ДМБ: Дембельский аккорд
Шрифт:
– Да ну, штука-то полезная… Ну, если что красить, например. Или вот выгребные ямы чистить, тоже очень пригодится.
– Валетов дернулся от нахлынувших воспоминаний.
– И вообще, мало ли что, товарищ лейтенант. Мы-то здесь - вот местные противогазами и запасаются.
– Продать им, что ли… Там от волковских еще штук пять осталось. А рации мелкие, «сто пятьдесят седьмые», никому не пробовал толкнуть?
– Пробовал, и больше не буду, товарищ лейтенант.
– Это почему же?
– Издеваются. И те, и другие. Местный один хотел парочку купить, детям поиграться, но больно уж дешево хочет - по гранате за рацию. А соседи просто смеются - говорят, наши армейские станции надо
– Так, понятно, вопрос закрыт.
– Мудрецкий нахмурился: запас товара для обмена стремительно сокращался. Практически до предела. Недельку еще можно продержаться, ну десять дней, а дальше - или колесить по всей Чечне в поисках генерала Крутова, или своим ходом возвращаться в Шиханы, рискуя попасть в гости к прокурору, или начать распродавать имущество, попавшее к химикам не под шумок и горячую руку Простакова, а под личную ответственность лейтенанта Мудрецкого. С тем же прокурорским результатом, только статья другая. Но все равно - «в боевой обстановке»… Ну, что-то еще можно будет списать на боевые потери, но всерьез и окончательно проблему решало только оружие. Или его продавать местным - против чего в Юрии Мудрецком решительно протестовало все, включая желудок: голод переносится все-таки легче, чем отравление свинцовой пилюлей - или… Или это оружие нужно применять. Как висящее на сцене ружье у товарища Чехова. Последняя мысль вывела Юрия из безнадежного уныния, и он даже мельком поглядел на покачивающуюся над «бээрдээмой» антенну - не появился ли там черный флажок с радостной черепушкой и берцовыми костями…
– Товарищ лейтенант, ну что, поехали?
– Фрол явно предвкушал предстоящие коммерческие операции и не сильно верил в боевые.
– Младший сержант Валетов! Сдать пост рядовому Заботину!
– Ворота одни, будка одна, «шишига» одна, казарма одна, до леса триста метров, за время дежурства происшествий не было, - скороговоркой пробормотал Валетов.
– Пост сдал!
– Пост принял!
– обреченно ответил взводный «дед» и полез в будку, предусмотрительно не дожидаясь, пока из-под колес стартующей «бээрдээмы» вылетят грязевые фонтаны.
Валетов вскарабкался на броню, деловито стянул бахилы и начал стучать ими по мокрому борту, обтряхивая липкие комья.
– Это ты куда собрался, а?
– поинтересовался у него Мудрецкий.
– Как куда?! С вами, товарищ лейтенант, вы же сами сказали!
– Фрол чуть не свалился с броневика.
– Вот, чтобы грязь в салон не тащить…
– Ага, в салон, значит. На свое место. Ты у нас химиком-разведчиком числишься, так?
– Так точно… - Валетов начал понимать, что разговор начинается как-то не совсем обычно, но куда клонит лейтенант, пока не сообразил.
– В башне, у пулемета мое место.
– Та-ак, ты у нас еще и пулеметчик по совместительству… Ну-ну, ныряй, проверяй свое оружие. Резинкин, заводи, поехали!
Фрол провалился в люк, следом неспешно залез Мудрецкий. «Бээрдээмка» обиженно заныла, прочихалась и выдернула все свои семь тонн на раскисшую полоску, неделю назад бывшую довольно-таки неплохой дорогой.
– Так, щас уберу, товарищ лейтенант, сей момент все упакуем!
– Валетов на ходу начал укладывать ленту в коробку. Ловкости и скорости рук позавидовал бы и знаменитый маг Дэвид Копперфильд. К тому же избалованному американцу явно никогда не приходилось работать внутри железной коробки, резво скачущей по всем встречным и поперечным ухабам.
– Значит, защелка на место не встала, когда прошлый раз коробку менял…
– Менял, говоришь… Защелка… А почему вообще лента в пулемет вставлена, а?!
– Ну так, товарищ лейтенант… в постоянной готовности же! Только затвор передернуть - и все, можно стрелять.
– Затвор, говоришь? В стволе точно патрона нет?
– Мудрецкий зловеще прищурился.
– Ну-ка, вылазь наверх и садись перед дулом. Давай, давай, выбирайся!
– Лейтенант подвинулся и приглащающе приоткрыл крышку люка.
– А я сейчас на твое место сяду.
– Товарищ лейтенант, а может, не надо?!
– Коробка выпала из рук фокусника и коммерсанта, и любовно уложенная лента радостно улеглась на пол.
– Честное слово, я вам еще пригожусь! Вот прямо сегодня!
– Давай, давай, выбирайся наверх! Я даже электроспуск не буду проверять, включен или нет. Должен быть выключен, правда? А то мало ли что…
– Так точно, выключен, товарищ лейтенант!
– Фрол попробовал выпрямиться и козырнуть, но очередной ухаб пресек это уставное намерение в самом начале. Для продолжения доклада младшему сержанту пришлось отскрести себя от задней стенки, за которой подвывал и взрыкивал двигатель.
– Я службу знаю!
Мудрецкий ухватился за торчащий под пулеметом маховик с длинной шершавой рукояткой, придавил обтянутую черной резинкой кнопку. Над головами химиков коротко грохнуло, болтающаяся лента дернулась вверх, как подсеченная рыба. Две гильзы весело поскакали искать себе укромное местечко в боевом отделении.
– Я тоже знаю, - сообщил лейтенант побледневшему Валетову.
– Приводи в порядок пулемет, сейчас еще и приборы проверять будем, они вроде бы тоже за тобой числятся?
– А приборы-то нам здесь зачем?
– совершенно искренне удивился Фрол.
– Вроде не на учениях, газы тут никто тоже не применяет…
– А чтобы работали! Басай не первый год грозится чего-нибудь сварить или купить и на русских опробовать - не знаешь, что ли? Вот привезут ему зарин-зоман, который Саддам Хусейн от американцев заначил, что тогда делать будешь? Носом определять?
– Мудрецкий постучал по зеленому ящику газоанализатора.
– Забыл, как вы чуть с перепугу не померли, когда эта штука сработала? А тут дерьмо может похуже быть! Вот сейчас включу - будет оно в боевой готовности?
– Должно быть, товарищ лейтенант!
– Голос Валетова предательски дрогнул.
– Я, правда, не знаю, может, там чего-нибудь не настроено или высохло чего… Там же вроде какие-то реактивы заливаются, нет?
– Заливаются конечно же. Там специальные такие баночки, и крышечки у них на резьбе. Не заглядывал, что ли, ни разу?
– Голос Мудрецкого стал ласковым, словно у папаши, встречающего из школы сына-отличника.
– Ну, загляни, проверь, все ли на месте…
– Товарищ лейтенант, я больше не буду!!!
– в ужасе заорал Фрол, глядя на шарящего за пазухой командира. После приезда в Чечню лейтенантский «макаров» в кобуре на поясе не был ни разу, это знали все.
– Товарищ лейтенант, это я в первый раз, ну бес попутал! И только за свои, ничего казенного я без вас не загонял, вот клянусь! Зуб даю!
– Зуб я у тебя и сам возьму, если надо, - пообещал Мудрецкий.
– Даже без стоматолога. А что первый раз - это ты, боец, следователю расскажи, если придется. Я с тобой, раздолбаем, почти полтора года служу, и от каких радостей ты в армию сбежал, тоже знаю… Опять за старое? Резинкин, осторожнее по лесу-то, на обочину не вываливайся! Наедем на железку - взлетим к чертовой матери!
– Она под землей, а не на небесах, товарищ лейтенант, - процедил Витек сквозь зубы. Руль вырывался и дергался, дорога прыгала в небольшом лобовом стекле. Хорошо еще, что «реснички» прикрывали от дождя. А еще лучше, что их не пришлось закрывать и высматривать через мокрые перископы, где там обочины и где деревья.
– Так что к ангелам улетим.