Дневник. 2009 год.
Шрифт:
Днем подумал, что не смогу просто так отпустить Виктора. В деревне сейчас ни работы, ни занятий. Я, конечно, дам ему денег, как и прошлый раз, когда он покупал дом. А дачу надо снова красить, кого-то нанимать или просить. Я решил, что надо Виктору дать заработать, я заплачу ему тысяч пятьдесят за работу, это ему будет на первое время – пусть, пока я буду в отпуске, обивает дом сайдингом.
27 апреля, понедельник. Нашу прессу захватила новая сенсация. Суть происшествия такова: проректор по хозяйству Полярной академии в Ленинграде «заказал» нового «ректора»: даму, которая полезла в его финансовые дела. Довольно забавно, что органы, чтобы изобличить преступника, организовали инсценировку убийства.
Опять ездил в институт, чтобы поработать с Соней. Уже вечером и после многих часов за компьютером доделал главу «Кюстина». Теперь постараюсь в отпуске ее облизать,
28 апреля, вторник. День прошел по принципу чертова колеса: то вверх, то вниз. Утром – семинар, а вечером, в пять часов – надо было переезжать в Дом национальностей на вечер «Литературной газеты». Как потом выяснилось, Поляков позвонил БНТ и попросил ему прислать студентов. Как я понял, на вечер ждали главу администрацию президента г-на Суркова. Тот, естественно, не приехал. Нам же было сказано, чтобы этот студенческий десант был организован за счет времени семинаров. Многие наши преподаватели так и сделали. Я заранее договорился со студентами: давайте утром на семинар, а вечером на торжество «Литгазеты». Зато вы сможете съездить на праздники домой, передвинем расписание. Под звуки «ура» так и сделал.
Вечер оказался не так хорош, как мне бы хотелось. «Литературка» обещала сделать отчет. Как и всегда, говорили лишь старые носороги. Моим студентам слова не дали. Впрочем, Ваншенкин сказал главное: а почему здесь я не слышу ничего о качестве литературы?
29 апреля, среда. Встал около четырех, Витя еще накануне приехал с дачи, чтобы идти в институт и утром везти меня в аэропорт.
1 мая, пятница.
Первый раз проснулся часов около шести, подумал, что пора вставать, потому что надо заполнять дневник, но сон опять сморил. И вот так несколько раз, закрывая глаза, уговаривая себя, что лишь на минуточку и проваливался опять на полчаса или двадцать минут. С самого начала или в эти последние дольки снилась В. С. Опять где-то в больнице, в каком-то полуразрушенном доме. Я ее поднимал с постели, она была невесомо легкой, но живой, и я радовался и гордился, и мне казалось, что жизнь моя снова начинается. Обрадованный, и одновременно понимая, что это лишь сон, думал, что надо скорее проснуться, зафиксировать это ощущение новой жизни и счастья, чтобы оно не ускользнуло, но опять засыпал, пока не справился с этим наваждением. Как и планировал с вечера, встал с постели около половины девятого. Это опять знакомый отель, казалось бы, знакомый, но совершенно иной, чем в прошлый раз номер. Мебель, шторы, расположение – все стандартное и одинаковое.
Пробуждение – это еще и ужас от огромного количества предстоящей работы: чего я только с собой не захватил. Здесь и пачка газет, и студенческие работы, и целая библиотека по Фадееву, надо написать предисловие к «Молодой гвардии». Я это обещал. Надо еще вставить цитаты из Кюстина в текст романа.
Еще в самолете начал читать сборник «Александр Фадеев в воспоминаниях современников». В свое время этот сборник подарила мне Нина Ивановна Дикушина. Она всю жизнь занимается творчеством Александра Александровича. Вот и до этой книги, не читанной ранее, дело дошло. Здесь два очень интересных момента: во-первых, какая бездна поразительных, скрытых от меня ранее эпизодов из 30-х годов и вообще из истории этого периода советской литературы. Насколько интереснее и полнее изучать историю литературы по этим документам, нежели по учебникам, которые предваряют даже такие талантливые лекторы, как В. П. Смирнов. А второе – ощущение, что мои покойные друзья и товарищи, готовые помочь мне – в данном случае, я имею в виду мемуары покойного, как его в институте прозывали, «Вороныча» Евгения Ароныча Долматовского, – это почти история возникновения и правки «Молодой гвардии». Среди, в общем, достаточно «юбилейных» оценок иногда проскальзывают и далеко не благостные. Сразу понимаешь сложность времени и характера главного героя книги. Вот Симонов. «Причины для того, чтобы перебросить меня с «Нового мира» на «Литгазету», были у Александра Александровича Фадеева, и причины для него, очевидно, достаточно веские, если говорить о том литературном политиканстве, которое иногда, как лихорадка, судорожно овладевало Фадеевым…» Дальше опять кое-что занятное и в принципе, мне не известное. «В истории с критиками-антипатриотами, начало которой, не предвидя ужаснувших его потом последствий, положил он сам, Фадеев, я был человеком, с самого начала не разделявшим фадеевского ожесточения против этих критиков».
Возвращаюсь ко вчерашнему. На берегу во время отлива увидел большую красную медузу. Сегодня с утра было ветрено. По отелю разгуливают русские дамы в коротеньких трусиках и лифчиках, полагая, что так и должно, что это продолжение пляжа. Никто никогда не подумает, что это мусульманская страна, здесь каждый работающий уборщиком или официантом мужчина никогда не видел своей жены обнаженной.
2 мая, суббота. Утро довольно пасмурное, но, как и обычно, к середине дня разойдется. Весь день читаю сборник. В этом сборнике с множеством авторов встречаются поразительные детали из истории литературы. В Москве все это обработаю и, возможно, сделаю вставки в дневник за эти дни. Это Фадеев, а возможно, и не сделаю, все сохранится в самой статье об А. А…
С. П. смотрел телевизор и рассказывал новости. Их практически две: встреча Первого мая в Германии, проходящая под лозунгом острой критики капитализма, и новостей, связанных со свиным гриппом. Они неутешительные. Как и в случае с кризисом, быстрее и точнее всех реагируют китайцы. Они полны решимости бороться с этим гриппом, как и с птичьим. Пока они отменили все рейсы из Мексики в Китай.
3 мая, воскресенье. Сегодня уезжает Владислав Александрович Пронин. Жизнь моя обеднеет, они все время разговаривают с С. П. о зарубежной литературе, а я слушаю. Слушать какие бы то ни было соображения В. А. – одно удовольствие.
По отелю видно (а мне-то это хорошо заметно, потому что мне есть с чем сравнивать, я здесь как минимум четвертый или пятый раз), что и здесь начали экономить. Связано это, конечно, с общим с оттоком туристов. Меньше официантов в столовой, скромнее кормежка, менее разнообразные десерты, эта экономия видна и по многим другим признакам. Пляж тоже почти пустой, даже по сравнению с зимним временем. Я думаю, из русских ездят сюда те, которые называются средним классом. Это молодые банковские служащие, многочисленные конторские девицы, разные менеджеры и прочие. Наши банки за последние времена получали такие огромные и несопоставимые с банками в других странах и в других областях доходы, что вынуждены были их скрывать за специально раздутыми штатами и раздутыми зарплатами персоналу, который не играет решающей роли в банковской деятельности. О банковских доходах говорят хотя бы те немыслимые проценты, которые банки берут за свои услуги именно в нашей стране. Еще несколько дней назад по радио я слышал о значительных цифрах уволенных из банков людей. Когда этот молодой и жадный до удовольствий контингент сократился, сложности возникли и в туризме.
С невероятным удовольствием читаю теперь уже и саму «Молодую гвардию». Фадеев совершенно справедливо писал, что проиграл свою писательскую жизнь, занимаясь организационными делами. Раньше, в детстве и юности, я все же многое пропускал в этой книге, шел к подвигам, к действию. Но как же здорово и композиционно, и по материалу написано начало, экспозиция романа. Как мастерски Фадеев представляет своих героев, а потом вовлекает их в действие. Сейчас с такой простотой и прямотой подробностей уже не пишут – немодно, но только попробуй написать что-то подобное. Сколько для этого надо иметь уверенности и сил. На задней обложке, как всегда, делаю выписки, вернее, отмечаю номера соответствующих страниц. Кое-что тоже, может быть, буду впечатывать.
4 мая, понедельник. Вчера с опозданиями, ожиданиями и нервами проводили В. А. Пронина. Наконец-то я все дочитал и теперь попробую писать статью о Фадееве. Все это я делаю на пляже, под зонтом.
Вроде бы свиной грипп пошел на попятную.
5 мая, вторник. Весь день на свежем воздухе писал статью, а в номере перепечатывал на компьютере. Я отчетливо представляю, что в Москве не будет в ближайшую неделю ни одного свободного часа. Утром на пляже к нам подошел местный аниматор, привлеченный маленьким компьютером С. П. Слово за слово, и я приступил к своим обычным расспросам. Сам парень оказался из бойкой Одессы, а в Египте уже пять лет. Платят здесь европейцам сносно. В большие отели египтян стараются на работу не брать, они «ленивые» – я с одесситом не согласен – и «у них «време» какая-то особая категория». Наш отель считается на побережье лучшим. Здесь больше «иностранцев», чем русских. В отелях с тремя-двумя звездами контингент, по мнению одессита, страшный. Некоторые русские приезжают с намерением: «Свои шестьсот долларов возьму обратно выпивкой» – пьянки, драки. Разговорились по обслуживающему персоналу отеля. Официанты, уборщики и садовники получают копейки – 50-60 долларов. Они питаются в специальной столовой тем, что остается от постояльцев, ну, это понятно. Спят в помещении, где койки стоят в два-три этажа, и тем не менее довольны и своей работой и тем, что работают.