Для тебя
Шрифт:
В спальне зазвонил мобильный Фотографа – ему давно пора было быть на съемке. И пока он отвечал на звонок, громко объясняя кому-то, что все придется перенести, Лали наспех вытерлась полотенцем, натянула на себя вчерашнее платье, схватила свою сумку, которая оставалась в прихожей и без каких-либо объяснений или сожалений раз и навсегда исчезла из мира моды. Она убегала, с легкостью оставляя позади всех ее фотографов, контракты, подиумы, всю ее ослепляющую, но теперь уже не такую заманчивою для нее мишуру.
Живущая танцем
Анита росла, как в поле ветер. Не было для нее ни строгих правил, ни ограничений. Не было у нее сурового отца, который бы запрещал ей поздно возвращаться домой и в десять лет целоваться с мальчиками. Просто отца у нее вообще никакого не было. Была только мать, а у матери была работа. И работа эта находилась за границей, в недалекой, но и не такой уж близкой Польше. Нет, Наталья не принадлежала
Помимо этого, Наталья читала лекции и в Полтавском университете. Да и гражданство у нее все еще было украинское. Поэтому, постановлением семейного совета (ее самой, дочери и сестры Тамары) было оставить Аниту в родной Полтаве. Тамара в свои сорок два уже успела трижды побывать замужем. Но ни один брак детей ей так и не принес. Племянницу она обожала с пеленок и была только рада стать для нее мамой на полставки. К тому же, Анита была похожа на нее даже больше, чем на родную мать: черные волосы, густые брови прямыми стрелками и огромные серые глаза. У Натальи же волосы были каштановыми, а глаза – карими. Даже странно, что обычно доминирующий темный цвет глаз не передался дочери.
Наталья бывала дома не так уж мало: практически весь июль, август и сентябрь, за который она успевала вычитать лекции в Полтавском университете. Потом приезжала на новогодние праздники. А весной у нее снова был курс лекций, впрочем, их размещали в расписании весьма компактно, поэтому за пять недель (конец марта и апрель) они заканчивались. В общем, за плотным рабочим графиком, дочь видела ее крайне редко, пару часов по вечерам.
Самое лучшее время было летом – они все втроем отправлялись путешествовать по Украине. Каждый раз – новое место. Поскольку Наталья была доцентом культурологии, и ее интересовал буквально каждый камень, к которому прикоснулась творческая рука человека. Кроме Украины они вместе путешествовали и по Польше, ездили в Болгарию, Хорватию, Боснию и Герцеговину. Анита всегда с нетерпением ждала июля, чтобы отправиться в очередную поездку. Как аппетит приходит во время еды, так и жажда странствий разгоралась в ней все сильнее и сильнее. Начиная с восьми лет, она умела собирать чемодан за двадцать пять минут и одеваться за пять. Она любила наблюдать из окна поезда/автобуса, как стремительно сменяют друг друга пейзажи, как убегает асфальт под колеса, как идет дождь. Любила слушать мамины истории о жизни в Польше. В основном они приводились в виде сравнительной характеристики: «а у них» и «а у нас». Любила и рассказы тетки, которые, в большинстве своем, тоже были сравнительными характеристиками, только не двух стран, а трех мужей. Все они заканчивались фразой:
«Анита, когда будешь выбирать мужа, смотри, чтобы он был… (дальше вариации на тему), а то будет, как у меня».
И мама, и тетушка были либералками, кроме того, свято верили в благоразумие Аниты. Поэтому она и росла без правил и запретов (не считая тех многочисленных, которые прописаны в законодательстве). Как-то, лет в девять, Анита подумала по этому поводу:
«Если бы мне запрещали есть конфеты или бы говорили, что я могу съесть только три в день, ну или пять – не важно, наверное, мне бы страшно хотелось конфет. Но мне можно брать их из кухонного шкафчика в любое время и в любых количествах. Наверное, поэтому они уже не представляют для меня особого интереса».
Наталья надеялась привить дочери любовь к искусству и науке, чтобы та пошла по ее стопам. Искусство Анита действительно полюбила: ее восхищали разноцветные полотна в художественных галереях и на уличных выставках, ей нравилось многое из классической музыки, правда больше в современной обработке, но более всего она обожала танцы. А вот сидеть за книжками было для нее слишком скучным занятием. И она вовсе не стремилась стать одним из тех, кто пишет о простых и интересных вещах заумными сухими фразами. Анита решила посвятить себя исключительно танцам. Еще в шестилетнем возрасте она уговорила тетушку записать ее в детскую танцевальную студию. Тамара в восторг от этого не пришла, ведь Анита была еще слишком маленькой, чтобы ходить туда самостоятельно, поэтому надо было отводить ее и забирать. Хорошо хоть это место находилось всего в пятнадцати минутах ходьбы от их дома. Но поскольку в юные годы она сама выплясывала украинские народные, то решила, что и племяннице будет полезно увлечься именно танцами. Кроме того, на ее взгляд, это было куда лучше, чем если бы девочка ударилась в науку, как ее мать. Наталья тоже не стала препятствовать намерениям дочери, поначалу она надеялась, что это увлечение пройдет с возрастом, как прошло в свое время у Тамары, а потом, когда Анита заявила
«Нет в мире двух одинаковых историй», – напоминала она себе.
Так Анита поступила в тот же университет, что и Рэм, только учиться она стала не на журналиста, а на хореографа. В первом семестре ей предстояло слушать лекции матери по культурологии. Это радовало. Раньше она не видела ее в роли преподавателя, только читала некоторые тексты лекций. Они казались намного более интересными, чем научные статьи на подобные темы, ведь были написаны более живым языком, без оков правил оформления и изложения текста.
Еще радовало то, что лучшая подруга Аниты – Карина, тоже решила никуда не убегать из города, а пошла на журналистский факультет. С Кариной они были знакомы еще с детского сада, и, похоже, их жизни будут протекать рядом всегда. В любом случае, никто не знал, как сложится судьба каждой из них по окончании университета, поэтому пока девушки радовались возможности вместе ходить на пары и возвращаться домой, пересекаться на переменах и щебетать в университетской столовке или в кафе напротив главного корпуса. Во время одной из таких столовых посиделок она познакомилась с удивительным парнем, одногрупником Карины. У него оказалось странное имя, как у одного из братьев-основателей Рима. Но его глаза были совсем не римскими – гипнотизирующий оливковый цвет. И она поняла, что попалась, как только впервые взглянула в них.
Анита часто влюблялась. Начиная с того самого первого поцелуя в десять лет, когда ей придумалось, что она любит своего соседа по парте. Ее поцелуй был настойчивым и неумелым. Парень был шокирован, но быстро оправился, и у них даже случилось несколько жутко романтичных свиданий. И с каждым из них Анита все больше понимала, что нет в ней на самом деле никакой влюбленности. А вот одноклассник наоборот начинал входить во вкус. Закончилось все не очень хорошо. В очередной раз, когда он потянулся поцеловать ее (на перемене между библиотечных стеллажей), она выставила руки вперед и сказала, что больше не любит его. Это прозвучало по-детски просто, без излишних оправданий и объяснений. Мальчик был обижен и расстроен. В тот же день он попросил классную руководительницу пересадить его за другую парту под дурацким предлогом, будто Анита у него списывает (хотя в реальности все было с точностью до наоборот). После весьма продолжительных уговоров передумать, он все-таки получил свое место на задней парте. С тех пор у Аниты впервые появился враг. Да, тот самый, который подкалывает по любому поводу и без, смеется с другими мальчишками, когда проходишь рядом, приклеивает жвачку к стулу и пакостит всеми доступными ему способами. Хорошо, что у нее была мощная группа поддержки из девочек. И однажды, после очередного «обмена любезностями» они просто хорошенько отмолотили надоедливых пацанов. Но вряд ли это навсегда решило бы проблему, если бы семья ее первого возлюбленного-врага не переехала в скором времени в другой город.
После Анита решила, что с любовью лучше повременить и влюбляться в следующий раз она будет лет где-то в четырнадцать-пятнадцать. Но, сердцу ведь не прикажешь. Все знают, да? Так вот, узнала и Анита в свои тринадцать. Именно в то лето, когда Рэм обзавелся новым другом и новым именем, Анита обзавелась поклонником и новой любовью. Этого парня звали Максим. Он был на два года старше ее и считался в школе очень крутым. Девчонки вились возле него, как пчелы. Но он давно уже приметил для себя Аниту. Максим был очарован ее пластикой и грацией, он всегда с восторгом смотрел, как она танцует. И однажды, когда девушка вышла после тренировки, как всегда на ходу застегивая сумку, он вырос в дверном проеме преградой на ее пути. В первые секунды она даже испугалась, не зная, что думать и делать. Другие девочки еще переодевались, Анита же всегда старалась ускользнуть пораньше, чтобы успеть на любимый сериал. Она оказалась один на один в практически пустом здании танцевальной студии с практически незнакомым парнем, который был старше нее, и которого вообще не должно было там быть. Но Максим улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, сказал, что ждал ее и попросил разрешения проводить домой. Она согласилась, хотя бы потому, что сопротивление, очевидно, было бессмысленно. Этот Максим, которого раньше она считала недалеким старшеклассником, с мозгами в пятках, а не в голове (он отличался высокими достижениями по бегу на коротких дистанциях и в эстафетах), оказался вполне нормальным и приятным парнем. Так начался ее уже вполне настоящий роман, который продлился чуть больше года.