DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
— Д-да, дорогой… Разумеется… — по ее спине пробежал холод.
Он нередко избивал ее во время их страстных игрищ, рвал мясо и кожу с ее тела, когда нервничал, ломал ей руки и обращался с ней как с жалкой тряпкой. Она не протестовала — более того, ей нравились такие игры. Что такое боль для нее? Пустяк, щекотка. Кроме того, ей было ради чего терпеть все это.
— Приезжай сюда, — голос тем временем смягчился. — Я соскучился. Ты ведь тоже ждешь его, верно?
— Мммм… конечно, милый, — медовым голосом ответила она, скользнув рукой по груди и животу
— Поторапливайся.
Наушник отключился. Шаткой походкой женщина вернулась к мотоциклу и села в седло. Довольно взревевший мотор возбудил ее еще больше.
Сегодня она изнасилует его. Прямо так, на мотоцикле, ворвется в его кабинет, не снимая одежды, оседлает своего мужчину и начнет рвать его дорогой костюм, а вслед за ним кожу и мышцы. Он не будет протестовать — с его регенерацией и бессмертием вообще нет смысла сдерживаться. А потом, когда она его подготовит, то с великим удовольствием попрыгает на его освежеванном мускулистом члене, впитывая в себя его кровь и мощь.
О да, это будет прекрасная ночь.
Облизнувшись от предвкушения, Лилит на полной скорости вырулила на шоссе, ведущее прямо к башне Сильвер Сакс.
*
Тату-салон оказался куда дальше, чем предполагала Анна. Она уже успела несколько раз потянуться и присесть на ближайшей скамейке, вытянув усталые ноги.
Что за чертовщина? По ее расчетам, она должна была уже давно оказаться в метро. Неужели «Гиннес» Чесса оказался настолько крепок, что Анна до сих пор не протрезвела?
— НАЙТИ…
Женщина резко остановилась и прислушалась.
Никого и ничего. Это уже было странно — в ночное время суток Кондор-авеню буквально расцветала пороками и запретными удовольствиями. Но сейчас было тихо — не гремела музыка из ближайшего стрип-бара, не было зазывал, предлагающих опиум или крэк, не было уличных драк или веселых пьяных оргий. Улица словно вымерла.
— ОПАСНОСТЬ…
Голос напоминал рык зверя, и от него начинали трястись поджилки. Анна огляделась еще раз, но никого постороннего она не обнаружила. Рука сама собой потянулась к револьверу.
— Кто здесь? — спросила она. — Это полиция! Выйдите с поднятыми руками!
Тишина.
Анна все же расчехлила оружие и отметила, что руки у нее подрагивают. Плохо дело — так и убить невинного человека по собственной глупости легко…
Позади нее раздались шаги.
Анна резко обернулась, целясь в сторону звука. В нескольких ярдах от нее стоял пошатывающийся человек. Женщина выдохнула — это был тот самый пьянчуга с площади.
— Черт! — вырвалось у нее. — Мистер, вы напугали меня!
Мужчина не отвечал — чуть покачиваясь, он стоял на месте, его тяжелый взгляд словно приковал Анну к земле. Та не опускала оружие — какие-то древние, первобытные инстинкты подсказали ей, что дело нечисто.
— Медленно развернитесь и идите прочь, — тихо сказала она. — Выполнять.
Мужчина по-прежнему не отвечал. Он даже не сдвинулся с места, что начало пугать Анну.
— Развернулся и пошел отсюда! — рявкнула она, но голос ее предательски дрогнул.
И тут мужчина сделал шаг вперед. Из-за спины показалась его немыслимым образом изогнутая рука. Глаза незнакомца налились кровью, которая начала стекать по его щекам.
— УБИТЬ… — вновь раздался тот же звериный голос, но уже из глотки мужчины.
У Анны сперло дыхание — лицо незнакомца буквально на глазах разваливалось на части, словно фарфоровая тарелка. Трещины на лице покрывались черной жидкостью, туловище перекрутилось, а ноги с треском сухого дерева вывернулись, словно у богомола. Трещины на лице раскрылись, обнажая гнилое мясо и треугольные желтоватые клыки.
Анна завизжала. Тварь, появившаяся перед ней, трусцой побежала к женщине, по-прежнему сжимавшей в своих руках револьвер. Зубастый оскал раскрылся еще шире, и до ноздрей Анны дошел смрадный запах. Вонь отрезвила ее, вспышка адреналина пробежала по всему телу женщины.
Она спустила курок, и выстрел из служебного револьвера разнес голову твари в клочки. Тело сделало еще пару шагов, прежде чем кулем шлепнуться прямо к ногам ошарашенной Анны.
— Господи Иисусе… — прошептала она, наблюдая, как тело в буквальном смысле тает в какой-то смольной жиже. Вдалеке раздался шум, и по ушам вновь ударил тот же голос:
— УБИТЬ СУКУ…
Анна подняла глаза — со стороны площади к ней приближались еще несколько гротескных фигур. Вместо рук у них было нечто, напоминающее огромные тесаки.
Она побежала прочь, не разбирая дороги. Твари бросились следом за ней.
*
Зачастую все далеко не такое, каким мы это видим.
В клубе «Осколок», скрывавшемся под невинной вывеской тату-салона на Кондор-авеню, располагался самый настоящий рай для тех, кто брал от жизни все.
Но пускали сюда далеко не каждого. В частности, здесь очень не любили полицию.
Оно и понятно — в глубинах «Осколка» посетители свободно курили гашиш и марихуану, угощались крэком или героином, а некоторые занимали целые комнаты для приватных развлечений, и никто не мог сказать, что происходит за закрытыми дверями.
Но за одной из них в эту ночь раздавались женские крики и ругань.
— ДАЙ! — Девушка буквально исходила слюной при виде небольшого пакетика, небрежно покачивающегося в пальцах Данте.
Парень расслабленно сидел на диване, запрокинув голову — после вынужденной пробежки от людей Люцифера у него пошла носом кровь. Все же стычка с Крэйгом и демонами дала о себе знать.
Девушка, спасенная им, потянулась к пакетику с небольшой дозой кокаина, который Данте под шумок стянул у одного из посетителей «Осколка». Лопух, которого он обчистил, мог позволить себе еще один день жизни без дури, хотел он того или нет. А самому Данте требовалось расслабиться перед тем, как взяться за дело.