Чтение онлайн

на главную

Жанры

Дневник плохого года
Шрифт:

Их бесстыдство не знает границ. Их аргументы, мягко говоря, противоречивы. Различие между пыткой и принуждением, о котором говорят их хорошо оплачиваемые юристы, — надуманное, pro forma.В новом правосудии, которое мы создали, без колебаний говорят эти юристы, старые понятия о силе позора упразднены. Ваше отвращение, как бы глубоко оно ни было, в расчет не принимается. Вы нас не достанете, мы слишком могущественны.

Демосфен: В то время как раб более всего страшится физического страдания, свободный человек более всего страшится позора. Если принять истинность заявления, сделанного «Ньюйоркером», вопрос для простых американцев приобретает нравственную окраску: как

я должен вести себя перед лицом этого позора, которому меня подвергли поневоле? Как мне сохранить честь?

Таким образом, я изо всех сил стараюсь смягчить свои слова. Благодарение Богу, я не мистер Абердин,думаю я, и не женат на этой обидчивой молодой особе.Но это, разумеется, чепуха. Я отдал бы правую руку, лишь бы быть мистером Абердином.

* * *

Алан говорит: А что, этот старик никаких поползновений не предпринимал? Ты имеешь в виду, не трахнул ли он меня? говорю я. Нет, не трахнул. Не пытался. А если бы попытался, тогда как? Что бы ты сделал? Спустился бы на первый этаж и накостылял ему? Глядишь, сразу бы в газеты попал. На посмешище бы себя выставил. Как тебе заголовок «Известный писатель избит ревнивым любовником»?

Честь могло бы спасти самоубийство, и, возможно, среди американцев уже имели место самоубийства ради спасения чести, о которых просто не сообщалось. А как же политическая деятельность? Хватит ли для спасения чести политической деятельности — не вооруженного сопротивления, а действий в рамках основополагающих правил демократической системы (распространение петиций, организация митингов, писание писем)?

Бесчестье безучастно к мелким различиям. Бесчестье опускается на плечи, и после того, как оно опустилось, рассеять его не может никакое количество аргументированных ходатайств. В нынешней атмосфере постоянно подстегиваемого страха, а также при полном отсутствии общественной поддержки, когда речь идет об изменении отношения общества к пыткам, политические действия, предпринимаемые отдельными гражданами, вряд ли способны на что-либо повлиять. Тем не менее, не исключено, что такие действия, упрямо и настойчиво поддерживающие дух возмущения, по крайней мере позволят людям ходить с высоко поднятой головой. С другой стороны, чисто символические акции, как-то: сжигание флага и заявление во всеуслышание «Я ненавижу руководство моей страны и не желаю иметь с ним ничего общего», — конечно же, будут недостаточными.

Невозможно поверить, что в сердцах некоторых американцев зрелище того, как честь их страны протащили по грязи, не вызывает кровожадных побуждений. Невозможно поверить, что никто пока не разработал план уничтожения этих высокопоставленных преступников.

Как по-вашему, я могла бы стать моделью? говорит она, сменив гнев на милость.

Она у меня в квартире. Только что принесла сегодняшнюю порцию текста; собралась уходить, но по какой - то причине медлит. Она упирает руки в бока, встряхивает волосами, вызывающе смотрит на меня.

Когда я с ним, он не совершает никаких поползновений; другой вопрос, чем он занимается, когда я ухожу. Один Бог свидетель, чем он занимается. Бог, да Пресвятая Дева, да сонм святых. Я уверена, он стащил из сушилки мои трусики. Подозреваю, что, когда я ухожу, он расстегивает ширинку, и заворачивает причиндалы в мои трусики, и закрывает глаза, и вызывает в памяти мою восхитительную задницу во всех ракурсах, и кончает. А потом застегивается и продолжает развивать мысль о том, какие они негодяи, Джон Говард и Джордж Буш.

Может быть, уже имел место новый заговор Штауффенберга [8] , и в будущем всплывут тому доказательства?

Целью любого акта, в результате которого политика вряд ли изменится — целью не только для совестливых американцев, но и для жителей Запада вообще, — должен быть поиск возможностей спасти свою честь, в определенной степени являющийся стремлением сохранить самоуважение, но не только: поиск возможностей спасти свою честь связан также и с нежеланием предстать перед судом истории с замаранными руками.

8

Штауффенберг, Клаус Шенк фон — один из участников за-говора против Гитлера, лично организовавший взрыв, в котором Гитлер лишь по случайности почти не пострадал. За участие в заговоре Штауффенберг был расстрелян.

Такое понятие, как суд истории, явно занимает и умы администрации США. История будет судить нас на основании свидетельств, которые после нас останутся, публично заявляет администрация США; а эти свидетельства, напоминает она себе наедине, у нас под контролем, который не имеет аналогов в истории. От худших наших преступлений да не останется улик — ни текстовых, ни физических. Да будут документы изорваны в клочки, жесткие диски разбиты, трупы сожжены, пепел развеян.

Ричарда Никсона они презирают. Никсон — любитель, говорят они. Никсон не уделял должного внимания безопасности. В их списках безопасность — под которой они разумеют секретность — идет под первым, вторым и третьим номерами.

Моделью, говорю я; вообще-то в модели обычно берут девушек повыше ростом. Повыше ростом и помоложе. Вам придется соперничать с тощими шестнадцатилетками.

Это-то я и имела в виду, когда говорила о его привычке не опускать жалюзи и шокировать прохожих.

Алан голосовал за Говарда. Я сначала думала, что не стану голосовать, ну, тогда, в 2004-м, но потом в последнюю минуту проголосовала. Лучше мириться со знакомым злом, чем с незнакомым, сказала я себе. Они говорят, у вас три года на размышления, от одних выборов до других, но это неправда. Всегда ждешь до последней секунды, чтобы решить. То же самое с Аланом, когда он ставит вопрос. Согласна? спросил Алан. Необязательно было отвечать да, я могла ответить нет. Но я не ответила нет. И вот мы живем вместе, и Аня подразумевается под Аланом, как иголка — под стогом сена, как взаимозависимость — под близнецами.

О худших их поступках мы никогда не узнаем: к принятию этой мысли нужно быть готовым. Чтобы узнать о худшем, нам придется прибегнуть к экстраполяции и задействовать воображение. Худшее, вероятно, будет тем, на что они способны в нашем воображении (какой они способны отдать приказ, на что закрыть глаза); а способны они, без сомнения, абсолютно на всё.

Пока не имеется свидетельств участия австралийцев в настоящих зверствах. Либо американцы не принуждали австралийцев к участию, либо принуждали, но австралийцы устояли. Один австралиец — интеллигентный офицер по имени Род Бартон, ученый, который оказался втянутым в допрос иракских ученых, — нарушил строй, обнародовал свою историю и затем, к своей великой чести, вышел в отставку.

Австралийское правительство, напротив — самое презренное в так называемой добровольной коалиции, ничего не получившее взамен и скрывающее унижение за натянутыми улыбками. В переговорах с Соединенными Штатами об условиях двусторонней торговли просьбы австралийского правительства об уступках, ввиду его преданности, проявленной в Ираке, и не только, быстро замяли. Австралийское правительство подобострастно хранит молчание по делу Дэвида Хикса, молодого австралийца-мусульманина, заключенного американцами в Гуантанамо - бей. Правда, положение Хикса пробудило в отдельных министрах желание отомстить — желание низкое, достойное Дональда Рамсфельда или самого Буша-младшего.

Поделиться:
Популярные книги

Возвращение

Жгулёв Пётр Николаевич
5. Real-Rpg
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Возвращение

Снегурка для опера Морозова

Бигси Анна
4. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Снегурка для опера Морозова

Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Ромов Дмитрий
2. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Предатель. Ты не знаешь о сыне

Безрукова Елена
3. Я тебя присвою
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Предатель. Ты не знаешь о сыне

Я тебя не предавал

Бигси Анна
2. Ворон
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Я тебя не предавал

Мастер 4

Чащин Валерий
4. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Мастер 4

Запределье

Михайлов Дем Алексеевич
6. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.06
рейтинг книги
Запределье

Мастер 5

Чащин Валерий
5. Мастер
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 5

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

Пограничная река. (Тетралогия)

Каменистый Артем
Пограничная река
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
9.13
рейтинг книги
Пограничная река. (Тетралогия)

Жандарм 3

Семин Никита
3. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 3

Месть Паладина

Юллем Евгений
5. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Месть Паладина

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства