Дневник безумного старика

Танидзаки Дзюнъитиро

Интересно графическое оформление текста в обоих произведениях. Японцы, как уже говорилось, пользуются смешанным письмом – иероглифами и азбукой. Азбука существует в двух графических вариантах (катакана и хирагана). Традиционно считается,

что первой должны писать мужчины, второй – женщины, но этого предписания уже никто не придерживается, и все пользуются вариантом хирагана. В «Ключе» использованы оба графических варианта азбуки, герой пишет на одном, героиня на другом, что приводит к интересному эффекту в конце произведения, когда героиня цитирует дневник мужа в той самой графике, которой он пользовался. Аналогично использованы варианты азбуки в «Дневнике безумного старика».

И в «Ключе», и в «Дневнике» отчетлива тема излюбленного Танидзаки противопоставления двух культур – японской и европейской. Писатель всегда был очень внимателен ко всем изменениям жизни, которые несло с собой время. Герои его произведений носят европейское платье, едят бифштексы, читают Фолкнера, смотрят американские и французские фильмы – все это рядом с театром Кабуки, кимоно, национальной обувью, искусством составления букетов и так далее. В «Дневнике» большое место занимают вопросы об устройстве европейской ванны и уборной, герой детально сравнивает японскую и западную косметику. Прекрасный знаток национальной традиционной культуры, необычайно зорко наблюдающий за всеми признаками модернизации жизни, Танидзаки раскрыл сложность и противоречивость мира, в котором живут японцы.

В 1963 г. газета «Майнити» присудила Танидзаки первую премию за «Дневник безумного старика». В том же году он создал «Повесть о Великом мире, разыгранную на кухне» (Дайдокоро Тайхэйки), которая, однако, ничего не прибавила к его славе. В 1964 г. он был избран членом Американской академии искусств и литературы.

Танидзаки скончался в июле 1965 г. Пепел его был захоронен в Киото, в храме Хонэнъин (на том самом кладбище, которое выбрал для своего погребения Уцуги). В ноябре часть пепла была перенесена в Токио, на кладбище Сомэй, место захоронения его семьи, недалеко от могилы его друга Акутагава Рюносукэ.

Среди различных источников, которыми я пользовался при подготовке данного издания, необходимо отметить комментарии к французскому переводу «Дневника», выполненные Сесиль Сакаи.

Считаю приятным долгом выразить благодарность Янине Аскольдовне Ашневиц и Евгению Мартиновичу Зелтыню за неоценимую помощь в переводе медицинских терминов.

Владислав Сисаури