Дневник замужней женщины
Шрифт:
На следующий день дочь звонит мне с вахты на работу, чтобы я ее забрала из больницы, потому что ее выписали. «Не пролечив?» – удивилась я. Примчалась на такси. Врач молча сунул мне в руки выписку и скрылся. Только дома я узнала, что он изменил диагноз, написал: «ушиб, гематома». А дочку продолжали мучать головокружения, тошнота и рвота. Я поехала в ту же больницу. В регистратуре мне показали документ врача скорой помощи. Там тоже стоял диагноз «ушиб». Потребовала у врача объяснений, а он насмешливо заявил: «Может, она у вас беременная». «В двенадцать лет? Девочка еще не знает, что такое месячные!» – оторопело возразила я, не понимая странного отношения ко мне и к моей дочери. Я же не скандалила, не ссорилась, с врачом учтиво разговаривала. Соседка объяснила: «Лечащий
Пошла к участковому невропатологу. Та, пряча глаза, сказала, что хотя имеет другое мнение, но не имеет права менять диагноз, поставленный в больнице. Послала соседка меня с дочкой на прием к своему знакомому врачу, а он посоветовал нам съездить в Москву или в Ленинград за положительными эмоциями, походить по картинным галереям, раз девочка увлекается живописью. Я совсем растерялась. Ребенку приписан постельный режим, а он нас посылает в такую жару по музеям ходить?!
Больше я не пошла ни к одному врачу. Дочка все лето пролежала в кровати. Без лекарств выздоровление проходило очень медленно. Малышка много читала, но я не позволяла ей переутомляться. Как-то вечером она с грустью сказала: «Как в больнице все безразличны к больным! Меня раздели, забрали одежду, но ни халата, ни тапочек не выдали. Сказали, чтобы родители из дому принесли, а позвонить тебе не разрешили. Меня полуголую, в одних трусиках отправили искать назначенную мне палату. Я шла, согнувшись, прикрывая грудь руками. На меня смотрели большие мальчики и мужчины. Мне было так стыдно! Я обращалась с просьбой помочь мне ко всем взрослым, которые заходили в нашу комнату, но все отмахивались. Вместо халата я могла бы накрыться простыней, но девочки не давали мне свои тапочки. Я не ходила в столовую ни на обед, ни в ужин, а в туалет попала только ночью, тайком надев вещи спящей соседки по палате. И если бы не тараканы, неизвестно что дальше было бы со мной. Ночью мне казалось, что я умру в этом каземате. Неужели везде так?..» «Я вечером пыталась прорваться к тебе, даже белый халат из дому захватила, но врач меня засек и не пустил. Сказал, чтобы понапрасну не волновала ребенка, заверил, что все у тебя хорошо. И я поверила», – объяснила я дочери.
Мы обнялись, и я шепнула дочке: «Ты повзрослеешь и научишься, где это возможно, бороться за себя. Хорошо, что мы не такие? Правда?»
Приписка. «Через десять лет я встретила медсестру, которая приезжала к нам на «скорой». Она узнала меня и, волнуясь, спросила о здоровье моей дочери, не страдает ли она головными болями. Видно душа у нее болела за ребенка, хотя сама она не совершала того преступления. Я ее успокоила».
Этим летом умерла моя подруга. Печально-назидательная история. Лечить человека надо с учетом всех его болезней. В тот день случилось с ней обычное пищевое отравление. Но у нее была больная печень. Инфекционный цирроз…
Радугой для нас была ее жизнь, веселым солнышком в дождливый день. При общении с ней люди ни малейшего намека на дискомфорт не чувствовали. Легкая, открытая, лучезарная, оптимистичная. Мы дорожили ее мнением, прислушивались к ее советам, особенно в вопросах, касающихся личных взаимоотношений. Иногда она отказывалась разговаривать на слишком интимные темы, и это вызывало уважение. Она никогда не делала спонтанных выводов.
Но чья-то приступная халатность – и нет прекрасного человека. После жизни мы возвращаемся туда, откуда пришли. Улетела ее душа в небо… далеко-далеко… выше радуги… лишь оставила нам на память свою незабываемую улыбку. Такая вот ей выпала несправедливая доля.
Почему я лопухами лечу позвоночную грыжу и радикулит, а девясилом колени? Потому что химические лекарства сильно осложняют работу моих больных почек. А в больнице не стали бы считаться с моим мнением.
Кира подумала: «Надо же, за пятнадцать лет семейной жизни от
9
Перестройка. Что от нее ждать, мне понятно. Грустно, неоптимистично. На сколько лет она растянется? Формировались мы в одном мире, жить и работать придется в другом.
Дефолт. Были у нас крупные прекрасные умы, а теперь явились крупные нелюди и негодяи, «санитары» нового общества. Обычная практика переустройств… А мы за что поплатились?
С зарплатой начались перебои. «Для поддержания штанов» профком раздает участки земли. Посоветовалась с мужем. Обрадовался, сказал: «Бери». С перепугу взяла два.
Девяноста первый год. Ужас.
Девяноста третий. Полная перетряска во всем государстве. Сколько лет будем зализывать раны, прежде чем наметится какой-никакой положительный рост?
Ваучеры – это издевательство над людьми.
Дефолт, черт бы его побрал!
Перестройка буксует? Нет. С огромным пространством России трудно совладать. Первое время будем жить тем, что досталось в наследство от СССР, а потом развернемся в полную силу. Дай Бог нам силы и терпения.
*
Жалкий нищий каждый день стоит у нашего магазина. Подумала: «До какой же степени может опуститься изголодавшийся человек?» Дала ему булку. Он взял ее с растерянным видом. Поняла, деньги на выпивку выпрашивал. Какое может быть достоинство у алкаша?
Привезла в сад шифер на сарайчик По дешевке достала. Решила в следующий выходной покрыть крышу. А Митя по пути с рыбалки заехал на наш участок и встащил его наверх. Удивил. По своей инициативе помочь захотел! Столетний дуб в лесу повалился. Похвалила.
Предупредила Митю о том, что по радио пообещали сильный ветер, и попросила обязательно съездить в сад, иначе наш труд пропадет даром.
«Не говори ерунды, листы шифера очень тяжелые, не сдует их», – отрезал муж.
«Ты теоретик, а я практик, – вздохнула я, понимая, что если сама не съезжу в сад, то в выходной увижу одни обломки.
Не смогла я найти время, чтобы исправить результат самодеятельности мужа, и крышу сарая в то лето так и не закончила.
Митя купил электроплуг, поигрался с ним полдня и поставил в гараж. Сам-то он не пашет, за ним должен труженик ходить. Так и продолжаю на огороде и в саду безотказной лопатой работать.
Приехала из сада. На столе в вазе голубые колокольчики. Под сердце хлынула теплая волна: «Уезжая на рыбалку, купил мне цветы, чтобы скрасить мое «существование»!» Заглянула в холодильник, а там клубника! Еще теплей и радостней стало на душе. И тут зеленый лук с корешками увидела. Поняла, что родственники приходили, дары из своего сада принесли в благодарность за помощь. Мотоблок мы им весной давали для вспашки огорода. Вздохнула: «Опять я представила себе мужа лучшим, чем он есть на самом деле». Устало присела к столу. Раздался телефонный звонок. Подняла трубку. На том конце провода дышат и молчат. Я жду. Там не выдерживают долгой паузы, давят на рычажок. Настроение почему-то упало. Наверное, от усталости.
Третий год подряд у меня прекрасные урожаи картошки, моркови, болгарского перца и тыквы. Шикарные помидоры вызревают на корню. Плодовые кусты и деревца по периметру сада подрастают. Эх, если бы не воровали… В прошлом году поздние сорта помидоров и тыквы полностью «помогли» собрать. До слез было обидно. Вкалывала как проклятая. Подруга пошутила: «Это не жизнь, а галеры». Ничего, сильный человек тоже может позволить сказать себе: «Мне больно, мне тяжело. И другому посочувствовать».