Дневник другого измерения
Шрифт:
–Может она отгорела? – перебил Селезнёва Мамаев, но сам тут же понял, что сморозил чепуху и не уверено добавил: – Ну, голова эта.
– Не, я ж говорю, участковый, Лукьянов там. Он подтвердил, что нет. Нет головы. Ему голову оторвали до того, как он сгорел.
– А чей труп, квартира чья, Лукьянов не сказал?
– Квартира, какого-то Михаила Коржова. У нас он никак не проходил. А чей труп, не известно. Родственников то нет, опознать не кому. – Селезнев на мгновенье замолчал, как будто вспоминая, что-то, а потом добавил: – Да и нечего там опознавать. Может, то и есть труп Коржова. В той квартире, больше никто и не жил.
– Я сам приеду, а машину лучше за следователем отправь. А еще Брянцева подними – Коржов – это его клиент, – подытожил разговор Мамаев, и отключил вызов.
Через 15 минут Павел Саркисович, прикрывая ладонью
Приехав к месту пожара, Мамаев был уверен, что встретит там Брянцева. Но оказалось, что на место происшествия прибыл только дежурный опер, а до Брянцева никто дозвонится не может. Его телефон отключён, а мать сообщила, что с работы он так и не вернулся.
Подняли Андреева. Последний долго ворчал и всячески высказывал недовольство, но все же приехал в отдел и достал из сейфа заявление Натальи Гончаровой, сообщившей о без вести пропавшем брате. Телефон Михаила Коржова не отвечал, издавая при этом бесконечные длинные гудки. После этого Мамаев лично позвонил в Крым и связался с Натальей Гончаровой. Она рассказала, что больше месяца брат не берёт трубку. Что случилось с братом, она не знает, а сама приехать не может. Последний раз, когда разговаривала с братом, то от него узнала, что в тот момент у брата гостил какой-то его армейский друг из Брянска. Но имени сослуживца, брат в разговоре не упомянул.
Длинные гудки, в ответ на вызов по телефонному номеру Михаила Коржова, и слова Андреева о том, что Брянцев, намеревался посетить квартиру Коржова вечером после работы, вызвали у Мамаева тревогу и беспокойство. Ситуация с неопознанным, безголовым трупом и исчезновение молодого, перспективного оперуполномоченного, наводили Мамаева на тревожные мысли. Очевидно, труп был криминальным, но в голове не укладывалось, что Брянцев, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, мог стать этой криминальной жертвой. “А вдруг он проник в квартиру к Коржову и увидел там нечто, из ряда вон выводящее, из-за чего его убили, обезглавили, а квартиру подожгли”, – рассуждал Мамаев, – Как еще объяснить длинные гудки в ответ на вызов Коржова и отсутствие Брянцева на дне рожденья у мамы? Парень то, ни разу не был замечен в безответственном поведении. И если отпросился на День рожденья к маме, значит должен там и быть».
По-хорошему, нужно было доложить о пропаже Брянцева высшему руководству и организовать его поиски, объявив, при этом, сбор личного состава отдела по тревоге. Но, Павел Саркисович решил подождать до утра, справедливо определив, что если труп с пожара – это останки Брянцева, то его поиски не будут иметь смысла. А если обезглавленным окажется Михаил Коржов, то Брянцев получит первый в своей жизни выговор, за халатное отношение к службе.
Глава 5. Утро в Кремлёвском парке.
Иногда, жизнь человека сравнивают с поездом, который движется только в известном, одному лишь машинисту, направлении. Каждый человек, садясь в этот поезд на станции своего рождения, сначала встречает там своих родителей. Потом, по ходу движения поезда, знакомится с бабушками, дедушками и другими близкими и дальними родственниками, которые уже давно едут в этом поезде, а многие, к тому же, и в других вагонах. Бывают и случаи, когда некоторые люди, не встречают в начале своего пути, родных и близких людей, а только случайных попутчиков. Но так или иначе, человек, попав в этот поезд, движется в перед и только в перед, поскольку назад дороги нет. Иногда, поезд замедляет ход и едет так медленно, что начинает казаться, будто бы, он не прибудет в пункт назначения никогда. Из-за этого, многим молодым людям, в начале их жизненного пути, кажется, что они будут жить вечно. Думая так, многие позволяют себе пренебрегать здоровьем и оставлять на потом незавершенные дела. А когда поезд, набрав обороты, начинает мчаться чуть ли не со скоростью света, вдруг оказывается, что те слова, которые так хотел кому-то сказать, но отложил разговор на потом, уже и говорить-то некому. И однажды, осмотревшись вокруг, человек начинает осознавать, что многие из тех, кого он встретил в начале пути, уже сошли с поезда, а он, не успел сказать им, что-то важное, ну или спросить о чем-то таком, что не смогут рассказать оставшиеся в поезде пассажиры. От таких мыслей, поезд начинает ускорятся, а путь к станции назначения, уже не кажется бесконечным.
Оперуполномоченный Алексей Брянцев, увлеченный чтением дневника, запросто мог задохнуться угарным газом или сгореть в пожаре заживо, а квартира Михаила Коржова, куда он зашел без спросу, стала бы той самой платформой, где сходят с поезда, по прибытии на конечную станцию жизненного пути. Но поезд, каким-то чудом промчался мимо, и Алексей даже не понял, что находился на волосок от смерти. От чтения, его оторвали когти, вцепившиеся в голень и истерический, гнусавый крик: “Скорей! Скорей бежим отсюда!”. Одновременно с криком, лицо Алексея обдало жаром от пылающих занавесок, и он вскочил с кресла, с непонятливым видом озираясь по сторонам. Всю комнату заволокло дымом, а гнусавый голос продолжал вопить: “Горим! Бежим!”. Через несколько мгновений, обуявшая Брянцева оторопь спала, и он наконец-то сообразил, что из квартиры нужно бежать. Причём бежать как можно скорее.
Выскочив из квартиры на лестничную площадку, Алексей побежал вниз по лестнице, не оглядываясь назад. Первый лестничный марш, он буквально пролетел, а потом споткнулся, упал и кубарем покатился в низ. Яркий сноп искр, высыпавшийся из глаз, после того как он ударился головой о ступеньки, мгновенно замутнил разум. Поэтому, все дальнейшие действия, совершались им уже в режиме автопилота.
Многие, наверное, знают, что именно Великий Новгород, является колыбелью Древнерусского государства и едва ли не единственным городом средневековой Европы, который управлялся по демократическим принципам. Тут, можно упомянуть и о Новгородской республике, и о всенародных Вече. Но если честно, изначально хотелось завести речь о русском композиторе Сергее Рахманинове, а измышления на тему истории Российской государственности, тут совсем не обязательны. Да и сам Рохманинов имеет весьма посредственное отношение к данному повествованию. Фамилия этого выдающегося человека, хотя бы раз была на слуху у каждого жителя нашей страны. Поэтому, многие русские туристы, где-нибудь на задворках Европы, увидев на прилавке немецкого супермаркета, водку с названием “Рахманинофф”, обязательно воскликнут: “Это же наш композитор!”.
Да, безусловно, многие слышали о Рахманинове, но не всем известно то, что именно Новгородская земля, является родиной этого замечательного композитора, виртуозного музыканта и дирижёра. И уж точно, не многие из тех русских туристов, что обожают европейские супермаркеты, смогут показать с своих соцсетях, фото у памятника Рахманинову, что расположен в Кремлевском парке на Софиской стороне Великого Новгорода. А памятник этот примечателен тем, что он представляет собой фигуру композитора, опирающегося на массивную парковую скамью. И если бы кто из туристов, или обывателей города, решил бы прогуляться по парку, рано на рассвете в начале августа, то он мог увидеть странную парочку, сидящую на памятнике-скамье, за спиной композитора. На одном краю скамьи, они увидели бы молодого парня с закопченным лицом, взъерошенными волосами и порванной штаниной на правой коленке. А на другом краю – огромного кота, дымчатого окраса со вздыбленной шерстью. Оба сидели молча с отрешенным видом, словно в оцепенении и совершенно не обращая друг на друга никакого внимания. Казалось, что время для них замерло, а окружающая обстановка застыла, как отключенная экологическая экспозиция в краеведческом музее.
Алексей Брянцев, переведя дух сидя на скамье, увидел во круг себя тёплый августовский вечер. Он не уловил момента, как взобрался на скамью памятника Рахманинова, но хорошо помнил, как бежал через мост на Софийскую сторону и споткнулся, пробегая через Воскресенскую арку детинца. Споткнулся, но не упал, а только сделал несколько, размашистых, ляпающих о бетонную поверхность, шагов и чуть не вывихнув колено, побежал дальше. Мимо мелькали какие-то редкие прохожие, фонарные столбы, кусты и деревья. Ему казалось, что с того момента, как он выбежал из злосчастного подъезда и до того, как осознал себя сидящим на скамье памятника, прошло не более получаса. По временным ощущениям был вечер, только очень тихий, мягкий и спокойный. Из-за этого, где-то в глубине сознания Алексея даже мелькнула, немного тревожная, мысль: “Темнеет быстро… Нужно спешить на днюху к маме… А то получится, что зря отпрашивался у Саркисыча”.