Дневник одного директора
Шрифт:
В этой первой поездке в умный большой город, который способен был оценить талант артистов, мы с директором театра часто разговаривали о том, что такое театр, зачем он существует в обществе. Явно не для того, чтобы кого-нибудь «троллить». Тогда, в восьмидесятых этого слова вообще не употребляли. И было бы слишком просто, если бы театр использовали только для пустых развлечений и маскарада. Тогда, для чего? Все эти рассуждения присутствуют в моей новелле, я их просто повторю. Театр – это труд души и актера, и зрителя. Театр – это яркое, ошеломляющее действо, которое разворачивается прямо перед тобой. По Гарсиа Лорке, театр может «возродить душу, разъясняя на живых примерах вечные законы человеческого сердца». Театр не столь холоден и отстранен, как кинематограф, он доступен, он – свой. Часто граница между сценой и залом условна, зрители своей рефлексией влияют на игру актеров. Можно
Истину понимаешь только в конце спектакля, она как послевкусие, о ней нужно еще поспорить. Нужно еще печаль и радость, плохое и хорошее разлить на два стакана… Об этом был спектакль «Священные чудовища» Жана Кокто, который Русский театр из Якутска привез в Петропавловск-Камчатский. Блистательная Нина Константинова, прима Русского драматического театра так сыграла Эстер, актрису парижского театра, что петропавловск-камчатская пресса захлебнулась в комплиментах и Нина Алексеевна своей игрой, собственно, и ответила на вопрос, что есть театр.
Директор Иван Иванович вышел тогда на сцену театра в Петропавловске-Камчатском и произнес первую фразу, перед началом гастролей вроде бы незамысловатую, но она понравилась всем, зрительный зал взорвался аплодисментами: «Я рад приветствовать вас на вашей единственной, самой длинной, как сама жизнь, и самой насыщенной противоречиями, как сама жизнь, улице… Здесь на этой улице я увидел и море – и горы, и моряков – и сухопутных, и актеров – и их зрителей…Да здравствует улица Ленинская! Вся наша жизнь – улица Ленинская!». Кстати, это тоже по Монастырскому – первое приветствие на месте гастролей должно быть нестандартным.
От тех гастролей в моей коллекции осталось две программки: пьесы М. Рощина «Вся надежда», которую отыграли в Петропавловске-Камчатском и программка концерта ансамбля песни и пляски войск Камчатского пограничного округа КГБ СССР. Оказывается, мы прилетели в этот город-порт в День пограничника и поэтому нас приветствовали военные. Обе программки надписаны мне директором, там есть, к примеру, такие слова: «Приветствую на брегах Тихого, но Великого Океана, в очередном городе-пограничнике, где гастролирует наш государственный театр. С воздушного корабля ты приехала сразу на бал, посвященный Дню молодежи». Гастроли удались на славу! Новому директору удалось завоевать расположение коллектива, и прежде всего – костяка театра, который в кулуарах, в гримерках в шутку называли «красноярской группировкой» – это были актеры, которые окончили Красноярское театральное училище и приехали по распределению в Якутск. В семидесятых-восьмидесятых годах ХХ века они диктовали моду на спектакли в Русском драматическом театре.
Наиболее известными спектаклями первых театральных сезонов, когда театром управлял новый начальник, а главным режиссером был заслуженный деятель искусств РС(Я) В.Я. Келле-Пелле были: «В этой девушке что-то есть» Г. Рябкина, «Смерть Ван Халлена» А. Шипенко, «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Иван и Мадонна» А. Кудрявцева, «Свалка» А. Дударева, «А поутру они проснулись» В. Шукшина, «Моя профессия – синьор из общества» Д.Скарначчи и др. Директор в первые же годы своего творческого управления сделал ставку на детские спектакли и в будущем они стали «коньком», фишкой Русского театра. К тому же тогда еще не было местного ТЮЗа и Театра кукол в Нерюнгри, поэтому вся нагрузка просвещения и развлечения детей ложилась на плечи актеров Русского театра. Десятилетие, которое проработал в театре Келле-Пелле, критики театра позже назовут «золотым» – интересно, что оно совпало со сложным постперестроечным, постбрежневским периодом нашей страны. Но для настоящего мастера период перемен и открывшиеся свободы дают обширное поле действий, на стыке разных эпох рождаются необычные идеи, которые воплощаются в яркие, зрелищные театральные перформансы.
«Дети Арбата» А. Рыбакова получился прорывным спектаклем, в нем впервые с подмостков театра назвали недостатки советской эпохи, заявили, что были богатые и бедные, на Арбате ели икру ложками, а в рабочих слободках голодали. Каждая фраза казалась смелой и даже дерзкой. В пьесе по-новому трактовалась роль Сталина в истории. Это был тот случай, когда театр выступил воспитателем душ, разносчиком революционных идей, кафедрой или трибуной правды. О театре стали говорить как о прогрессивном, причем, в общероссийском театральном пространстве. А пьеса «Смерть Ван Халлена» нашла путь к сердцам
Отметим, что Келле-Пелле сразу, с открытой душой принял Ивана Ивановича, он понял, что это «его человек». Валерий Яковлевич подарил директору четырехтомник книги «Емельян Пугачев» и надписал: «Дорогой мой человек! Иван Иванович! Рад вашему появлению в нашем театре, верю в наше творческое сотрудничество. С уважением, В.Я. Келле-Пелле. 01.01.1986 г.». Это был первый день рождения в театре, который директор отметил со своими подчиненными, с новой командой.
Начиная с первых же лет работы в театре, то есть с конца восьмидесятых годов ХХ века директор вел свою, если можно так выразиться, творческую бухгалтерию. Нашла блокнот тех лет, в котором аккуратненько записано: 1-й квартал 1988 года – спектаклей – 118; сборы – 37700 руб.; зрителей – 29267 человек. 2-й квартал 1988 года – спектаклей -120; сборы – 45 000 руб.; зрителей – 30573 человека и т.д.. Директор подчеркивает, что сборы на гастролях были неплохие, но вот зал был заполнен на 77 процентов. Важный момент: такую бухгалтерию руководитель театра вел все годы работы в нем, он обожал цифры.
Открываю дневники, чуть-чуть пожелтевшие страницы 1991 года. 72-й театральный сезон. Годы адаптации в театре у директора уже прошли. Но легче не стало, проблем в работе не убавилось. Все это сразу можно уловить, едва открыв блокноты. На сей раз театральный сезон начался с гастролей в Усть-Неру, Нерюнгри и Тынду. Да, это не столицы, но эти населенные пункты ассоциируют в себе людей со всей России. Эта мигрирующая по стране публика жаждет ответов на многие вопросы. Она бывает иногда интеллектуальной и по крайней мере намного более динамичной, чем население некоторых среднерусских городов. И директор, и актеры были озабочены успехом проведения очередных гастролей. И какова же была реакция на спектакли Русского театра из Якутска? Судя по дневнику, весьма позитивная и доброжелательная. Директор театра с удовольствием отмечает, что спектакли заметила пресса: радио, телевидение, газета «Якутия».
В театр тогда был принят новый режиссер – А.С. Тарасов, родом из г. Плисецк. Директор восклицает: «Главрежу дали много векселей! Не перехватить бы!!». Уж кто-кто, а он-то хорошо знал, что надо соблюдать меру и в похвалах, и в порицаниях театрального люда, они могут и зазнаться, и обидеться. Непростые ребята!
Директор по-прежнему переживает за ремонт, который в театре был просто перманентный. Вот, например, такая вроде бы второстепенная запись, но она характеризует рефлексию и заботы первого лица в театральном учреждении. Запись сделана 29.09.1991 г.: «Здание не белится, уже холодно. Как спастись…Закурю…», а вот 11.10.1991 года он отмечает: «Надо сегодня уже заканчивать всякие побелки-покраски и снаружи, и внутри. Уже зима! Все замерзает, даже колор». Таких бытовых заметок в дневниках можно обнаружить немало. Они свидетельствуют: директор все обдумывал, обмозговывал, все хотел делать качественно, на высоком уровне, а театр мечтал превратить в настоящий Храм Искусства.
А вот запись, которая бьет по нервам, неожиданная, яркая и сверхэмоциональная, она врывается каким-то небольшим диссонансом в деловые сводки: «Келле, ты лежи! Я за тебя горло перегрызу всем, кто против тебя! Иван». Никаких разъяснений по поводу появления этой записи нет, но ясно, что Иван Иванович с кем-то из театрального мира крепко повздорил по поводу покойного режиссера Валерия Яковлевича Келле-Пелле, которого считал лучшим режиссером своего театра и даже своего времени. Прекрасно они слетали вместе в Петропавловск-Камчатский, всегда дружили и понимали друг друга. Театралы Якутска до сих пор помнят откровение и ошеломляющую правду постперестроечных спектаклей, вдохновленных Келле. После Келле-Пелле театру хронически не везло на главных режиссеров: они прилетали, недолго творили в новом коллективе, не успевали даже толком «слепить» из него слаженный оркестр и возвращались в Центральную Россию. Тот же Тарасов прославился в основном тем, что нашел в театре новую жену, хотя и был женат и тоже быстро вернулся в свой провинциальный Плисецк. Вот как пишет о нем автор театральных заметок. Запись 7.06.92 года: «Премьера «Убийство в грозу». День начался не парадно, с претензий, с громкого разговора с главным режиссером. А вечером с ним же вышел на сцену, пришлось делать вид, что мы сотрудничаем. Я выступил, чувствую, шикарно. Премьера получилась. Зашел Тарасов, пришлось выпить с ним коньячок». Но эти отношения не были глубоко дружескими, скорее директор и режиссер просто терпели друг друга.