Дневник мамы неудобного ребенка
Шрифт:
Иногда он вообще пишет Low, то есть низкий уровень сахара, а какой именно – понимай как хочешь. Может, 3,5 ммоль/л, а может, и 1,5 ммоль/л. В такие моменты лучше проверить данные сенсора с помощью глюкометра. Хотя вообще Libre любит завышать результаты, особенно на сахаре больше 10 ммоль/л. Пишет, например, 18 ммоль/л, а перемеряешь обычным способом – 13 ммоль/л, не так уж страшно.
Скажу честно, после того, как мы поставили Libre, я как-то незаметно прекратила вести дневник самоконтроля, хотя до этого держалась три года. Непрерывный график глюкозы, который выводит на экране ридер, дает иллюзию постоянного контроля. Теоретически в него можно добавлять комментарии
Но моя ленивая натура обрадовалась сокращению нагрузки и придумывает тысячи причин забыть об анализе питания по записям в тетради навсегда. В конце концов, необходимость разбираться в новом приборе уже помогает моим гуманитарным мозгам не закиснуть в бездействии. Можно ли требовать от них большего? Может, косвенно Libre и от потенциального альцгеймера может помочь…
– Мама, Данка опять не хочет читать! – сбивает меня с позитивных мыслей Майя.
Она очень расстраивается, что Дана не соответствует ее тщеславным ожиданиям. Ей хочется выводить сестру, как собачку на поводке, чтобы все вокруг восхищались и аплодировали. В общем-то, я ее понимаю. Любой матери хочется так выводить своих детей, невзначай звеня полученными собачьими, то есть детскими, медалями и грамотами, демонстрируя отличный экстерьер, хороший уровень дрессуры и особенности редкой породы. Проблема в том, что Дана дрессуре поддается плохо. Она упрямая и слишком погружена в себя, кроме того, все внимание, которое уделяется ей, – это на две трети внимание к диабету. Но ведь «диабет» не равняется «ребенок».
Когда вчера в гости пришла моя коллега с дочкой Аней – Данкиной ровесницей, Майя занималась с девочками весь вечер. Аня, худенькая, наряженная в стильное модное платьице, отлично читала и на лету схватывала английские слова, которые пыталась вдолбить Майя.
– Все девочки как девочки, посмотри на Аню. А Данка ничего не может! – ругается моя старшая на сестру. – Ни на что не способна!
– Майя! – ахаю я.
– Посмотри, как она одевается. Как мальчик!
– Как ма-а-альчик!.. – начинает рыдать Данюша.
Да, платье мы надеваем редко и только с колготками, потому что бедра покрыты следами уколов и попади туда песок или земля – ничего хорошего не получится. Да и не шмотница я, честно говоря. Но мне кажется, Дана одета вполне приемлемо – чистенькая, аккуратная…
– Спит с игрушками! Не читает связно до сих пор! Я вот…
– На тебя одну приходилось четверо взрослых, – возражаю я. – Я только и делала, что с тобой занималась. И у Ани, кстати, та же самая ситуация. А с Данюшей мы, вместо того чтобы буквы учить, по больницам валялись.
– Так ведь она и не учится! Я ей каждый день говорю, а она не запоминает ничего! Она что – инвалид? Дур-ра?
– Я инвалидная ду-у-ура-а-а!.. – зашлась в плаче Дана.
– Как ты смеешь так говорить! – взвилась я, чувствуя, что слезы уже брызнули из глаз, сводя на нет все мои попытки быть спокойной и объективной. – Да она! Да ты!..
– Майя меня не люби-и-ит… А я ее так люблю-у-у…
– Любит! Любит! – прижимаю младшую дочку к груди, размазывая слезы по рыжим косичкам. – Майя, скажи немедленно, ведь я права? Правда? – испепеляю старшую дочь взглядом.
– Господи, я о важном, а вы о ерунде!
– Нет, скажи немедленно, что ты любишь Дану, – плюю на конспирацию я. – Это самое важное! Это! Ты что, не понимаешь?!
Плачем все вместе, обнявшись.
– Мы уже ходим в школу, мы обязательно выучимся читать как следует, завтра Майя подберет тебе самое красивое платьице, – невнятно бормочу я, давясь рыданиями. – И мы еще все будем гордиться тем, что являемся твоими родственниками. Самое главное, что мы есть друг у друга.
Дочери пока не понимают, но, утомленные плачем, кивают. Пока мне достаточно и этого.
Уложив детей, провожу рукой по шершавой поверхности клавиатуры. Комп чуть вибрирует под пальцами, будто кот, и утешительно подсовывает мне недописанную статью про пять языков любви Гэри Чепмена.
На копирайтинге задали домашнее задание написать статью для портфолио, причем сделать это надо было не просто так, а с дальним прицелом: каких заказчиков ты хочешь получить, о том и статью пиши. Я долго думала, каких клиентов стоит искать: понятно, что тех, которые платят деньги, но как это отразить в содержании статьи? В итоге решила: хочу, чтобы мне было интересно самой, а что самое интересное? Личная жизнь, конечно! Вот и выбрала текст про пять языков любви.
Есть такие темы, о которых можно говорить в любой обстановке и с любым собеседником. Например, о любви и браке. Редко когда встретишь человека, совершенно незаинтересованного в этом вопросе, ну, в крайнем случае, он знает множество примеров, которые подтвердят его позицию.
Гэри Чепмен писал, что существует пять способов дать понять человеку, что он тебе важен и дорог: слова, совместно проведенное время, подарки, материальная помощь, прикосновения. Естественно, пытаюсь сразу определить, кто в семье на каком языке любви говорит. Лично мне важны все языки: очень хочется чувствовать, что тебя любят, особенно заходит диалект «беседа», то есть когда мне не дают советов, а выслушивают и говорят, какая я молодец и как мне было тяжело, но я со всем справлюсь. Меня всегда раздражает стремление Лешки конструктивно решать возникшую проблему вместо того, чтобы сказать мне, какая я хорошая, и пожалеть. Мол, все дураки, а ты умница.
Для мужа, наверно, тоже важна беседа. Спрошу сегодня, как велел доктор Чепмен: «Я хочу наладить наши отношения. Что бы ты хотел, чтобы я делала?»
– Ле-о-ош! – шепотом кричу ему из кабинета. – Что ты хочешь, чтобы я сделала? Я хочу наладить наши отношения.
– Э-э-э…
Муж ошарашен. Он даже встал с кресла и заглянул мне в лицо, проверяя, все ли в порядке.
– Это такой важный психологический вопрос, – пояснила я. – Не отвлекайся. Представь, у нас идеальные отношения. Что в них есть из того, чего нет сейчас? Ну там, рубашки всегда отглажены, котлеты нажарены, каждый день обсуждаем международные отношения, я говорю, какой ты блестящий ученый…
Лешка продемонстрировал блестящие способности к анализу запутанной речи – еще бы, на студентах натренировался! – и честно ответил:
– Больше секса.
– А еще?
– Больше дикого секса.
Блин, сделать, что ли, юбку из пальмовых листьев?
– Нет, ты еще скажи – про жизнь, а не про секс, – допытываюсь я.
– Ну, тогда мне нужен постоянный рабочий контракт, и чтобы сахар у Даны ровно держался.
И как прикажете это интерпретировать?
С детьми тоже не все понятно. Майя любит дарить подарки и обижается, что мама дала ей мало денег на них, наверно, язык подарков для нее особенно важен. А еще – внимание. «Что тебе подарить на день рождения?» – спросила ее в прошлом году. «Целый день ты проведешь только со мной». Черт, а ведь это тоже язык подарков. Подарить себя!