Дмитрий Ульянов
Шрифт:
Военно-полевой суд ждал и солдат крепостной артиллерии, отказавшихся выдать организаторов антивоенного митинга. Но в ночь на второе марта оцепление казарм неожиданно было снято. И еще двое суток город жил в неведении: как это понимать? В печати — никаких разъяснений. Мало того: подписчикам не поступили ни петроградские, ни московские газеты.
В столице что-то произошло. Об этом знало только командование флота. Но оно выжидало. Видимо, ему нужны были указания: как действовать дальше?
Третьего марта в госпитале творилось невероятное. Раненые вновь митинговали. Начальник госпиталя делал вид, что ничего не видит и не слышит. С утра он уехал в штаб, вернувшись, объявил: царь Николай II отрекся
И севастопольская крепость из края в край забурлила митингами. Быстрее всех действовали кадеты. Уже к шестому марта они во всех городах Таврии сумели создать «общественные комитеты» и «комитеты общественного спасения».
«Общественный комитет» был образован и в Севастополе. По-прежнему действовала городская дума. Началась спешная перекраска городских учреждений в «революционный» цвет. Полиция стала называться милицией, полицейские — милиционерами. Кроме того, в числе милиционеров оказалась довольно большая группа черносотенцев, принимавших участие в расправе над соратниками лейтенанта Шмидта. Почувствовав силу, кадеты повели агитацию за поддержку Временного правительства.
В армии и на флоте, в сущности, все осталось по-старому. Адмирал Колчак, махровейший монархист, будущий «верховный правитель», уверенно, как и при царизме, командовал Черноморским флотом. Единственное новшество — к командующему был приставлен комиссар Временного правительства.
Севастополь наполнился «листками», «известиями», «бюллетенями» — печатной продукцией многочисленных буржуазных и мелкобуржуазных партий. В Крыму их было более двух десятков. Среди обилия листовок в Севастополе не оказалось только большевистских. Здесь большевики не имели своей типографии. Все типографии находились в частных руках. Предприниматели-полиграфисты выполняли заказы лишь за большие деньги. Севастопольские большевики не располагали не только деньгами, но и своей самостоятельной организацией. Они по-прежнему считались «объединенными» с меньшевиками. Благодаря такой половинчатой позиции некоторых большевиков все партийные средства оказались в руках у ренегатов.
Еще в 1914 году, сразу же по приезде в крепость, ознакомившись с партийной обстановкой, Дмитрий Ильич отрицательно отнесся к такому объединению. За два с половиной года он ни разу не присутствовал на «объединенных» заседаниях. Может, это уберегло его от ареста. Сейчас ситуация менялась. Настала пора выходить из подполья.
5 марта Иван Каллистратович Ржанников встретился с Дмитрием Ильичом у него на квартире, принес подарок: первую доставленную в Севастополь «Правду». После длительного перерыва газета снова издавалась. Для Дмитрия Ильича за последнее время это был, пожалуй, самый памятный день. О чем писала «Правда»? Она призывала создавать рабочие Советы по типу тех, которые были в годы первой русской революции. «Правда» писала, что такой Совет уже создан в Петрограде. Совет потребовал освободить всех политических заключенных.
Действия Петроградского Совета радовали. Надо следовать примеру петроградских рабочих. Советы рабочих и солдатских депутатов в противоположность буржуазному Временному правительству — орган пролетарской власти. «Правда» разъясняла, что нужно делать пролетариату во всех уголках России.
Вечером этого же дня немногочисленная группа севастопольских большевиков собралась в столовой на Рыбной площади для обсуждения неотложных вопросов. Главным на повестке дня стоял вопрос об участии в выборах депутатов в Советы. Уже не было секретом, что кадеты и эсеры форсировали события, спешили создать Советы, по духу близкие к «комитету спасения». Даже наметили дату выборов: 6 марта. Большевики пришли к единственно правильному выводу: превосходство врагов временное. Надо на выборах, где только возможно, выдвигать своих, большевистских кандидатов. В полдень 6 марта начались выборы в Совет. Наряду с кадетами выборами руководили меньшевики и эсеры. Абсолютное большинство депутатов оказалось от мелкобуржуазных партий. В Севастопольский Совет первого состава вошло только два большевика, Калич и Сюсюкалов.
Обстановка в Севастополе не благоприятствовала работе большевистских депутатов. И о том, чтобы перетянуть массы на свою сторону, еще не могло быть и речи. Мелкобуржуазная волна, как писал об этом периоде В. И. Ленин, подавила сознательный пролетариат не только своей численностью, но и идейно, то есть заразила, захватила очень широкие круги рабочих мелкобуржуазными взглядами на политику.
Город жил ожиданием больших перемен. Ждал вестей с севера и Дмитрий Ильич. Давненько послал письмо старшей сестре. Ответа долго не было. И вот наконец-то весточка.
«Дорогой мой Митек!
Послала тебе как-то открытку (в ответ на твою). Получил ли ты ее? Письма идут очень медленно…
…Вспоминаю прошлый год, когда мы видались. Вообще так грустно сегодня, когда вспомнишь прошлый год… От В[оло]ди было письмо, что никак не проехать теперь. Волнуется он там и рвется сюда. Намечает один путь. Все же приедет, я думаю, в более или менее скором будущем. Переселяйся и ты тогда в Питер или Москву…
Твоя Анна
1 апреля 1917 г.».
Письмо ободряло. Было предчувствие, что брат не сегодня-завтра вернется в Россию… С ним можно будет посоветоваться.
А пока — действовать, не теряя времени. Опыт подсказывал: прежде всего надо объединить усилия большевиков, работать согласованно, сообща.
Уже на первом собрании большевиков Дмитрий Ильич Ульянов поставил вопрос о создании в Севастополе большевистской организации. Его поддержали Ржанников и Калич. Будучи избранным в Совет, Андрей Калич посетил многие корабли флота, установил личные контакты с большевистски настроенными матросами.
В апреле 1917 года состоялось первое организационное собрание большевиков севастопольской крепости. Был создан горком РСДРП (б). Его членами стали: А. Калич, И. Назукин — матрос-подводник, И. Ржанников — большевик с 1903 года, С. Сапронов — матрос, участник революционного движения на Балтике в 1912 году. Дмитрий Ильич вошел в агитационную группу горкома.
Сразу же после собрания Калич уехал в Петроград с докладом в ЦК. Оттуда он привез текст открытого письма В. И. Ленина, адресованного участникам Всероссийского съезда крестьянских депутатов. В этом письме Владимир Ильич призывал крестьян и батраков объединяться, немедленно брать всю власть в свои руки. Он подчеркивал, что только крестьяне и батраки сами могут освободиться от помещичьей кабалы. Письмо удалось размножить в частной типографии. Денег хватило лишь на 500 экземпляров. Агитационная группа горкома распространила ленинское письмо на кораблях и в казармах. Меньшевики тотчас предприняли ответные действия против Севастопольского горкома РСДРП (б). Исполком Совета запретил владельцам частных типографий печатать большевистские листовки. И теперь большевики могли рассчитывать лишь на помощь товарищей, работавших в других городах. Газеты и брошюры стали поступать из Одессы, Екатеринослава, Харькова. Что же касается «Правды» и «Солдатской правды», тут дело обстояло гораздо сложнее. По распоряжению командования флота эти газеты задерживались под любым предлогом. Дело дошло До того, что судовой комитет «Трех святителей» обратился ко всем матросам, солдатам и рабочим крепости с призывом потребовать от командования флота не препятствовать доставке «Правды» на корабли флота.