Днем и ночью хорошая погода (сборник)
Шрифт:
Сильвиана: Видела, но недолго — одну сотую секунды.
Мод: Забавно, я увидела, что Сильвиана, дурочка, свернула вправо, когда вы с Анри уже лежали посреди дороги, и тут мой мозг заработал с нечеловеческой скоростью. Я подумала: или упаду в канаву, а это настоящая катастрофа, учитывая, какие там заросли колючек… или проеду по вам — я не тяжелая, и у меня есть все шансы на успех. С ума сойти, как быстро принимаешь решения в подобных ситуациях.
Луи: Да, быстро и эгоистично.
Эдмон: Но я же упал из-за вас. На велосипеде и так тяжело сохранять равновесие, а когда на пути встречаются препятствия…
Луи: Старина, скажите лучше, что мчались как ненормальный и раздавили нас своим весом, это будет правдой. Только не надо винить нас в своем падении!
Эдмон: Я ненормальный? Вы заплатите за это!
Он бросается на Луи, Анри его останавливает.
Мод (строго): Эй, ну-ка прекратите! Что такое? Эдмон, хотите подраться? Сильвиана, что ты с ним сделала? О, вот и Изабель.
Появляется заплаканная Изабель, она везет рядом велосипед.
Изабель (всхлипывая): Я упала в самом низу и разбила лицо… Всхлип… Оказалось, что тормоза не работают.
Луи: Их наверняка кто-то подпилил. Мы попали в роман Агаты Кристи и скоро все умрем.
Анри (забирая у Изабель велосипед): Не плачь, дорогая, ничего страшного не случилось. Ты немного ободрала нос, вот и все.
Изабель (садясь): Если бы только нос! Я порвала блузку из дикого шелка, посмотри… Нет, с меня хватит, хочу в Сен-Тропе.
Анри с велосипедом отходит от Изабель.
Сильвиана: Милая, вы выглядите неприлично. Позвольте одолжить вам шаль.
Сильвиана укутывает Изабель.
Эдмон: Зря вы так. Ха-ха…
Мод (развеселившись): Ого! Вот это да! Эдмон, откуда в тебе столько похоти?
Эдмон: Нормальный мужчина имеет право полюбоваться на красивую женщину.
Луи: Анри, не обращай внимания, у него шок.
Анри: Я не злюсь, мне плевать.
Мод: Что с тобой?
Анри: Ничего, мне весело. Когда я смотрю на Изабель и ее ободранный нос и слушаю бесконечное нытье по поводу Сен-Тропе, мне хочется расхохотаться.
Мод: Неужели? Кажется, ты приходишь в себя.
Анри: Да. Но ведь я сама доброта. Я люблю ее, она живет за мой счет, я
Тишина. Изабель приходит в ярость.
Изабель: Что ты несешь? Может, мне послышалось?
Анри (запальчиво): Нет, не послышалось. Хотя, признаюсь, мне тяжело об этом говорить, ведь впервые я вижу тень сомнения в твоих словах.
Изабель: Ах вот как! Сажаешь на сломанный велосипед, я падаю на первом же спуске, а ты оскорбляешь меня при своих дружках…
Мод (гневно): «При своих дружках»! Вы ошибаетесь, мы никогда не были «дружками». Мы были друзьями, любовниками, врагами, но не дружками и даже не приятелями…
Луи (примирительно): Мод, оставь в покое этого ребенка, у каждого поколения свои слова.
Изабель (шмыгая носом): У Луи доброе сердце. У единственного из вас всех. Он хороший человек, хоть и много пьет.
Луи: Нет, доброты во мне ни на грош. Я гнусный тип. Но он еще хуже. (Показывает на Эдмона.)
Эдмон: Кто… Что… Я гнусный?
Луи (забавляясь): Он соблазнитель, коварный соблазнитель. Казалось бы, женатый человек, две взрослые дочери, и покушается на честь и достоинство нашей чистой Сильвианы. Как тут можно оставаться бесстрастным?
Анри: Он сделал это? Правда?
Луи: По крайней мере, пытался. Не знаю, что из этого вышло. Сильвиана, не расскажете нам?
Сильвиана: Луи, не изображайте идиота. Я сама соблазнила Эдмона.
Эдмон (горделиво): Ну уж нет… Раз пришло время открыть правду, я во всем признаюсь… Что греха таить, я пытался соблазнить Сильвиану…
Луи: Я расскажу вашей жене.
Эдмон: Боже мой, нет! Только не это… Какой позор…
Анри: Да ладно, Луи, пусть Эдмон делает что хочет. В конце концов, ты ему не мать и не сестра.
Луи: Слава богу, нет!
Анри: Что значит «слава богу»? Неужели быть матерью или сестрой Эдмона так унизительно?
Луи: Нет, но я не хотел бы оказаться на их месте.
Мод: Честно говоря…
Эдмон: Ну что вы, ей-богу! Мы же взрослые люди… И я… В общем, думаю, я был не первым у Сильвианы…
Луи: Вы хотите сказать, что Сильвиана, этот ангел во плоти, была не девственна?