ДМБ: Дембельский аккорд

Серегин Михаил Георгиевич

Когда «бэтээр» вывалился на опушку, старлей Чирков не поверил своим глазам. Протер их, глубоко вздохнул. Нет, не померещилось.

–  Водила, стой!
– Комендант чуть не повторил вчерашний подвиг неизвестного ему солдата, но опыт, разумеется, сказался: старший лейтенант нырнул не с брони, а под броню, на свое законное место, припал к окулярам командирского прибора, повертел его туда-сюда. Точно - за ночь повреждений в сельскохозяйственных руинах прибавилось, но теперь они носили вполне понятный и продуманный характер. Военный. Руины подготовили к обороне, и вполне удачно - старлей даже испытал некоторое чувство гордости, увидев

воплощение в жизнь кое-каких своих идей и советов.

Правда, не все было ясно - например, каким образом химики умудрились без крана поднять на крышу два ржавых раскулаченных трактора, - но это можно было выяснить и потом. Главное же удалось разглядеть, и Чирков облегченно вздохнул. Бойцы спецгруппы действительно бегали, копали, стояли на постах в своей фирменной химзащите - не в каком-нибудь пошлом «ОЗК», который у всякой пехоты в изобилии, а в удобных и милых любому рыбаку и охотнику костюмах «Л-1». Однако противогазы пока что покоились в сдвинутых на бок сумках, а значит, непосредственной опасности не ожидалось. Можно было ехать спокойно.

«Бээрдээмки» на привычном уже месте возле ворот не оказалось. Ее заменял громадный детина, взмахнувший автоматом, словно милицейским жезлом, - с небрежностью и легкостью бывалого гаишника. То, что его «палочка» была в несколько раз тяжелее полосатой, здоровяка не смущало. Он на это просто не обращал внимания.

Несколько секунд страж ворот сверлил коменданта мрачным взглядом, потом все-таки решил поинтересоваться, кто это тут на бронетранспортерах с утра раскатывает…

–  Двенадцать!
– рокотнул могучий бас.
– Кто такие?

–  Девять!
– отозвался старлей.
– Комендант объединенной комендатуры Хохол-Юрта старший лейтенант Чирков. Где командир взвода?

–  Точно, двадцать один сегодня. Очко, значит.
– Гигант удовлетворенно и неторопливо кивнул.
– А документы какие-нибудь имеются?

–  Слушай, боец, командира вызови! Лейтенанта Мудрецкого! Мне с ним срочно поговорить нужно, а по рации он не отвечает. Давай, бегом!

–  Не положено мне отсюда бегать, я тут на посту стою.
– Детина со снайперской точностью сплюнул на правый угол граненого бэтээровского носа.
– И с посторонними разговаривать не положено. Что же вы, товарищ старший лейтенант, устав не помните?
– Взгляд могучего постового стал подозрительным.
– Так что, будем документики показывать, или я того… принимаю меры к задержанию?

Комендант попытался разглядеть Мудрецкого среди копошащихся во дворе фигур в одинаковой химзащите, потом посмотрел на ощутимо поднявшееся и припекающее солнышко и полез за бумагами.

–  Ага, вот… Старший лейтенант Чирков… Игорь Васильевич… - Детина явно получал огромное, как он сам, удовольствие от собственной грамотности. Потом долго сравнивал фотографию с мрачным лицом сидящего на броне офицера, нашел сходство и одобрительно кивнул.
– Вроде все сходится. А я - младший сержант Простаков, замкомвзвода. Командир наш нынче занят, так что если что - я за него. Вы не стесняйтесь, товарищ старшлетнант, можете прямо ко мне обращаться.

–  Мне Мудрецкий нужен, а не его заместитель!
– Броня еще вроде бы не сильно нагрелась, но Чирков вскипел, как электрический чайник - быстро и шумно.
– Ну-ка, давай - не можешь сбегать, пропусти, я его сам найду.

–  Не положено, товарищ старшлетнант, не положено. На объекте опасные работы ведутся. Посторонним

вход воспрещен.
– Второй плевок накрыл левый угол, и боевая машина коменданта теперь выглядела гармонично и симметрично.
– У вас же допуска по нашей части нет, и химзащитой вот, я вижу, не запаслись. Вам же хуже, если вы сейчас к нам зайдете. Мало ли что. Так что хотите - поезжайте себе, я лейтенанту скажу, что вы его искали. Не хотите - подождите, через полчасика выйдет. Ну, может, через часок, как дело-то пойдет… Только «бэтээр» от ворот отгоните, не положено ему выезд загораживать. Во-он там поставьте!
– Ствол «калаша», словно указка, наметил точку в паре сотне метров от ворот. Естественно, на самом солнцепеке.
– А я вам потом махну, как командир выйдет. Или он по рации с вами свяжется. Хорошо, товарищ старшлетнант?

–  Так, боец, ты чего-то не понял.
– Чирков спрыгнул на землю и пошел к часовому. По мере приближения он начал осознавать свою тактическую ошибку - голову приходилось задирать все выше и выше.
– Я комендант, понял? Я здесь царь, бог, а главное - старший воинский начальник! Или ты за две минуты находишь мне лейтенанта Мудрецкого, или два года вспоминаешь меня в дисбате, понял?! Нет, я тебя спрашиваю - ты понял? Не слышу ответа!

–  Да чего тут не понять-то? И чего кричать?
– Простаков спокойно разглядывал погоны с тремя маленькими зелеными звездочками на каждом.
– А вот генерал Крутов нам разрешил посылать любого, кто званием ниже его самого, на… Вас послать, товарищ старшлетнант, или вы сами?

–  Боец! Смир-р-на!
– Рука старлея собралась в кулак и полетела еще до того, как он смог обдумать свои действия. Потом он самостоятельно действовать все равно не смог бы, поскольку не проходил подготовку в отряде космонавтов и не был приспособлен к внезапно наступившей невесомости.

Впрочем, на орбиту космонавту Чиркову выйти не довелось - полет закончился жесткой посадкой на пятнистую и пыльную морду бронетранспортера. Именно посадкой. Точка соприкосновения с поверхностью ощутимо побаливала, вдобавок старлей чувствительно приложился плечом к открытой «ресничке».

–  Не делайте так больше, товарищ старший лейтенант.
– Глаза у Простакова наливались кровью.
– Это уже нападение на часового получается. Так что я не в дисбат, а в отпуск могу поехать.
– Для большей убедительности младший сержант клацнул затвором и пояснил: - За бдительное несение гарнизонной и караульной службы и проявленные при этом мужество и отвагу.

За спиной старлея послышалось сдавленное хмыканье приехавших с ним автоматчиков. Разъяренный комендант уже готов был залезть в «БТР» и двинуться на прорыв - гранатомета у этих химиков точно не было, - но тут на сцену вышло новое действующее лицо. Точнее, выехало.

–  Леха, белая «Нива» шпарит!
– раздался истошный вопль с крыши навеса.
– К нам, блин!

–  Ну так тормозни ее!
– рыкнул в ответ Простаков и одним прыжком оказался на броне, рядом со старлеем.
– Так, где там эта…

–  Ага, вот сейчас какой-нибудь шахид подъедет, будешь ему права качать, - раздалось ехидное замечание коменданта.
– А он кнопочку нажме…

Как любит говорить нынешний губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, «это была большая ошибка!». Не нужно было Чиркову поддразнивать Леху, совсем не нужно. И так успел завести сибиряка, да тут еще и обострение обстановки…