Дневник. Обратная сторона победы
Шрифт:
— Как гоблины вообще на это пошли?
— Репутация, Рей. Я когда придурка с риттершвертом в банке изображал, на самом деле был делом занят. Я, Рей крестраж уничтожал, хотя это было твое задание, если я не ошибаюсь, — Рейнард что-то неразборчиво пробурчал себе под нос, а я тем временем продолжал. — Так вот, узнав, какие именно игрушки иногда хранятся в сейфах Гринготса, гоблины пришли в ужас и схватились за голову. В их деле огромное значение имеет репутация. Поэтому мы пришли к соглашению, что троим ребятам будет позволено «с риском для жизни» выкрасть эту уже обезвреженную пакость и то, что банк когда-то принял ее на хранение, забывается.
—
— Нет, конечно нет. Но Крюкохват по-моему выглядел несколько обиженным. Так что думаю, в его спиче, адресованном Поттеру, отдельным пунктом будет стоять этот придурок Снейп, не способный артефакт отличить от подделки.
— Какой артефакт?
— О. Ты еще не знаешь эту весьма поучительную историю. Альбус организовал нападение на свой бывший кабинет, в компании Лавгут и мелкой Уизли. Там много чего было, об этом даже «Пророк» написал, — я хихикнул. — В общем, эти гриффиндорцы, якобы хотели похитить, внимание, Рей, я ошибся, когда писал буквально на коленке эту статью, и не проверил её, прежде чем Гленде кинуть. Так вот, они хотели похитить меч Годрика сделанный из серебра и им почти это удалось.
Рей пару мгновений смотрел на меня, глупо моргая, потом зашелся в гомерическом хохоте.
— И что? Кто-то поверил в эту чушь? Как тебе вообще пришло в голову такое написать?
— Поверили все, включая Лорда. И никто не удивился, когда я заявился в банк с мечом под мышкой, чтобы сдать его на хранение.
— Тебе нужно что-то сделать с уровнем образования, Сев. Нет, я все понимаю. И что хотели похитить, и что почти удалось, но скажи мне, какой уважающий себя оружейник будет делать боевое оружие из серебра? Или гоблины так сильно не любили Годрика, что желали ему смерти в бою?
— Вот, когда все закончится, один из предметов я тебе отдам. Будешь приходящим преподавателем, пока смену себе постоянную не подготовишь.
— Какой предмет?
— Не знаю. Что-нибудь типа анализа. Я не решил пока.
— У меня слов нет. Сев… — пытался что-то булькнуть Мальсибер, но я его прервал.
— А мне твои слова не нужны. Ты их для учеников найти должен будешь. И вообще, у меня складывается впечатление, все слишком расслабились. Так что скоро я начну самодурствовать, и попробуйте мне что-нибудь против сказать. Как здесь дела?
— Неважно. Крестраж действует на всех, даже меня иногда пробирает, а эти придурки малолетние додумались его на груди носить.
— Интересно, а почему он на Амбридж не действовал? Она же тоже его практически не снимала, — я задумчиво посмотрел на палатку, видимую только нам, чисто автоматически подправил одно из защитных заклятий наложенных Реем, напитав его тьмой и усилив в несколько десятков раз.
— Да на что у нее воздействовать? — искренне удивился Рей. — Пока она его носила, он, должно быть, прикинулся трупом и не отсвечивал, мало ли чего от этой жабы можно плохого нахвататься, вдруг это заразно. Лорд у нас хоть и со сдвигом, но достаточно интеллигентный и начитанный человек, чтобы не опасаться уподобиться Долорес. — он замолчал и проследил за очередным усилением его итак неслабеньких чар. — Зачем ты это делаешь? — наконец не выдержал он и спросил.
— Лорд создал егерские отряды. Все бы ничего, но он усилил их оборотнями. Сивый сам иногда ходит в дозоры, — я нахмурился. Когда мы убивали Альбуса, у меня появилась мыслишка аккуратно его прибить, но волчара был матерый, и успел сбежать. И сейчас мне приходилось усиливать и так практически безупречную защиту Рея, чтобы у оборотней не было ни одного шанса. — Будь осторожен.
— Мне-то чего опасаться? Егеря — они кто вообще? А у меня Метка есть, и принадлежность к Ближнему кругу определяется на раз. Вряд ли им кто-то докладывал о том, что один из Круга пал смертью храбрых непонятно от чьей Авады, когда бежал из Азкабана. Я их еще и припрягу к чему-нибудь.
Я кивнул.
— Как действует крестраж?
— Они стали агрессивными. Часто ссорятся. Гермиона… Она часто плачет. А мне охота в эти моменты подойти к ним, набить морды парням, а её увести отсюда.
— Нельзя. Да со дня на день введут табу на имя Лорда. Так что защиту ставь по максимуму. Поттера невозможно отучить именовать его. Возможно, до него дойдет, но только в том случае, если их однажды поймают. Знаешь, когда все это закончится, я возьмусь за его обучение, а если будет сильно артачится, то им займетесь ты и Эван. Сразу предупреждаю, мальчишка-адреналиновый наркоман, поэтому учить его нужно будет в бассейне с крокодилами.
— Ты его еще усынови, — хихикнул Мальсибер.
— Нужно будет, усыновлю. Тебя же усыновил, — в следующее мгновение я уклонялся от летящего в сторону моего лица кулака. — А ты не ревнуй, Рей. Ты всегда будешь моим любимым приемным сыном.
Мы расхохотались и, отступив в лес, слегка размялись, немного поспаринговавшись. Выпустив напряжение, мы вернулись к месту наблюдения.
Рей не ставит палатку. Чтобы не пропустить удар. Ночует он используя обычную маггловскую плащ-палатку, усиленную чарами, естественно, но все-таки. Это как нужно любить, чтобы добровольно пойти на такое, да к тому же в перспективе не надеясь ничего получить взамен. Я покачал головой и достал из кармана уменьшенный сверток. Взмах палочкой и ноздри защекотал запах бифштекса. В мои обязанности входило, кроме всего прочего, кормить Мальсибера. Если бы я каждый вечер не приносил ему еду, рассчитанную на весь следующий день, то Рей скорее всего сам о себе не позаботился бы, так и умер бы голодной смертью.
Он тем временем принялся потрошить сверток. Достав что-то воздушное и шоколадное, предназначенное явно на десерт, он посмотрел на меня мечтательным взглядом.
— Эйлин собирала, — протянул он, садясь прямо на землю и приступая к ужину. — Если бы я был постарше, я вызвал бы Фила на дуэль и убил бы его, хотя нет, я бы подставился, а потом долго изображал бы умирающего. Эта прекраснейшая из женщин долго бы меня жалела, возможно, даже лечила бы собственными ручками и в итоге, я стал бы твоим отчимом.
— Ты сейчас о моей матери говоришь, — возмутился я.
О том, что у меня скоро новый отчим появится, знали все в Отделе. Еще бы. Мы орали друг на друга прямо в коридоре. Потом остыли, точнее я остыл и заявил, что мама достойна быть счастливой, и что в силах Фила это счастье обеспечить. Тот серьезно кивнул и ничего не ответил, только крепко обнял меня. Я не против такого отчима. Вообще в последнее время я дулся на них просто по привычке. Единственное, что меня тогда действительно задело это то, что они мне ничего не сказали. Прятались как подростки.