нужно найти. Вот только как?
Ниточки, по которым я пыталась разыскать ее сегодня утром, рассыпались в прах у меня в руках еще час назад. Видимо, Ариадна настолько давно сплела свой клубок, что удержать его в руках попросту невозможно.
Впрочем, кое-что у меня оставалось! Во-первых, времени на поиски больше суток — до вечера пятницы, во-вторых, физиономия Багилева просто запала мне в душу, ну, а в-третьих оставался еще симпатяга Зернов из казино «Алмаз».
Если уж я собираюсь и в этот раз выполнить свою работу на высшем уровне, то мне необходимо хотя бы попытаться найти своего работодателя. То, что Щеглову держат в изоляции от всего мира, было очевидным… Ведь не просто же так она прервала свой звонок. Рассчитывать на то, что Оксана позвонит еще раз и скажет, куда мне подъехать, было равносильно тому, что ждать у моря погоды.
Значит, оставалось только одно — навестить Зернова.
Я сильно сомневалась, что в такой ранний час Игорь может находиться на работе. Вот только его домашнего адреса у меня все равно не было. А это означало, что в казино ехать все равно придется. По крайней мере, для того, чтобы выудить из отдела кадров «Алмаза» адрес Зернова. А уж как это сделать, меня учить не надо.
Если честно, этот сообразительный и наблюдательный мальчик из казино здорово мне импонировал. Собираясь его найти, я совсем не рассчитывала, что разнорабочий из «Алмаза» может дать мне какую-нибудь интересную информацию о заведении, в котором работает. Да и не нужна она мне! Я же не сотрудник налоговой полиции! От Зернова мне требовались только сведения о Багилеве. Если наблюдательный парень смог запомнить «светского льва» и не забыл полюбопытствовать о номере его машины, то уж о людях, с кем Багилев встречался, тем более должен знать! По крайней мере, я на это очень рассчитывала.