Господь да подаст ему помощь в этом деле,Да даст он [ему] избавление от дурного глаза!Да будет ему рабом небо, а мир — в его распоряжении.Да будет судьба к нему благосклонна, а счастье преизбыточно!
Аминь, господин миров! [Да почиют] молитвы и благословения над лучшими из его творений, над Мухаммадом и над всем его родом!
[ГЛАВА]
О ПРИБЫТИИ ЕГО ХАКАНСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА К ГОРОДУ ИСФАХАНУ
В месяцы 789/1387 года [его величество] выступил походом против Исфахана. Он остановился в виду города. Великие люди и малые той области прибыли к нему с выражением покорности, полагающиеся правила которой они и засвидетельствовали перед ним. Один отряд из [победоносного] войска /30/ подошел к городу. В вечернюю пору, когда величайшее светило спрятало
свою голову за горизонтом запада и светозарный образ солнца зарылся в темноте кудрей ночи, [в городе] жаждущие крови убийцы и подстрекающие к беспорядкам подонки общества совершили вероломство. Они перебили отряд войска [его величества], что был вне города, крепко заперли ворота, высунули руки из рукава бунта, а ноги поставили на арену сопротивления [его величеству]. Счастье ж отвернулось [от них], иначе какой здравомыслящий человек поднял бы меч против солнца и пошел на смерть? Ведь, иначе говоря, как может капля противостоять морю? Когда весть об этом достигла до высочайшего слуха, [его величество] немедленно сел на коня, отдав приказ охватить город со всех сторон. В стенах были сделаны проломы, и с первого же нападения, с первого удара город оказался открытым, и его хаканское величество вступил в Исфахан. Пламя сжигающего мир [царственного] гнева языками взвилось кверху, и в воскресенье пятого зу-л-ха'да 789 года [42] последовал приказ, коему повинуется вселенная, предать население города мечу мести, следуя смыслу божественного [коранского слова]: “Бойтесь смуты, она постигает не только тех, которые из вашей среды действуют беззаконно” [43] . Солдаты, как воды, гонимые сильным ветром злобы, пришли в волнение и, обнажив свои, подобные гиндане [44] , сабли, стали, как гиндану, срезать головы, а своими блестящими, как алмазы, кинжалами стали тащить жемчуг жизни этих дурных людей в петлю смерти. Столько пролилось крови, что воды реки Зиндаруда, [на которой стоит Исфахан], вышли из берегов. Из тучи сабель столько шло дождя [крови], что Потоки ее запрудили улицы. Поверхность воды блистала [от крови] отраженным красным цветом, как заря на небе, похожая на чистое красное вино в зеркальной чаше. В городе из трупов нагромоздили целые горы, а за городом сложили из голов убитых высокие башни, которые превосходили высотою большие здания.
42
17 ноября 1387 г. — Ред.
43
Коран, 8 (25).
44
Гиндана (***) — трава (из семейства Allium porrum) с острыми листьями, употребляемая в Бухаре, Самарканде и в других местах в приправу к кушаньям наряду с чесноком; применяется также в медицине.
Стихи
Уничтожение напало, как леопард,И смерть открыла свои пасти, как крокодил.При виде множества убитых, брошенных в городе и за городом,Вселенная сказала: “Довольно, ибо это даже вышло из [всяких] границ!” /31/
После того как корень бунта и нечестия был вырван в Исфахане и [государь] освободился от приведения в порядок той страны, его высочайшее стремя [со всем окружением] двинулось на Шираз. В четверг тридцатого зу-л-ка'да вышеупомянутого [789] года [45] воздух Фарса от пыли, поднятой кортежем измерителя вселенной, стал черным, а небо почувствовало ревность к земле, оттого что она целует копыта коня августейшего [государя].
45
12 декабря 1387 г. — Ред.
Стихи
Оттого, что небо иногда дерзкоЦелует копыта твоего скакуна,Ревнивые мысли у молодой луныВсегда рождаются в сердце.
Имея в виду такое положение, сардары династии Мухаммад Музаффара [46] направились из Кермана, Йезда, Сирджана и других районов к чертогу убежища вселенной, удостоились лобызания [его] праха ног и обрели почет и благоволение.
Его хаканское величество в течение двух месяцев изволил пребывать в Ширазе; когда же устроил важнейшие тамошние дела, завершил все нужное и утвердил Музаффаридов в званиях правителей [разных] мест Фарса и Арабского Ирака, он направил свое мирозавоевательное знамя в постоянное местопребывание [своего] могущества и величия, [в город Самарканд].
46
Мухаммад ибн Музаффар — основатель персидской династии Музаффаридов, правивших в Фарсе, Кермане и Курдистане, — царствовал с 713/1313 по 760/1359 г.
[ГЛАВА О ПОХОДЕ ПРОТИВ ТУКТАМЫШ-ХАНА И ШАХА МАНСУРА]
После сего центром внимания высокого взора государя стало покорение областей Дашт-и Кипчака [47] ,
которыми владел Туктамыш-хан. Дело в том, что Туктамыш был творением воспитания и питомцем милостей его хаканского величества; он, как растение, был взращен от облака бесконечных даров и под тенью непоколебимого могущества [его величества], достигнув степени обладания верховной властью и достоинства миродержавия. Мироукрасительному взгляду, который является [чудесной] чашей, показывающей победу и сокровенные тайны, было представлено то, что [Туктамыш] по бесстыдству [своему] забыл оказанные ему милости и вынул голову из ярма покорности, а шею — из ошейника подчинения [его величеству]. Когда известие об этом дошло до августейшего слуха, [эмир Тимур] в канонах могущества своего не увидел блага в том, чтобы отнестись [к этому] благодушно, и по закону миродержавия признал за истинное потребовать посредниками [между собою и Туктамышем] сверкающий меч и мирозавоевательную саблю /32/.
47
В тексте *** — Ред.
Стихи
Это завоевание государства, это обладание властьюТворец возложил на благородную дамасскую сталь.Нужны настоящие удары и вестники [кони] с твердыми, как гранит, копытами.Нужны меч с голубым лезвием и могучая рука.
[Поэтому] последовал высочайший приказ, чтобы многочисленные, как звезды, войска выступили походом в направлении Дашт-и Кипчака и гороподобная армия пришла бы в движение.
Стихи
Когда царь царей Рима собрал войско,Военачальник Востока пэднял знамя.Он построил войско, как огромную гору,[Вооруженное] мечами, булавами, луками и арканами.И вдруг поднялася пыль до [самого] Сатурна,И скрылось небо от пыли, [поднятой] конницей.От грохота барабанов и от [оглушительных] звуков трубЦентр каменных гор сдвинулся с места.
Когда распространяющие правосудие знамена достигли Дашт-и Кипчака, государь соблюл обычаи угроз и предупреждения [в отношении Туктамыша], чтобы он познал от того и другого страх и надежду, чтобы различил степень довольства благодетеля от [степени] ярости монарха мира, познал бы истинный путь [своего благополучия] и увидел бы очами проницательности дорогу своего истинного поведения, в противном случае
Стих
Уместны — палица, могучая рука и поле битвы.
Однако никакой пользы от таких увещаний не получилось, и [все] закончилось войною и сражениями. Оба войска сблизились и выступили друг против друга в боевой готовности.
Стихи
Я бы не сказал два войска, а два моря крови,Более многочисленные, чем песок пустыни.Бросились [войска] в боеном порядке проливать кровь,Разом подняв мечи и знамена.От [пыли, поднятой воинами], одетыми в сталь, с блестящими мечами.Светлое солнце закрылось облаком.
Тотчас [после начала сражения] хризолит мечей принял цвет блестящего рубина, а изумруд сабель омыл свою поверхность йеменским сердоликом [48] . Головы врагов заплясали под пенье копий, а сердца /33/ их начали рвать рубище своего бытия, и добрая весть победы и одоления стала реять над победоносными знаменами [эмира Тимура]. От солнца божественной помощи рассеялся мрак битвы. Туктамыш с полком из своего войска вцепился рукою слабости в подол бегства и, будучи [страшно] взволнован ужасом [расправы] блестящего меча [его величества], начал быстро мерить ковер земли. Другие [его соратники] стали пищею людоедов — копий. Много периликих турчанок, как будто срисованных с лика красоты, много луноликих красавиц, которые [свои] кокетливые взгляды направляли на кровь [своих] возлюбленных, теперь попали в силки плена и на берегу страсти обрели утешение.
48
Все эти метафоры означают одно: как только началось сражение, сабли бойцов обагрились кровью; рубин — кроваво-красного цвета, а йеменский сердолик — светло-красно-коричневатого оттенка.
Стихи
Отправились луноликие с его [Тимура] кортежем,Они, [когда-то столь] сладко отвечавшие, выступали [теперь] у его стремени.Плачущие турчанки в золотых поясахСтали готовы на все перед блестящею горою золота.
Из казны и скота было столько взято, что и сосчитать невозможно, и [сам] счетчик воображения оказался бы слаб представить численность [захваченной добычи].
Стихи
Носильщики добычу к воротам государяНесли больше, чем можно было сосчитать.