Дневник великого князя Дмитрия Павловича, 1906–1907 гг.
Шрифт:
25 февраля. Суббота
Весь день провели дома, а теперь после обеда в том дворце, где обедал дежур[ный] флигель-адъютант, мы катались в санях с государем и императрицей. Такие холодные руки, что трудно писать, да и поздно, надо идти спать. У меня, кажется, даже ванна. 10 1/2 часов.
26 февраля. Воскресенье
Какие интересные вещи рассказывал вчера за обедом дежур[ный] флигель-адъютант, он кон[но]гвардеец, был на войне, имеет все знаки отличия, кроме Георгия, золотое оружие у него есть. Он рассказывал, какое неприятное чувство делают эти огромные двенадцатидюймовые снаряды. Совершенно ясно видно, как они летят, и кажется, что они обязательно должны попасть в глаз, я не знаю, почему. Потом он рассказывал, как наши солдаты любят драться врукопашную, но это так редко бывает, потому что огонь слишком сильный, но зато уж, когда дело доходит до рукопашной, то солдаты так сердятся, что втыкая штык в тело японца, они ещё вдобавок стреляют, чтобы уж наверное убить японца. Правду сказать, это большая гадость, но что же делать, на войне как на
27 февраля. Понедельник
Уж завтра расскажу об вчерашнем катании, теперь же нельзя, Г. М. будет сердиться, уже поздно, а завтра трудный день, много уроков. Мария была на обеде сапёр. 10 1/4 часов.
1 марта. Среда
Только что играл в японскую войну с Г. М. и жестоко поссорились, но я сто раз прав, да, сто раз! Сегодня именины м. Джун., я ей подарил огромное количество бумаги с её шифром. Она, кажется, была очень довольна. Мария же после того, что провела три часа ночью за вышиванием туфель для м. Джун., подарила их с напёрстком, это, правда, очень трогательно, она сама была собой тронута. Таак миило!!! Г. М., наверное, сердится на меня и придет меня укладывать спать со страшно сердитым лицом, одн[им] слов[ом], так, как я его не люблю. Завтракал я сегодня дома, потому что была рано арифметика, которая, кажется, очень удачная сегодня. Вчера вышел скандал с Б. Ион. за географию. Я страшно плохо учился, так что он мне сказал, что я отвратительно занимаюсь. Пил чай я у т. Аликс, причем я взял мой водяной револьвер, которым я поливал детей, которые радовались и просили ещё, и мне даже досталось из револьвера от д. Ники, который отобрал у меня и начал меня поливать. Очень поздно, надо идти спать. 10 1/4 часов.
2 марта. Четверг
У меня какое-то неприятное чувство в спине. Бог его знает, я думаю, что это от того, что, возившись с Г. М., Мария упала мне на спину. Сегодня мой батальон в карауле, я проезжал, когда ехал один (Мария поехала в Петербург утром, чтобы смотреть общину Св. Евгении) к завтраку мимо караула. И я поздоровался. Так мило! Мария поехала в общину, я не понимаю, какое это удовольствие, ездить в лазареты, гошпиталя, больницы и т. п., ужасно скучно. Я никогда не знаю, что говорить, и стоишь перед больными как дурак, не зная, что спросить и что сказать. Ещё с ранеными солдатами туда-сюда, с офицерами уже хуже, а с такими городскими больными это совсем плохо. За завтраком был дежур[ный] флигель-адъютант, совсем незнакомый, так что не было очень весело. Хотя мне вдруг страшно захотелось смеяться, потому что д. Ники чуть-чуть не сказал про тётю Аликс при адъютанте, что она чувствует себя довольно рамоли, и только в последнюю минуту он спохватился, было так смешно. Фу! Как спина болит.
Чай пил и обедал дома, с Г. М. все ладно. Я надеюсь, что мои боли после сегодняшней ванны пройдут. 10 часов 10 минут.
3 марта. Пятница
Слава Богу, наконец, я могу не спеша пописaть, ещё только 3/4 десятого. Мария поехала на обед конногренадер. Я уже совершенно помирился с тем, что я не езжу обедать. К счастью, меня не спрашивают причину, и этих вопросов я больше всего боялся. Что отвечать, не то, что меня не берут оттого, что я маленький, а я бы ответил, что уроки, поэтому нужно рано вставать, и что нельзя, если поздно ложишься. Сегодня катался с м. Вельтером на коньках. Чудный был лёд, хотя тепло, но холоднее, чем вчера, когда я катался без пальто. Это такое забавное чувство, когда катаешься в одной блузе. Мы с м. Вельтером дрались на кинжалах (простые палки короткие) ужасно весело, но иногда очень больно, как, напр[имер], вчера я получил удар в грудь и, упавши, очень больно ушиб локоть. Так что даже сегодня ещё неприятно. Завтракали мы дома, потому что арифметика рано (она довольно удачная была) сегодня. Я ездил один вечером и два раза чуть-чуть не свалился, прыгая через барьер. Но это позволительно, после 3-х лет, что я не прыгал. Хотя в Ильинском и прыгал, но только канавы, а не барьер, а это две вещи разные. Сначала мне не очень хотелось ехать на верховую езду, но потом мне стало весело и приятно, в особенности, когда внесли барьер. Но надо сознаться, что у меня очень сильно в животе вертелось, и когда я очутился на шее у лошади, то я маленько струсил. После чаю в том дворце со мною произошел скандал. Когда я вернулся от чаю, то я пошел к Г. М., где сидели два (мне показалось, что было четыре) офицера конногренадерского полка. Я открыл дверь и увидал их, страшно испугался, закрыл дверь и пошел домой, а Мария, дура, мне закричала «трус!». Потом м. Джун. пришла ко мне увещевать, но я всё-таки не пошел. 10 часов.
4 Суббота. Март
Только что вернулись с катания с т. Аликс и д. Ники. Было очень хорошо, но всё-таки ушки щипало порядочно. Обедали мы в том дворце, ничего особенного не было и не говорилось. Потом я играл с дядей Ники на бильярде, конечно, он меня обыграл. Нет, какая грустная история случилась. Один из офицеров, которые вчера были у Г. М., Краморев, потерял в эту ночь своего 2-летнего сына, так жалко его бедного. Вот у кого гадкое впечатление останется от обеда. Так что он [на] параде не был, потому что устал, уехал рано утром, хотя сын умер в три часа ночи. Парад был отличен, очень красивая форма у конногренадер. Хотя завтра и воскресенье, но все-таки надо пойти спать. Г. М. уехал с семьей в город. И если он узнает, что я так поздно лёг, будет очень недоволен. Немецкий урок был хороший. 10 3/4 часов вечера, ужасно поздно.
Воскресенье. 5 марта
Так было весело сегодня, что просто ужас. Мы поехали в Павловск, и там к ломовым саням привязали другие маленькие. Но эти маленькие санки гораздо лучше, чем наши салазки, потому что спокойнее сидеть. Сегодня поехал с нами даже д. Ники и, благодаря ему, нам было очень весело. Все дети и дядя прыгали из саней (ломовых придворных, которые тащили маленькие) в глубокий снег. Страшно весело и очень приятно. В общем, мы были 2 часа 3/4 на воздухе, и я совсем это не заметил. Надо идти спать, потому что завтра у нас уроки, а теперь поздно. 10 часов 10 минут.
6 марта. Понедельник
Сегодня завтракали мы в том дворце, завтракали Дрентельн [48] и морской министр, который сегодня не рассказывал анекдоты, а только все приставал к Анастасии [49] , около которой он сидел. За завтраком со мною скандал случился. Дрентельн рассказывал про исповедь своего сына, и, между прочим, он слышал, как его сын сказал священнику «и вот ещё я взял кусочек шоколаду», и я взял и покраснел, потому что Дрентельн сказал, что это была своего рода кража. И я вспомнил, как я у дяди крал папиросы. Я стал принуждённо смеяться, только для того, чтобы показать, что я покраснел от смеха. Но это было ни к чему, т. Аликс сразу поняла, что я покраснел не от смеху. Вчера я начал читать «Рудина» Тургенева. Мне это очень нравится, хотя Мария находит, что в этом произведении ничего нет особенного, но это отчасти неправда, потому что когда она читала это с Г. М., то ей это очень нравилось. Сегодня в карауле мой батальон и я с ним здоровался. Когда Тётя придёт (что будет очень скоро), то она мне не будет позволять здороваться с караулом, и тогда я, наверно, очень рассержусь. Да, правда, раз Дядя Ники позволил, значит, можно, а ей какое дело. Но я знаю, что Тётя скажет, что будто я ещё маленький и что мне это нельзя делать, и так далее. Одним словом, все те же старые и глупые доводы, которые всегда повторяются Тётей. Утром, когда мы катались на коньках, было так много снегу, что ужас, весь каток был покрыт густой белой пеленой и лёд был очень мягкий. Мария получила сегодня от Папа письмо, в котором он, между прочим, говорит, что он гораздо спокойнее, когда мы здесь, чем когда мы в Москве. Как странно, правда, что ли кто-нибудь хочет нас там убить, недаром у меня неспокойно на душе, когда мы в Москве. Черт его знает, почему.
48
Дрентельн Александр Александрович (1868–1925) — флигель-адъютант.
49
Великая княжна Анастасия Николаевна (1901–1918) — дочь Николая II.
Получил я телеграмму от Тёти, в которой она благодарит за письмо и что радуется нас видеть. Вот хорошо было бы, если бы я чувствовал то же самое.
Какой ужасный случай произошёл на второй неделе поста в св[одно]гвард[ейском] батальоне — пропустили артиллерийского офицера в парк, где гуляла в эту минуту императрица, ну сейчас, понятно, история. Пирогов ругал (да и правда, за такую оплошность надо побранить), и кончилась история тем, что исключили двух офицеров из батальона, в том числе бедного Зедерхольма, мне так его жалко, что сказать нельзя, право, бедный. Если бы я был на месте дяди Ники, то я для этого раза бранил бы только и не исключал бы, но сказал бы, что если это ещё раз повторится, то всех сменять, начиная с Пирогова. Ещё, если бы я был сыном д. Ники, тогда можно было бы попросить за Зедерхольма, а теперь и думать нечего об этом. А всё-таки жалко его бедного. Фу, как я много написал сегодня, пожалуй, довольно. 9 3/4 часов.
7 марта. Вторник
Получил от Тёти письмо, в котором она меня благодарит за мое. Письмо, сознаться, довольно пустое, ровно ничего в нем нет, немножко про котов, про убежище полторы страницы и вот и все, зато Марии полпуда разных нежностей. Завтракали мы в том дворце, по дороге туда я, кажется, сделал ужасный гаф. Я поздоровался с моим караулом, который стоял на дворе, сложа ружья в козла и без офицера, дожидая конца смены караула. Кажется, это не делают. За завтраком был дежурный флигель-адъютант Кира Нарышкин [50] , который все время улыбался и не мог ничего сказать, несмотря на то, что он очень хотел. Днём было три урока, из коих последний очень поздно кончается. Днём, да и теперь, у меня сильно голова болела, но, несмотря на то, я довольно хорошо учился. Утром историк был очень мной доволен и все время повторял «великолепно». Вместо прогулки на коньках мы (Мария, м. Вельтер и я) копались в снегу и сделали крепость, которая больше похожа на волчью яму или на колодец, чем на крепость, но это неважно, а факт тот, что мы проработали целые два почти часа. Марии очень скоро надоело (как обыкновенно), но м. Вельтер и я, мы продолжали копать вплоть до времени, когда надо было уходить домой одеваться, чтобы ехать к завтраку. Завтра приезжает Тётя в одиннадцать часов утра, мы, наверное, поедем ее встречать. 9 3/4 часов.
50
Нарышкин Кирилл Анатольевич (1868–1924).
8 марта. Среда
Только что вернулись с танцкласса в Павловске. Сегодня не было так скучно, как последний раз, и даже было очень весело. Я страшно шалил, но М. Н. Троицкая ничего не говорила и даже не замечала. Утром мы поехали встречать Тётю, было очень хорошо. Когда вернулись домой, Мария пошла учиться, а я поехал с Тётей кататься. Разговоры не были особенны, и все больше про солдат. Тётя уедет в воскресенье. Надо идти спать, поздно. 10 часов.
Четверг. 9 марта