Дневник замужней женщины
Шрифт:
Приписка. «Несколько лет спустя свекровь с удовольствием доложилась, что надеялась, что я «скину» ребенка и он, недоношенный, не выживет. Так вот для чего она мне еще дочкины пододеяльники подсовывала стирать! Я возражала, говорила, что устала, а она молча добавляла и добавляла, мол, до кучи. Вот ведь дрянь, выходит, нарочно это делала, до «кондиции» меня доводила. Есть ли в ней что-то человеческое?»
7
По вине Мити я попала в больницу. Попросила мужа не приезжать ко мне, чтобы не оставлять детей-подростков одних на базе отдыха в лесу. Вкололи мне за десять дней в пятую точку девяносто уколов и под глаз десять. Вылечил меня талантливый доктор.
Приписка: «На следующий год, мы с Митей на той же базе в двенадцать
Еще одна приписка. «Когда дети узнали о «параллельной» жизни отца, они рассказали мне, что когда я лежала в больнице, он не только днем оставлял их одних, но и ночью. Судьба, видно, в то лето, была к моим детям благосклонна: пощадила, уберегла от поругания и скорби. Всю жизнь небо благодарю за это.
В одной из ссор я горячо и жестко упрекнула мужа за безответственность, напомнила случай с маньяком, но так и не поняла, осознал ли он опасность, грозившую нашим детям во время его отлучек? Он, как всегда все отрицал».
Увидела сегодня пожилую женщину в шали, похожей на ту, что любимая бабушка в моем детстве носила и почему-то называла «тортовой», и загрустила. Вспомнила, выражение ее всегда виноватых глаз, изработанные руки... которые никогда не солгут… их мучительные движения при последней встрече, словно пытающиеся сорвать и убрать с меня боль… «Бабушка, родная… твоя молитва часто звучит в моей голове. Прости за то, что пройдя через всякие беды, скорби и болезни, не всё я сумела в себе сохранить из того, что мне нравилось в тебе. Есть косяки… И главный из них – неудачное замужество». Слезы подступили.
Я купалась в ее доброте. У меня с ней была сильная кармическая связь на уровне подсознания. У нас даже сны случались одинаковые. Ее уж полвека нет рядом, но до сих пор что-то внутри меня противится это признавать.
Надо при жизни отдавать то, что мы вытаскиваем из себя после смерти любимых, и тогда все были бы намного счастливее. Но не умеем или забываем в суете будней.
Сколько раз на работе из-за своего несдержанного характера Митя попадал в неловкие ситуации, выговора получал! Поторопится, выдвинет необдуманное предложение, а ему говорят: делай! Если не удавалось осуществить, он становился посмешищем. Фантазером его называли. Вот и недавно и при мне такой случай произошел. Посоветовал ему опытный инженер поставить «головной прибор» в одном месте, а он уперся и потребовал укрепить его в другом, как ему казалось, наилучшем. Инженер усмехнулся и отошел. Я тоже попыталась высказать свое мнение, но муж презрительно обругал нас обоих. Он же начальник! А через неделю, видя, что его вариант не проходит, заставил все оборудование переставлять и снова подключать, затратив втрое больше проводки и времени. Только заказчик возмутился и не стал оплачивать дополнительные расходы материала и рабочего времени. Так Митя и после этого конфуза не признал себя неправым, все пытался вменить подчиненным в вину их будто бы некомпетентность.
Придумал Митя говорить по делу и без него: «Для тебя старался». Я сначала верила, не требуя подтверждения, потом проверять стала. Раз он принес на Восьмое марта целый пук маленьких, не расцветших веточек мимозы. Я из чувства такта промолчала, что не нравятся мне эти огрызки. Подумала, по дешевке оптом купил. Это в его духе, есть у него такой пунктик. На другой год дала понять, что хочу одну веточку, но большую и яркую. Он опять мне кучу мусора принес. Тут я потихоньку стала выпытывать, как прошел на работе праздник и поняла, что он дарит мне то, что остается от подарков его сотрудницам.
– Я автобус заказал. Поедем на рыбалку. Для тебя старался.
– Какой ты заботливый! Молодец! Спасибо. Но у меня мероприятие, намеченное еще месяц назад. Не могу я подвести людей. Ты бы сначала со мной посоветовался, прежде чем договариваться насчет транспорта. Откажись от поездки, – сказала я, заранее зная его ответ.
– Все равно поеду.
– Тогда не говори, что для меня организовывал. Этим меня обижаешь ложью. Сказал бы, что для нас и сотрудников.
Чаще всего Митя предлагает мне поездку, когда я не имею возможности вырваться с работы. «Было бы предложено», – его любимая пренебрежительно-шутливая фраза, а по сути дела оскорбительная.
Сколько раз, не желая того, я подлавливала его, а он все равно врет. В крови, что ли у него лживость? Врет, как дышит. А простил бы он меня, поймав на лжи? Думаю, нет.
Спросила у Мити: «Почему, когда мы общаемся по телефону, ты свое выскажешь и, не выслушав меня, бросаешь трубку? И дома, разговаривая со мной, зачем носишься по квартире? Мне же приходится все бросать и ходить за тобой, чтобы не требовать повторного разъяснения, которое, конечно же, тебя разозлит. Хоть раз обрати внимание на то, как ты ведешь себя в диалоге. А когда ты, многократно прерываешь меня во время беседы, чего этим добиваешься? Стремишься меня сбить с толку, раздосадовать, обидеть? Ты не догадываешься, что этим выказываешь мне свое неуважение? Ты же считаешь себя воспитанным человеком! Почему я с пониманием отношусь к твоим чувствам и проблемам, а ты моих не замечаешь?»
Раскричался.
– А свое мнение ты не мог выразить более любезным тоном и более мягкими словами?
– Я нормально говорил. Мне с поклоном е тебе обратиться: Уважаемая королева? Ваша светлость?»
– Не утрируй. Если ты не понимаешь, что был груб, что не разговаривал вежливо, а кричал, то о чем нам еще можно говорить?
Митя радостно рассказывает, что через час едет с соседкой на кладбище (родительский день), и что она искренне поблагодарила его за внимание и заботу.
– А меня пригласить посетить на том же кладбище могилу твоего отца тебе не пришло в голову? Мы с ним уважали друг друга. Или ты не причисляешь меня к своей семье, не считаешь родственницей?
Митя промолчал. Понимаю, ему главное перед соседкой показать себя хорошим. Вместе посетили печальное сокровенное место, но осадочек-то остался. Я ехала домой и думала: «С каким восторгом он делает приятное чужим людям, и с какой скукой и раздражением то же самое выполняет для своей семьи, будто по принуждению, как тяжкую неприятную работу. Не любит свою семью? По обязанности ему не интересно, не получает удовлетворения? На стороне легко и быстро заработать восхищение? Может, с детства ничего приятного для своей семьи не делал, кроме отличной учебы, вот и не научился испытывать удовольствие и удовлетворение, доставляя радость близким ежедневной помощью и вниманием. Все о нем заботились, а он ни о ком. И помнит он только то, что ему нужно и приятно, быстро забывая все, что может помешать, навредить, ухудшить ему настроение. Так он себя оберегает?
*
В конце дня прибежала в приемную ректора – мне надо было срочно подписать счета, потому что я отложила в магазине дефицитные приборы, – а секретаря на месте не оказалось. Рискнула пойти к начальнику напрямую, без посредника. Только занесла руку, чтобы постучать, как заметила, что дверь приоткрыта. Буквально в трех шагах от меня в согбенной позе, опершись рукой о подоконник, стоял ректор. Опущенная голова и как-то сильно ссутулившиеся плечи выражали мучительное подчинение. Я как человек, получивший математическое образование, в первую очередь стала логически рассуждать: «Чтобы ректор перед кем-то унижался, горбился? Не может того быть!»