Дневник Шизофреника
Шрифт:
– Глупости, – не согласилась с ним Катя. – Это всё суждения старого поколения мужланов.
– Может, не будешь трогать парня? Ведь проблемы ещё будут, – попытался вразумить коллегу Цербер.
– У меня что ли? – усмехнулся тот.
– Если найдут, то да, но пока что хуже будет ему, – отметил Цербер, кивнув на Шизика.
– Мне это нужно, – чётко объявил парень.
Он уже принял окончательное решение, заключавшееся в желании хоть чуточку заглянуть в тот мир, который, несмотря на все свои пугающие стороны, притягивал его своей необыкновенной отличительностью от сущего.
Стакан был наполнен
Горло его разом обожгло. Парень выронил стакан, и весь остаток напитка расплескался на юбке его подруги. Та сразу попыталась смахнуть жидкость и вместе с тем отшвырнула стакан, который улетел под стол и где-то там разбился вдребезги. Тем временем Шизик ловил воздух, не желавший заливаться ему в лёгкие. Он опустил голову и прислонил лоб к столешнице. В глазах всё плыло. А ведь я говорил, что ему нужно было немного – если всё пойдёт такими темпами, то и я уже не смогу спрятаться.
В скором позабыв о юбке, Катя метнулась к другу. Девочка не стала наговаривать на его и без того бедную глупую голову, что она была права, а пока пыталась вытащить Шизика из этого состояния. По правде говоря, мне нравилось наблюдать за мучениями моего подопытно-подопечного, ведь вместе с ними в его жизнь врывались краски, и палитра его картин становилась куда более распространённой.
– Тише, тише, – шептала Катя, гладя волосы друга и в то же время придерживая его за плечи, иначе бы тот свалился на бок.
Странным для меня кажется то, насколько тело парня было слабеньким, несмотря на вполне неплохое сложение и хорошее здоровье в целом. Какие только чудеса не творит болезнь с телом своего обладателя, какие чудеса!
И пока я любовался беспомощностью своего мальчика, он приподнял голову и поглядел куда-то вперёд. Видно, началось! Он хотел скорее подняться. Катя понимала, что держать его было ему же дороже, так что скорее убралась с его пути. Особенно буйный головорез был страшно доволен собой, второй нервно постукивал пальцами по столешнице, так и пронзая коллегу здравомыслящим взглядом: без сомнения, они занимались тем, что излавливали людей, но все те были из числа разбойных, не мирных, как эти два фриковатых подростка.
– Если с ним что-то произойдёт, сам же повезёшь его в больницу, – заявил он второму и добавил: – Я, Сатир, не буду зачищать за тобой всё подряд.
– Всё в порядке, – ответил второй головорез, придурковато улыбаясь.
И если этот «получеловек-полукозёл» с неадекватным весельем наблюдал за покачиваниями шизофреника, стремившегося куда-то вперёд, но вроде бы не к выходу, а, что мог заметить лишь я, к коту, перебравшемуся на барную стойку, то его товарищ пристально следил за его движениями. Когда его коллега качнулся в сторону парня, он подскочил сам и придержал его, а сам в компании Кати направился к мальчику.
– Чем ему помочь? – спросил он у Кати.
Парень забрался на барную стойку с ногами. Кажется, его заинтересовала люстра, на которую всё целился заскочить неугомонный кот, которого лучше бы мне стоило придержать у себя под боком.
– Лекарствами, – буркнула Катя.
Девочка была не в настроении. И не удивительно! Во-первых, у неё забрали отца, её саму закрыли в баре, где воняло потом и выпивкой, причём в равных пропорциях; во-вторых, её единственный друг, или, я бы сказал, подопытный кролик, в полудурковатом состоянии пытался повиснуть на люстре, что бы он там себе ни напридумывал; так ещё и в помощь ей был один из головорезов, имевший звучащее прозвище Цербер. Она не просто могла, а обязана была злиться. Не пойму, почему она не винила Шизика, который сам позволил себе дойти до такого. Хотя, признаюсь, я сам жалею его.
Кошмарнее всего, когда человек сам себя убеждает в чём-то нереальном. Однако я чувствую себя реальным. Возможно, парень в какой-то степени прав. Бывает же такое, что все вокруг заблуждаются? Некогда люди верили в то, что Земля плоская и стоит на трёх слонах и громадной черепахе, и причиняли страшный вред тем, кто не был с ними согласен. Смешно, правда. Глупые люди считают глупыми умных. Так работает ирония. Быть может, она работает и в случае моего мальчика, а ещё всех тех, кто понимает его, как никто другой?
Опьянённый новыми вспышками видений молодой неуспешный пьяница пошатнулся на барной стойке, но удержался и не упал. К себе его влекла крохотная деталь, сосредоточившаяся в самой лампочке, висевшей точно над ним на проводе и принаряженной в страшную юбочку пожелтевшего абажура.
– Стой, Бекки! – крикнула Катя. – Я потушу её!
Обременённая совершенным пониманием всех телодвижений больного друга девочка сразу определила, что именно тот собирался предпринять. И, к её большому облегчению, Шизик отреагировал. Каждый раз, когда Катя обращалась к нему по имени, он чего-то пугался. Особенно парень недолюбливал своё полное имя, сложное и неопределённое, и вообще являвшееся фамилией одного итальянского просветителя, кем, по-видимому, восхищался его отец, некогда бывший юристом или кем-то, кто прекрасно разбирался в законе – это единственное, что я пока вспомнил о таинственном мужчине; о матери моего мальчика я имею ещё более неясные представления, но и особо, поверьте, не страдаю по этому поводу.
Девочка скорее бросилась к своему другу. За барной стойкой она отыскала переключатель и потушила свет.
Увидев зелёный свет, Шизик открутил лампочку и, чуть ли не свалившись со стойки, присел на столешницу – не без помощи Кати. Она забралась к нему и, сев рядом, уставилась на лампочку, которую он держал в руках.
– Зачем она? – спросила девочка.
– Просто.
Внутри лампочки что-то поблёскивало. Я знаю, что там лежало, ведь я сам положил этот предмет туда. Мне хотелось поглядеть на то, как мой Шизик щеголял по барной стойке, в точь как подвыпившая танцовщица.
Парень разбил лампочку. Вместе с осколками, посыпавшимися, будто хрустальный дождь, на паркетный пол упал крошечный предмет. Шизик спрыгнул вниз и поднял его. Это был ключ. Катя тоже спрыгнула и уставилась на руку друга.
– На что ты смотришь? – спросила она, рассматривая линии на его ладони.
Покрутив в руках ключик, парень пожал плечами. К нему в сознание не ворвалось молниеносное воспоминание из детства, как это бывает в фильмах. Потому Кате пришлось ещё пронаблюдать за тем, как её шизанутый друг убрал в карман воздух.