Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты
Шрифт:
Но тут стена дрогнула, раздался тихий щелчок, и каменная плита поползла в сторону. Потом опять глухо щёлкнула и... остановилась.
Запинающийся, судорожный возглас заставил нас с Максом вздрогнуть:
– От-тари-и-и!
Я бросилась к отверстию. В тусклом свете факела Грас выглядел ещё хуже, чем раньше. Но он улыбался! Так широко и так ошалело, что я испугалась за его рассудок. Первый раз я видела такую улыбку на его лице.
– Ты пришла за мной! Ты пришла!
– Нам некогда, Грас... вылезай...
– Я не пролезу, отари... щель слишком узкая...
– отверстие и впрямь было не слишком широким.
– Пролезешь, куда ты денешься... Я зря, что ли столько ночей землю рыла...
Схватив за руку, я дёрнула его на себя:
– Просовывай сразу две руки и старайся протиснуться... Я буду тащить...
Уперевшись спиной в каменную кладку, а ногами в стену камеры, я потянула пленника на себя. Гоблин старался изо всех сил.
– Вот не думала, что тащить тебя придётся в буквальном смысле... Выдохни!
Он послушался и, ободрав кожу, грудная клетка пролезла. Пока он ползал на коленях в узком проёме, я переключила рычаг обратно. С таким же тихим щелчком, камень пополз обратно. Макса в проходе уже не было, но я знала - он рядом. Грас сидел на земле, открыв рот и широко распахнув глаза. Он хотел что-то сказать, но от избытка эмоций у него ничего не получалось. Я воткнула факел в мягкий грунт, развязала мешок и достала флягу с водой. Он схватил и жадно присосался. Струи стекали по подбородку, заливая рубаху:
– Отари! Отари! Ты... Отари!
Я присела рядом:
– Ну как ты? Сможешь идти?
Шумно выдохнув и улыбаясь так широко, что видны были самые дальние зубы, он проговорил, задыхаясь:
– Я теперь не то, что идти, я взлететь смогу...
– Отлично! Тогда пошли.
Захватив копательный инвентарь, я пошла вперёд, а Грас за мной. Увидев лодку, мой Гоблин, расхохотался, быстро и ловко перераспределил груз и, усадив меня с факелом на нос, сел на вёсла:
– Я так понял, что куда грести ты знаешь...
– А то...
– Ну, отари! Ну, звёздочка! Кто бы мог подумать! Рассказать кому, не поверят!
Плыли мы быстро. Вот вам и измученный долгим заточением пленник! И откуда только силы взялись! Пару раз я замечала тусклый жёлтый свет под водой: "Максик! Ангалин мой золотой! Ты здесь, я знаю...". На развилке подземной реки, под высокими каменными сводами, мы притормозили:
– Бери левее... Так... Ещё... А теперь вперёд... Сложи вёсла и наклони голову, тут узкое место.
Гоблин послушно выполнял мои указания. Через несколько метров пространство опять расширилось, и мы двинулись вперёд с прежней скоростью. Вскоре, струя свежего воздуха ударила в лицо, течение усилилось и узкую пирогу понесло на свободу мощным потоком. Ночь была ясная, а невдалеке виднелась тёмная полоса. Берег! Нам туда!
Мы причалили, когда небо на востоке чуть-чуть посветлело, ночь пролетела незаметно... Грас вытащил лодку и выгрузил поклажу, а я распаковала один мешок.
– Отари! У меня слов... просто... нет...
– Меня зовут Карина или Кари, - ответила я, протягивая мужчине кусок мыла.
– Тебе надо помыться и переодеться, только быстро.
– Я помню, как тебя зовут...
Он скинул свои вонючие, грязные лохмотья и побрёл к воде.
Одежду я подобрала удачно. Всё подошло, будто мерку снимала: и рубашка с кожаным жилетом, и штаны, и даже сапоги.
– Ну как?
– он глядел на меня и широко улыбался.
– Прекрасно!
– Отари... то есть Кари... Карина...
Он схватил мои руки в свои лапищи, а потом обнял так, что кости затрещали.
– Я не могу поверить! Ты... Сделала невозможное! Спасибо!
Он крепко сжимал меня, а я смотрела на расцветающую зарю над морем. Горячие слёзы обожгли лицо...
– Ты знаешь куда пойдёшь? Тебя ведь начнут искать...
– сдержаться не получилось, и я всхлипнула.
– Конечно... а когда начнут, я буду далеко. Заключённых для кормёжки обходят только после полудня...
– Один раз?!
Он засмеялся и смахнул с моей щеки несколько слезинок:
– Иногда и по три дня никто из охраны не показывался, так что опомнятся они не скоро. Кари, ты понимаешь?! Из Банкорской тюрьмы нельзя сбежать!!!
– Всё когда-то бывает в первый раз...
Как же искренне и счастливо он расхохотался:
– Ты! Ты - чудо! Что будет! Даже представить не могу! Наместника удар хватит! Да и самого Терра!
– Я тебе расскажу, если встретимся когда-нибудь...
– Зачем ты так говоришь, девочка?! Встретимся! Обязательно! Я же ничего о тебе не знаю, да и никто не знает... Ты так изменилась...
Я стянула с головы платок. Грас хлопал глазами, водя здоровенной ладонью по моим волосам:
– Не может быть... Отари! Что это значит?! Синие глаза... Такие светлые волосы... Как это понимать?! Но ведь это ты! Я узнаю тебя... А тощая какая! Мы тебя хорошо кормили!
Теперь я захохотала:
– Верно, хорошо... Не спорю... А то, что я так изменилась, так за это "райскому" полю надо спасибо сказать...
– и протянула ладонь. Узкие, тонкие линии шрамов были хорошо видны.