Длинные тени
Шрифт:
Талерин, Министерство Спокойствия
Вторая бессонная ночь подряд летела, расправив крылья и выделывая безумные выкрутасы, будто вампир, отведавший крови запойного гуляки. Опустошив несколько полок в архиве, инспектор Клеорн перенес старые записи в собственный кабинет, разложил их в правильном хронологическом порядке, и теперь составлял сводную таблицу, когда Убийца со Стилетом отметился ограблением, когда — убийством магов, а не были ли украдены артефакты, а не исчезли ли некие улики… Ах, как жаль, что убийца Альна де Дьюра остался на месте
Ночь летела, карандаш порхал, мыслями Клеорн ловил целую дюжину преступников одновременно, и заметил, что в Министерстве стало как-то суетно и шумно только тогда, когда министр Ле Пле появился на пороге кабинета.
— Клеорн! Хорошо, что вы уже вернулись. Собирайтесь, едем во Дворец.
— Что-то случилось? — забеспокоился сыщик.
— Да, — коротко отрубил министр. — Второе покушение на короля.
XII
Талерин, Королевский дворец, рассвет 14-го дня месяца Гусыни
Кошмар повторился. Теперь уже без скидок на изумление, растерянность и надежду, что всё обойдется. Во Дворце царила самая настоящая паника, и тон задавала ее величество Везувия.
— Убийцы! — кричала забывшаяся королева. — Отравители! Вон из моего дома! Убирайтесь прочь из моего королевства!
Выхватив из рук замешкавшейся горничной метелку для пыли, Везувия атаковала пришедшего справиться о здоровье его величества герцога Тирандье. Герцог неуклюже прикрывал лицо руками и причитал что-то о родовой чести, верности Короне и благих намерениях.
В итоге Везувия сломала метелку и разрыдалась, совершенно по-крестьянски растирая покрасневшие от слез глаза. Ангелика обняла невестку за плечи и увела, шепча что-то успокоительное, предоставив Октавио разбираться с обиженным аристократом.
Перепуганный Дворец замер. У каждой двери теперь стояли напряженные, бдительные стражи, готовые броситься на злоумышленника, буде он рискнет вылезти на белый свет. Придворные передвигались на цыпочках, и, помня об исцарапанной физиономии Тирандье, старались находиться как можно дальше от королевских покоев.
В комнатах короля количество стражи превышало все пределы разумного. Спеша на совещание, созванной принцессой Ангеликой, Далия заметила странную сцену: оказывается, по специальному указу министра Ле Пле, целители теперь обязаны были пробовать свои снадобья и чары на добровольцах-спокушниках. Дабы доказать их полезность (средств лечения, естественно, сомневаться в Министерстве Спокойствия в столь сложное для Кавладора время было равнозначно приговору). Пронаблюдав, как Камюэль отпаивает с ложечки позеленевшего, покрывшегося фиолетовыми струпьями и отрастившего длинные заячьи уши Врунгеля, Далия горестно покачала головой и поспешила дальше, в Морскую гостиную.
На сей раз покушение было простым и очевидным. Не было ни «случайно» оказавшихся поблизости волков непонятной природы, ни вдруг скончавшихся придворных магов, ни иллюзий, что всё случившееся — шутка Судьбы. Яд, господа. Самый обычный яд. Весьма сильный, но достаточно распространенный — например, в запасниках мэтра Фледеграна Далия видела целую бутыль, заполненную округлыми пилюлями.
Ой, — шевельнулось у алхимички дурное предчувствие. Надо бы проверить, не стала ли я в очередной раз жертвой ограбления. Конечно, ловушки я зарядила, и Ньюфун замки поменял, но… но…
— Что вы делали с полуночи до трех часов ночи?! — закричал министр Ле Пле, стоило мэтрессе переступить порог. — Где вы были?! Кто может это подтвердить?!!!
— Я вам объяснила буквально пять минут назад, господин министр. Госпожа Далия сопровождала Анну, Дафну, Ардена и меня в Анжери. У этой истерички жемчуг украли, а мы ее утешай, — еле слышно проворчала принцесса и добавила. — Проходите, мэтресса, присаживайтесь.
— Придворный алхимик здесь?! — вдруг очнулась от тяжких раздумий королева. — А кто тогда охраняет детей?!
— Мы здесь, мам, — ответил за себя и сестер Арден. Дети чинно сидели у стеночки; Дафна деликатно зевала — визит к королеве Сиропии задержался до глубокой ночи, гостям из Кавладора были предоставлены уютные спаленки, а среди ночи появился всполошенный телепортист, мэтр Крифиан, и как начал орать, что всё пропало, король умер…
Король не умер. Хорошо, что рядом с постелью больного дежурил принц Роскар, что на его крик тут же поспешила мэтресса Розанна, что у Камюэль оказался при себе набор нужных снадобий, что Роскар не медлил ни секунды, не стал гнаться за таинственным и неуловимым преступником, а немедленно позвал на помощь…
Сейчас на принца было страшно смотреть. Бледный до синевы, с запавшими, испуганными глазами, он зачем-то снял камзол и теперь крутил его, закутав руки, как в муфту. Министр Рудженти рассматривал волнующегося принца с некоторым смущением и, как показалось Далии, оттенком зависти: по сравнению с Роскаром сам «скряга» выглядел на редкость бодро и здорово.
Собравшаяся в Морской гостиной компания ждала отчета генерала Громдевура. Организовав оказание медицинской помощи, Октавио лично возглавил поиски злоумышленника, который, по словам Роскара, сумел проникнуть в королевскую опочивальню и сбежал через окно. Может быть, всему виной был сверхранний подъем и неверный свет мелькающих среди утренней серости факелов, но за окном, в предрассветных тенях, Далии почудились вопли срывающихся с заснеженных стен спокушников.
— Вы нашли его?! — подскочила королева, стоило Громдевуру войти в гостиную.
— Сбежал, сволочь, — посетовал бравый генерал. — Роск, ты хотя бы запомнил — он высокий, низкий, худой, толстый, одним словом — каков из себя?
Роскар пожал плечами. Всем своим видом молодой человек показывал, что больше всего на свете мечтает остаться в одиночестве, а еще лучше — умереть на месте. Ведь он же сидел рядом с Гудераном… Задремал, на несколько минут закрыл глаза — и надо же! Прежде, чем избить надоедливого герцога, Везувия уже высказала свое мнение деверю о его поступке, но Роскару упреков было мало. Нет ему ни прощения, ни милости. Он теперь вообще не имеет права жить…