Дневник другого измерения
Шрифт:
Но, когда ротный ушел, мне было уже не до отдыха. В голове, как болиды формулы один, одна за другой, стали пролетать мысли: “А если он еще раз войдет и забудет, что у меня температура? Что тогда? Куда прятаться? Бежать?”.
Уже через минуту, я выглянул из палатки и огляделся по сторонам. Так, в столовой под навесом, я увидел замполита. Он играл в шахматы, а вокруг шахматной доски, между тем, собрался весь постельный режим, кухонный и суточный наряд в полном составе. Я совсем не удивился тому, что все оставшиеся на стрельбище бойцы, вдруг заинтересовались шахматами. Мне тоже, резко захотелось понаблюдать
Болит нога. Загноился небольшой порез. Этой случайной болячкой я обзавелся еще до отъезда, в казарме. Не суть важно, как она появилась, а проблема в том, что эта мелкая царапина, чуть ниже голени, превратилась в гнойник, и не хочет заживать уже больше двух недель. И что я только с ней не делал, и зеленку в санчасти брал – мазал, и подорожники прикладывал, и как бабушка в детстве учила – мочился на рану по несколько раз в день. Ничего не помогает.
Едем дальше.
27 октября.
Вчера, Витя Табун предложил поиграть в составление слов как в телевикторине “Звездный час”. Смысл игры такой: кто составит больше слов из одного слова, тот и выиграл. Всем понравилось – все играют. Сегодня в эту игру, играет уже пол-вагона.
1 ноября.
Сегодня днём проезжали станицу Кавказскую. К всеобщему удивлению и радости, поезд остановился прямо напротив людного вокзала. За все время, проведенное в пути, такого еще ни разу не случалось. Мы всей гурьбой вывалили из вагона и закурили. Но, счастье длилось не долго, поскольку офицеры тут же стали загонять нас обратно в вагоны. Так, что очень скоро, побросав окурки, мы вернулись на свои места. На перроне остался только один Андрюха, ведь эта станица была его родиной. Здесь он родился, вырос, а потом и в армию призывался.
Я наблюдал за Андрюхой через окно. Смотрю, стоит такой, руки скрестил на груди и по сторонам смотрит, дескать: “Вот он я, приехал!”. Но его никто не узнаёт, и никто к нему не подходит. И от этого, его лицо стало мрачнее грозовой тучи. А когда поезд тронулся, Андрюха демонстративно сплюнул на перрон и запрыгнул на ступеньку вагона. В этот момент его глаза стали заметно влажными.
– Хоть бы одна сука подошла. Хоть бы кого встретил, – дрожащим от волнения голосом молвил он, возвращаясь в купе.
Пока поезд, неспешно стуча колёсами, ехал по Станице увозя нас прочь в неизвестное будущее, Андрюха успел немного рассказать о своей прошлой жизни и показать нам школу, а также парк, где с девчонками гулял. А потом он замкнулся в себе и до вечера ни с кем не разговаривал. Досадно и обидно.
С одной стороны, Андрюху жалко, а с другой можно позавидовать тому, что он увидел родные края. Мы все давно не были дома, а об отпуске можно было только мечтать.
Те счастливчики, кого все же отпустили в отпуск, обратно в часть не вернулись. Исключением был только повар Данила, то есть Данилов Артем из Челябы. Он единственный, кто отгулял свой отпуск и вернулся на службу как и положено. А из-за тех козлов, кто не вернулся, нас даже в увольнения перестали отпускать. Я даже забыл, как выглядит увольняшка. Что это такое и кто ее выдает.
Увольнительных дней в части не было, зато самоходы были более чем доступными. Уходили из части целыми отделениями и, на несколько суток. Я, например, умудрился на сутки из Тулы смотаться в Москву, но это уже отдельная история.
Однако, ни один самоход не сравниться с законным увольнением. И я не знаю, как бы поступил на месте Андрюхи. Возможно я, или кто-нибудь другой, в тот момент, когда поезд тронулся, вместо того, чтобы запрыгнуть в вагон, ломанулся бы прочь. Один только Андрюха знает, что его удержало от дезертирства.
Транзит через станцию «Кавказская», был замечателен еще и тем, что Пескарь, пока поезд стоял у вокзала, умудрился поменять у прохожих три, сэкономленных нами, банки консервов на бутылку водки. При этом ему удалось совершить выгодный обмен, выдав одну из банок, в которой была рисовая каша, за банку с говядиной. Ведь банки с кашей были без этикеток и по внешнему виду, для незнающего человека, не отличались от банок с тушёнкой.
Вечер удался и всё наше купе, быстро охмелев, дружно подбадривало загрустившего Андрюху. Но хмельное настроение быстро закончилось, и мы снова едим в неизвестность, погрузившись с головой в свои мысли.
2 ноября.
Мы уже где-то близко. Проехали какой-то опасный мост. А перед тем, как его проехать, поступила команда надеть бронежилеты и лечь на пол. Все окна в вагоне занавесили. Но для чего это было сделано, я так и не понял. Всем известно, что в армии команды не обсуждают, а выполняют точно и в срок. Хоть занавески на окнах и были плотно задернуты, мне все же удалось выглянуть на улицу. Только вот, к великому разочарованию, кроме мелькающей металлической конструкции моста, я ничего не увидел. А перед этим, взводный по секрету сказал мне, что мы въехали в Чечню.
– Разведка донесла – наш поезд ждут боевики. – словно заговорщик, прошептал мне на ухо он, и много значительно добавил, подняв к верху палец. – Могут напасть!
– А как мы будем отстреливаться? – спросил я. – Ведь у нас даже патронов нет.
Но в ответ, взводный только пожал плечами и быстренько ушел в купе проводника. Видимо, лежать вместе с нами на полу, ему было как-то не с руки, вернее сказать, не с живота.
Действительно, все наше оружие при нас и храниться под нижними полкам. Только вот боеприпасов, перед погрузкой никому не выдали. И никто не видел ни одного цинка с патронами. Поэтому, я думаю, что боеприпасов в эшелоне нет вообще.
Так мы пролежали около 20 минут. Поезд двигался, ну очень медленно. Все это время в вагоне была тишина. Потом поступила команда «отбой», и мы продолжили езду, как ни в чем не бывало.
В этот день, больше ничего интересного не произошло.
4 ноября.
Вроде бы приехали в пункт назначения. Из вагонов не выпускают. Справа и слева стоят, груженные различной техникой, эшелоны. Около них часовые – загорелые такие пацаны, в камуфляжах. Интересно, а нам комки выдадут?
Наш командир бросил пить. За сегодня уже четыре раза бегал в штаб совещаться. Краем уха слышал, что ждем разгрузку, и что вместе с нами приехало еще два батальона. Один из Курска, а другой с Владимира, кажется.