ДМБ: Дембельский аккорд
Шрифт:
Мудрецкий шагнул к двери, но остановился, услышав сзади истошный вопль мэра:
– Эй, эй, лейтенант, лейтенант! А в аптечке что, в шприцах? Зачем они? Зачем нам нужны будут?!
– А вы посмотрите, там написано, - обернулся Юрий.
– Все вроде грамотные, так не только всякую хрень в газетах читать нужно!
– А-тро-пин, - по слогам разобрал полустершиеся буквы Чирков.
– Слушай, знакомое что-то, но вот убей - не вспомню!
– Не вспомнишь - убью, - согласился Мудрецкий.
– Точнее, сам подохнешь. У тебя в школе гражданская оборона была? Или в училище хотя бы? Что такое антидот, помнишь? Вот он и есть, родимый. Шикарная штука, нам недавно на себе пришлось опробовать. В Шиханах, когда
– Откуда знаешь?!
– подпрыгнул Воха.
– Кто сказал?! Я сам только сегодня узнал!
– У меня свои источники, - отрезал Юрий, мысленно назначая рядового Заботина на должность взводного пророка, персонального предсказателя резервной спецгруппы и по совместительству начальника разведки - хотя таковой взводу и не положен.
– Так вот, передай своему земляку, что, если он хочет химиков, - будут ему химики. А если уж и до вас достанет - не обижайтесь, я не из КГБ, нам ничего усыпляющего не положено.
– Эй, лейтенант, как не положено?! Ты что, химоружие применить решил?!
– Комендант взвился прямо из положения «сидя на парте» и бледнеть начал еще в воздухе.
– Ты знаешь, что тут будет! Тут же полтыщи мирных жителей, а если до Шелковской дотянет - так там и все шесть тыщ наберется, если не больше! Не считая наших! Какого черта ты не сказал, что у тебя боевые ОВ во взводе?!
– А вам, товарищ старший лейтенант, такие вещи знать и не положено!
– едко ухмыльнулся Мудрецкий.
– Сами должны соображать, умники - группа спецсредств не ваша, вертухайская, а войсковая. Из Шиханов, не откуда-нибудь. Что у нас - одна «черемуха» должна быть? У нас… ладно, если что - узнаете, что там было. Кто выживет, тому врачи объяснят. И журналисты.
– Не имеешь права! Не делай, слушай, ради Аллаха!
– Воха дернулся, словно хотел встать на колени, но гордость не пустила - схватила за пояс и удержала.
– Ты человек, нет?! Тут дети, не видел, нет?!
– Это вы своему Баширу скажите, что тут дети. Сколько тысяч, тоже посчитайте. Вас тут много, а у меня двенадцать вот таких пацанов.
– Мудрецкий кивнул на притихшего и вжавшего голову в бронежилет Валетова.
– И всех дома мамы-папы ждут. И кроме «калашниковых», - один пулемет в «бээрдээме», и то хоть бы крупнокалиберный… Мы тут никого не трогаем, но если полезут - что есть, тем и отобьемся. А уж кого еще прихватит… Как у вас говорят - на все воля Аллаха? Так и передайте своему душману.
– Баширу, - пробормотал Чирков.
– Один хрен.
– Юрий махнул рукой.
– В общем, мы его ждем. Пошли, Валет, я еще все подготовить должен. Даже времени нет тебе звездюлей как следует навешать…
– Товарищ лейтенант, забыли… - Фрол потянулся к столу.
– Ага, точно, пригодится реактивчик.
– Мудрецкий подхватил пузырь со спиртом. Оглядел класс.
– Все, Фрол, пошли, нам тут больше делать нечего.
– Товарищ лейтенант, там сухпай еще…
– Сухпай нам больше не понадобится. Это я тебе обещаю.
– Мудрецкий четко козырнул совершенно ошалевшему коменданту.
– Ну, до встречи, товарищ старший лейтенант! Будет Крутов на связи - так ему и передайте: мол, обстановка обострилась, занимаем круговую оборону. «Врагу не сдается» и все прочее… заодно противогазики у своих проверьте - может, кто клапан или мембрану выдрал. Бывает такое по молодости и неопытности. Честь имею!
Что-то ответить комендант смог бы только к тому времени, когда под окнами закашлялся движок броневичка сумасшедших химиков. До этого он пытался вернуть на место отваливающуюся челюсть. Челюсть упорно не желала занимать положенное по строевому уставу положение, и комендант имел выражение лица, совершенно не подходящее для его ответственной
Глава 2
Ночь была темной, безлунной и страшной. В ночи громыхало и ревело. И хотя эти края давно привыкли к громким и резким звукам, но такого и они припомнить не могли. Это был не раскатистый гул бомбежки или артиллерийского налета, не скрежет проходящих танковых колонн и не реактивный рокот авиации. Ночь то басовито хохотала, то выла замогильными голосами, то вопила так, что окрестные шакалы поджимали хвосты и вслушивались с ужасом и затаенной завистью.
Потом раздались торопливые гулкие шаги неведомого великана, с невнятной руганью шедшего где-то вдоль Терека и, судя по всему, время от времени спотыкавшегося о вековые деревья. Великан дошел до нужного ему места, нашел подходящий по своему великанскому размеру колокол, долго и мерно бил в него. В перерывах между ударами иногда можно было услышать, как звонкое эхо возвращается от далеких горных хребтов. Наконец гигант успокоился, с хрустом улегся и захрапел с тонким присвистом. Он храпел до самого рассвета и время от времени ворочался. Большинство живых существ в окрестностях тоже отчаянно хотело спать, но удавалось это либо совсем глухим, либо совсем пьяным. И тех, и других было очень немного.
Утром из далекого Каспийского моря, как обычно, вынырнуло солнышко, и жители Хохол-Юрта убедились, что они все еще в этом мире - худшем из всех миров или лучшем, это уж кому как нравится. Но почему-то всех обрадовало, что не в каком-либо ином. Все желающие досрочно переселиться в райские кущи ушли из этих мест еще четыре года назад, и остались только почти что мирные и достаточно здравомыслящие люди.
Сизый от тяжелой ночи и последствий вчерашнего бурного застолья комендант первым делом попытался связаться по рации с поселившимся на отшибе соседом и извиниться за все неприятности - как прошлые, так и, на всякий случай, еще не совершенные и воображаемые. Однако эфир был глух и нем, только откуда-то издалека посылали еще дальше не в меру расшумевшегося «вэвэшника» совсем другие части и подразделения Пятьдесят восьмой армии Северо-Кавказского военного округа - для точности добавим, что в советские времена еще и Краснознаменного, но кого сейчас особо интересуют былые заслуги и регалии?
В общем, старлей решил действовать самостоятельно, на свой страх и риск. И страха, и риска хватало, поэтому перед выездом комендант не только отыскал исправные противогазы для всех отправлявшихся с ним солдат, но и проверил систему противоатомной защиты своего персонального «бэтээра». Система удивилась - ее не трогали со времен заводских испытаний, и она вовсе не собиралась по первому же требованию ублажать какого-то маньяка, которому в похмельном кошмаре привиделась Большая Война.
То есть люки, лючки и бойницы закрывались вполне исправно, но вот фильтро-вентиляционное устройство оказалось наглухо забито пылью всех прошедших лет и пройденных дорог. В результате избыточное давление внутри бронемашины создавалось не очищенным от всех мыслимых и немыслимых примесей воздухом, а выхлопом дизеля, всегда способным найти дырочку в любой прокладке. После третьей проверки полузадохнувшийся старлей понял, что химики его могут и не отравить, а родной «БТР-80» - запросто. Он плюнул на обочину, перекрестился на полумесяц недавно построенной в селе мечети и поехал верхом на броне. Угарные газы из легких он надеялся изгнать по дороге - за счет свежего лесного воздуха.