Днем и ночью хорошая погода (сборник)
Шрифт:
Сильвиана: Кто так кричит? Она же разбудит Мод.
Анри: Хи-хи-хи… Это жена Эдмона, милейшая Алина… Приехала забрать мужа.
Вдали слышны призывы Алины: «Эдмон! Эдмон!»
Луи: Душераздирающие крики… Как там Мод?
Сильвиана: Хорошо, она спит. Нам попалась отличная медсестра.
Луи: Вы не передумали уезжать?
Сильвиана: Нет, конечно. У меня поубавилось крови, но сто миллионов все еще при мне.
Анри:
Сильвиана: Естественно, я ведь тоже человек.
Луи: Вам надо поспать.
Сильвиана: Не могу уснуть.
Анри: Если бы вам не взбрело в голову разбудить Мод…
Сильвиана: Да, знаю. Впервые за столько лет ослушалась ее — и спасла жизнь. Забавно, да?
Вбегает Эдмон.
Эдмон: Спасите, помогите… Кажется, она видела меня… (Прячется за канапе.)
Анри: Эдмон, не придуривайтесь. Вы сами позвонили ей!
Эдмон (из-за канапе): Да, я испугался… из-за Мод… из-за всего, что здесь происходило. Но ее я боюсь еще больше. Спасите меня.
Луи: Она грозила полицией. Выругайтесь, если хотите, но поговорите с ней, черт возьми.
Эдмон: Боюсь! Я не хочу возвращаться домой. Скажите, что я уехал сегодня утром…
Слышно, как Алина зовет Эдмона.
Боже мой, это она.
Эдмон прячется, крики постепенно приближаются.
Луи: Здесь нужны стальные нервы. Я все же выпью.
Возвращается Алина, она кипит от злости.
Алина: Где Эдмон? Я видела, как он бежал по аллее. Он здесь, я чувствую.
Луи: Как это прекрасно, супружеские инстинкты. А мне кажется, что после ночи в аду я вдруг оказался в пьесе Фейдо [11] . С меня хватит. Ваше здоровье! (Пьет.)
11
Жорж Фейдо (1862–1921) — французский комедиограф. Развил и углубил жанр водевиля. Его пьесы с неизменным успехом ставились на бульварах Парижа.
Алина (обращаясь к Сильвиане): Мадам…
Сильвиана (сухо): Мадмуазель…
Алина: Мадмуазель, кажется, вы здесь единственный приличный человек… Прошу вас, у меня две взрослые дочери, они ждут возвращения отца…
Луи: Прекратите, я сейчас разрыдаюсь.
Сильвиана: Вы ошибаетесь, мадам. Меня точно не назовешь приличным человеком — на прошлой неделе я изнасиловала
Пауза.
Алина обводит всех взглядом и внезапно издает вопль: «Эдмон!» Эдмон, словно загипнотизированный, вылезает из своего укрытия.
Эдмон: Здравствуй, дорогая.
Алина: Ты готов?
Эдмон: Да, дорогая.
Алина: Я возьму твои вещи. Нет, пойдем вместе.
Эдмон: Ладно, я… До свидания, Анри. До свидания, Луи. До свидания, Сильвиана.
Все важно пожимают ему руку. Алина выходит, Эдмон поворачивается, остановившись в дверях.
Скажите Мод, что… что я очень ей благодарен… и скоро напишу. Это были восхитительные каникулы, я никогда не забуду… э-э-э…
Алина (снова появляется на сцене): Поторапливайся.
Алина и Эдмон выходят.
Луи: Прощай, Эдмон. Бедняга. Кто следующий?
Сильвиана: Я уезжаю днем в Ниццу, такси подадут в полдень.
Анри: В Ниццу? Я и не знал, что в это время есть поезд. Дорогая Сильвиана, в вашем такси найдется место для меня? Наверное, я уже ничем не смогу помочь Мод.
Сильвиана: Найдется. До скорого. (Выходит.)
Луи: Прощай, Сильвиана.
Анри: Как думаешь, может, стоило остаться ненадолго? Хотя, если честно, я уже отправил телеграмму приятелю в Сен-Тропе. Деньги на поезд у меня есть, а там он встретит меня.
Луи: Оставайся не оставайся… Это уже неважно.
Анри: А ты когда уезжаешь?
Луи: Еще не знаю. Думаю, скоро.
Анри: Знаешь, Луи, ты всегда считал меня наивным и недалеким ловеласом, но я неплохо разбираюсь в людях… Ты очень хороший человек.
Луи (растроганно): Что на тебя нашло?
Анри (смущенно): Ничего, просто хотел сказать, если можно… (Замолкает.)
Луи: Что?
Анри: Луи, не пей так много. Глупо давать такие советы, но мне будет очень жаль…
Луи: Спасибо. Не знаю, прислушаюсь ли я к нему, но благодарен тебе за заботу. Удачи!
Анри: Спасибо. (Выходит.)
На сцене остается один Луи. Он берет газету и принимается за чтение. Входит Мод в халате, с забинтованными запястьями.
Мод: Луи… Ты не уезжаешь, как все остальные? Кажется, сегодня меня ждет день трогательных прощаний. (Смеется.)