Дневник революции. Пятикнижие
Шрифт:
– Нэм, ты же понимаешь, что иначе я могу опоздать.
– Здесь снег, если ты заденешь его дном корабля, то сразу потеряешь управление, и о последствиях я даже думать не хочу!
– Это единственная возможность. Мы должны использовать ее.
– Будь осторожна, Сольвейг.
Я отключила наушник и в тот же момент услышала отчет системы: «Переход на ручное управление выполнен. Удачного полета».
– Да! – я схватила штурвал и включила режим «Спейс».
А тем временем…
– Аск, я вижу его!
Свет от фар скайцикла коснулся деревянных домов. Через несколько минут мы уже были в одном из них. В доме оказалась всего одна большая комната, в которой, судя по всему, раньше находились и кухня, и спальня. У камина лежала небольшая охапка дров. Я развел огонь.
– Чувствуется, давненько здесь никого не было, – сказал Бернхард, осматривая дом.
В стенах были щели, в которые сквозил ветер. Северная стена дома была совсем плоха, и мы сдвинули к ней мебель, чтобы меньше дуло.
– Здесь совершенно ничего нет, – не унимался Бернхард, осматривая пустую кухню.
Он перетащил матрац от старой кровати ближе к камину и, устроившись на нем, сказал:
– Сегодня Белый день.
– Что? – переспросил я.
– Белый день – он считается концом старого и началом нового цикла. Сегодня можно потерять все. Самое страшное – это потерять себя, – улыбка, которая обычно была присуща Бернхарду, на мгновение исчезла с его лица.
– Но как это может случиться? – спросил я.
– Даже знать не хочу, – ответил Бернхард. – Мне рассказала об этом Сольвейг, когда мы впервые встретились в штабе.
– В каком сугробе ты потерял свой оптимизм?! – решил было я подбодрить Бернхарда, но он сам уже улыбался и строил планы.
– Когда мы вернемся в штаб, я оттуда ни ногой! В моем секторе «Асс» всегда жуткая жара! Я до сих пор не могу привыкнуть к такой погоде! – возмущался он, укутываясь в плед.
Я улыбался, наблюдая за ним. Своей неуклюжестью он действительно напоминал медведя. Мы условились, что каждые три часа будем сменять друг друга, чтобы поддерживать огонь в камине. Еще несколько минут поворчав о холодной погоде, щелях в стенах и неудобном матраце, Бернхард уснул. Меня охватили тревожные мысли: от того, что Бернхард рассказал о Белом дне, стало не по себе. Решив как-то отвлечься, я сел на один из стульев, стоявших тут, видимо, уже много лет, и стал рассматривать амулет. В свете пламени он блестел серебряным светом. Вскоре огонь начал затухать, а я и не заметил, как закончились дрова.
– Надо найти, чем поддержать огонь, – я направился к выходу.
Пол сильно скрипел, и мои попытки идти тише, чтобы не разбудить Бернхарда, не увенчались успехом. Но он спал крепко и даже ухом не повел. Оказавшись на улице, я включил фары скайцикла, чтобы хоть что-то увидеть. Была метель. Все, кроме черных деревянных домов и темного неба, было белым. Метель окутывала, и возникало ощущение, что она затягивает меня. Вдруг раздался звонок. Он не был похож на привычный сигнал приборов. Я оглянулся, прикрываясь руками от пронзительного ветра, и попытался найти источник сигнала. Неподалеку от дома, где мы остановились, прямо посередине улицы стояла телефонная будка.
«Вот это да! – подумалось мне. – Неужели она еще может работать?» Я подбежал к ней и снял трубку, с оледеневшего провода упал снег.
– Алло!
В трубке была тишина.
– Алло, говорите!
Не было слышно ничего, кроме воя ветра.
Некоторое время спустя…
Мне удалось остановить корабль прямо у заброшенного поселения. Я добралась до места гораздо быстрее, чем если бы летела в обычном режиме. Сообщив Нэму, что все хорошо, я отправилась искать ребят. Была ночь. Я шагнула в метель и вскоре увидела скайцикл с включенными фарами.
– Бернхард!
Тот сидел у потухшего камина в домике, около которого стоял скайцикл.
– Где Аск?!
Губы его едва шевелились. Он настолько замерз, что с трудом сумел рассказать о том, что произошло:
– Я проснулся от холода и увидел, что камин потух. Аска уже не было. Я пытался, но не смог найти его.
– Скорее, Бернхард! – я помогла ему встать и отвела на корабль. В таком состоянии он никак не мог мне помочь. Спустя минуту я снова стояла в метели.
Через несколько минут…
– Аск! – эхом раздался голос.
– Сольвейг! Где ты? – озирался я, пытаясь найти ее. Уже, наверное, около часа прошло с того момента, как я взял эту злосчастную трубку и будто бы оказался в совершенно другом месте. Дома исчезли, свет от фар скайцикла растворился в снежной пурге.
– Аск! Не пропадай! – эхо стало тише.
Я метался из стороны в сторону, не понимая, куда бежать. Вдруг меня осенило, я подбежал к будке:
– Сольвейг!
– Аск, ты слышишь? Уходи оттуда!
– Но, Сольвейг, если я уйду, то потеряю единственную связь с тобой!
– Нет, это только иллюзия истинной связи, так же как и эта метель – это только иллюзия того, что мы далеко друг от друга! Чтобы связаться, нам не нужны эти провода!
– Я не понимаю! Как я могу найти тебя? – кричал я.
– Иди на свет! – тут связь оборвалась.
Еще пару минут я ждал звонка и не решался отойти от будки.
– Нужно идти, – твердо сказал я себе и стал прорываться сквозь метель, прочь от этого места.
А тем временем…
Я побежала как можно дальше от телефонной будки.
– Это только иллюзия, только иллюзия, – повторяла я вслух.
От ветра слезились глаза, разглядеть что-то в белой пелене было очень непросто. Но я продолжала бежать, сама не зная куда. Что-то вело меня. Вдруг я увидела свет. Он был холодным, удивительно чистым и белым. Я что есть сил побежала к нему. Через мгновение в этом мерцающем свете появился силуэт. Он тоже двигался в мою сторону.