Дневник армянской мусульманки
Шрифт:
– Кому сахарную вату? – спросила тётя, которая была женой моего родного дяди.
– Мне! Мне! – прыгая на месте, закричали мы все, кроме Карины.
Карина была старше всех, поэтому всегда старалась показаться уже взрослой. Из нас троих она была самой красивой. Наверное, потому что она была самой старшей, как думалось мне тогда. У неё были отличительные голубые глаза, которые достались ей от нашей бабушки. Длинные волосы, чёрные, как смоль. Тигран всегда дразнил старшую сестру, а когда она хотела поругать его за это, дядя всегда заступался
– Карина, ты старшая, но он твой брат, и ты обязана слушаться его, – говорил всегда дядя. Он был человеком высоким, но хиленьким. Без волос на голове.
Карине ничего не оставалось, кроме как молчать и виновато опускать голову. Она была очень несогласна с этим и часто ругалась, когда думала, что её никто не слышит, или когда была с нами.
– Почему я должна слушаться Тиграна? – возмущалась она. – Он же младше всех! Я старшая, а значит, он должен слушаться меня, а не я его!
– Карина, ты старше, но он мужчина, – сказала мама девочки.
– А девочка должна слушаться всегда мужчину? – спросила я, но мой вопрос восприняли, как слово.
– Правильно, Нарминэ, – сказала тётя. – Вот видишь, Карина, даже Нарминэ знает об этом.
Карина посмотрела на меня со всей ненавистью, на какую только была способна. Тогда я не обратила никакого внимания на это, хоть и не понимала, с чего это.
– А вот ваша вата, – сказал дядя, отдавая нам сладость.
Все, довольные, взяли сахарное лакомство. Карина взяла вату и с осуждением смотрела на меня. Я пыталась не обращать внимания, но чувствовала её сжигающий взгляд. Мне становилось не по себе, но я старалась не думать об этом. После этого дня Карина всячески пыталась мне насадить. Но то, что влетало ей, а не мне, её злило ещё больше.
– Мама, это все Нарминэ, это она рассыпала соль, – возмущалась девочка.
– Майрик, она врёт! – заступилась за меня Лилит. – Я видела, как она специально соль рассыпала, а теперь всё сваливает на Нарминэ, которой в это время даже в квартире не было.
– Карина, – строго взглянув на дочь, произнес отец семейства, который вернулся с работы вместе с Тиграном. – Ты что, начала врать?
– Папа… – девочка опустила голову, – я…
– Смотри мне в глаза! – крикнул дядя.
Карина стояла с опущенной головой.
– Смотри мне в глаза! – повторил дядя. Девочка продолжала стоять с опущенной головой. Дядя не выдержал и подошёл к ней.
– Я сказал: смотри мне в глаза!!! – он закричал во всё горло. Я вздрогнула и прижалась к рядом стоящему Тиграну: заметив мой страх, он обнял меня. Взгляд дяди испепелял старшую дочь: вены на его шее опухли, а сам он стал краснее помидора из-за злости. Карина подняла свой взор из—под длинных ресниц и взглянула на отца своими голубыми глазами. Взглянув прямо в них, он дал ей звонкую пощёчину.
– А! – закричала я, прикрывая рукой рот. Тигран прижал меня к своей груди и прятал мой взгляд от всего происходящего в своих объятиях. Я заметила, как Карина начала плакать, её мама хотела подойти к ней.
– Лилит, идите с Нарминэ и Тиграном в комнату… – она хотела сказать что-то ещё, но дядя её перебил:
– Нет! – крикнул он, взглянув в глаза своей жены. – Пусть остаются и видят, что будет с ними за ложь. – С этими словами он отстегнул ремень на своих брюках и ударил Карину по коленкам. Моя двоюродная сестра упала, но это не помешало дяде продолжать бить её ремнем.
– Нет, стой! – закричала тётя, прикрывая свои телом Карину. – Не надо! – умоляла она дядю, но он грубо отшвырнул её.
– Уйди! – процедил мужчина сквозь зубы, схватив её за волосы и оттолкнув в сторону. Дядя продолжал наносить удар за ударом. Карина плакала, но не произносила ни звука: зажмурила глаза и закусила нижнюю губу. Дядя бил её, Лилит стояла в стороне и наблюдала, смотря с ужасом на разъярённого отца. Я рыдала, обнимая Тиграна, который гладил меня по голове, желая успокоить. Тётя вновь попыталась заступиться за дочь, но получила пощёчину. Она была настолько сильной, что женщина отлетела в сторону.
– Мама! – закричала Лилит, и мы подбежали к тёте.
– Отошли от неё, ни то и вам сейчас дам, – сказал мужчина, смотря на нас злобным взглядом и продолжая избивать ремнём Карину.
– Дядя, хватит, – просила я со слезами на глазах. – Пожалуйста, хватит…
Я начала рыдать, всхлипывая. Дядя посмотрел на меня разъярёнными глазами, словно я враг народа. А после, продолжил избивать Карину. Тётя пришла в себя и вновь попыталась заступиться за девочку.
– Прошу тебя, прекрати. Она же твоя дочь, пожалей её, – умоляла она, смотря в его глаза со слезами.
Я рыдала, из-за нервов у меня началась судорога. Обнимающий всё это время меня Тигран пытался успокоить, а я, начала обнимать Лилит и села с ней на пол.
– Барев, – в коридоре послышался звук открывающейся двери. – Я пришёл! Нарминэ, собирайся.
Я сидела на полу и не могла двинуться с места. Дядя не услышал слов своего брата и продолжал избивать старшую дочь.
– Что здесь происходит? – спросил папа, зайдя на кухню.
Он взглянул на младшего брата, который держал в руках ремень, замахнувшись, чтобы нанести очередной удар. Но услышав голос брата, держащая орудие рука, застыла в воздухе вместе.
– Им луйснес, Лилит, что с вами? – спросил папа, смотря на нас с Лилит, прижатых друг к другу. И Тиграна, стоящего сзади и пытающегося нас успокоить, пока мы захлебываемся в собственных слезах.
– Дети, – папа достал из кармана брюк ключи от дома. – Вот ключи, идите домой.
Тигран забрал ключи у моего папы и, помогая нам с Лилит встать, подошёл к Карине. Она была избита до такой степени, что не могла подняться самостоятельно. Мы помогли ему поднять сестру и еле—еле, понемножку пошли домой. Я не знаю, что было потом в квартире дяди. Скорее всего, папа проводил ему целую лекцию и ругал за такой поступок.