Дневник любовницы мафии
Шрифт:
— Явно не ты, — я остолбенела. Сначала мне казалось, что у Алекса с отцом хорошие отношения. Да и то, что я от тренера слышала… Хотя может ли она быть объективной? — Курить нельзя в обществе дам, ты вроде бы пока на таковую не похож… А почему же я пожалею? — голос Алекса звучал язвительно. Из комнаты потянуло табаком.
— Пусть, мой мальчик, это останется для тебя сюрпризом. А теперь вон из моего кабинета! — прорычал Сергей. Я бросилась к своей комнате, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чтобы отдышаться. В коридоре прозвучал смех
Отдышавшись и несколько переварив услышанное, я спустилась к Анжеле и стала помогать ей готовить.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — Даже в отражении стекла посудного шкафа было заметно, насколько я бледна. Она приложила руку к моей голове. — Ты холодная.
— Это лучше, чем горячая, — по возможности беззаботно улыбнулась я. Анжела немного успокоилась. Меня не покидала мысль, что Алекс мог приехать к отцу ради разговора, часть которого я подслушала. Но мои опасения не подтвердились.
— Алекс, а теперь о делах. Губернатор погиб. Ты смотрел материалы, которые я тебе передал? — спросил Сергей.
— По мне так вот эти двое подходят, — Алекс, как волшебник, вытащил две папки, чуть ли не из воздуха. Анжела закатила глаза:
— Может, не за столом?
— Цыц, женщина, — с наигранной строгостью сказал Сергей и начал внимательно изучать досье.
— Я бы порекомендовал второго, — заметил Алекс. А мне вдруг подумалось, что это он так сдает экзамен отцу. — Он не так управляем, но более надежен.
— Одобряю.
Кажется, только что, в этой столовой независимый комитет подсчитал голоса избирателей всей области. Вот после этого пусть мне хоть кто-нибудь скажет, что политика не продажная.
А следующий день я Алекса практически не видела. Он только проходил мимо, кивал и улыбался, как всегда. И вечером объявил, что мы уезжаем. Больше всех расстроилась Анжела. Она умоляла Алекса еще раз приехать вместе со мной к ним. А Алекс с Сергеем только переглянулись. И я вдруг почувствовала, что каждый из них просто не знает что сделать, что сказать, обняться ли на прощание. В общем они несколько неловко пожали друг другу руки и слишком поспешно разошлись в разные стороны.
В машине Алекс иногда настороженно на меня посматривал.
— Что? — не выдержала я.
— О чем ты думаешь?
— О жизни.
— И какая она, жизнь? — усмехнулся Алекс.
— Лживая.
Губы Алекса насмешливо дрогнули:
— Что ты знаешь о лжи?
— Вполне достаточно.
Слава богу, разговор прервался ямой на дороге. Нас так тряхнуло, что я схватилась за ручку двери. А Алекс даже газ не сбросил.
Глава 5
Раньше мне казалось, что Петербург — большой город, но в тот день я осознала, что ошибалась. Метро, поправляю черные солнцезащитные очки. Они меня душат… Я вздохнула и обхватила себя руками. На табло высветилось уже четыре минуты, поезда все нет. Я нервно закусила губу, с некоторх пор у меня с подземным транспортом связаны не лучшие ассоциации. Тяжело вздохнула.
— Здравствуй, Карина, — произнес знакомый голос. Я обернулась. Екатерина Дмитриевна, география, классный руководитель. — Как у тебя дела? — ой, вот только не надо. Ну, за что мне все это?!
— Великолепно, — ответила я тоном, означающим конец разговора. География и математика — именно эти учителя под конец года меня доканывали. Из-за Алекса, разумеется.
— Что ты в черных очках? — спросила она настороженно. А что я в черных очках? Алекс снять не разрешает, а то ведь узнают еще.
— С Шиловой подрались, — улыбнулась я вежливо. Шилова Маришка в жизни ни мухи не убила, она считала это противоестественным насилием.
— О, Господи, почему? — И она мне поверила, вот ужас-то!
— Я, ммм, пошутила. — Пока не рассказали ничего родителям, пошла на попятный я. — Просто я очень устала и даже забыла их снять. Тренировки и все такое, знаете ли.
Пренебрегая осторожностью, я сняла очки и выдавила улыбку.
— У тебя все хорошо?
Где чертов поезд?!
— Ну конечно! — успокаивающе улыбнулась я ей.
— Если что не так, пожалуйста, не молчи, — попросила она.
— Что она вам сказала, что меня собираются продать на органы? Мне ничего не грозит…
— Александр Елисеев…
— Если бы не Марина, я бы ничего об Алексе не узнала, — резко отозвалась я. — Или, может, вы думаете, что именно его связь с криминалитетом меня привлекает?
— Карина, мы же хотели как лучше! — воскликнула она.
— Я тоже. Говорят, что любовь зла — полюбишь и козла, почему на меня это правило не могло распространиться? Я не выхожу за него замуж, в остальном — какие претензии?
Она смутилась. Навряд ли я кому-то когда-то подобным образом раньше дерзила. Но ситуацию спас поезд. Я намеренно села в другой вагон, цепляя на нос очки. Воспоминания о другой поездке были слишком свежи. Надо бы перейти в другую школу, то угрозы, то чрезмерная забота. Ах, Алекс, вот и что мне с тобой делать?
Я вышла из метро, опасливо оглядываясь по сторонам. И правильно делала! Потому что неподалеку от меня остановилась дорогая белая машина. Оттуда вышел телохранитель. А за ним выпорхнула… Эля Граданская. Я прижалась спиной к стене дома, инстинктивно пряча волосы в кулак. Будто только это нас и роднило.
— Паша, — растягивая слова, словно с акцентом, произнесла Эля. — Возьми мою сумку.
Телохранитель достал сумку и почти собачкой побежал за девушкой в бутик. Путь к дому был отрезан (ну а вдруг кто-нибудь посмотрит в шикарную стеклянную витрину?). Машина осталась их ждать. Я боялась вздохнуть, уйти? Но стоять тут столбом тоже нельзя… Как бы не хотелось за ней понаблюдать, а здравый смысл взял верх, и я обошла дворами злополучную улицу, скрепя сердце. Нет, две встречи в течение сорока минут — перебор.