Дневник
Шрифт:
– Эй ты, любезный, смотри сюда, – проревела на всю деревню, что было сил.
Все, кто стоял рядом, схватились за головы, закрывая уши. Но мне было плевать. Я смотрела вышибале в глаза.
Подул ветер. Опавшие листья поднялись с земли и взмыли вверх. В темном небе блеснула молния. Одна. Вторая.
Яркая вспышка мелькнула над головой у вышибалы и коснулась его лысой головы. Тонкая струйка дыма пошла вверх, прямо от его затылка.
Глаза остекленели, и мужчина свалился замертво прямо лицом на ступеньки клуба. Вышибала был мертв.
Внезапно начавшийся ветер вмиг стих. Стайка сухих листьев упала мне под ноги. На душе стало спокойно и светло.
– Путь свободен, – из моих губ вырвался громкий истерический смех, – прошу всех в клуб.
Подпрыгивая от радости, я бросилась к ступеням. Касаясь перил рукой, я осторожно обошла тело мертвого мужчины и встала у дверей.
– Ну, кто со мной?
В ответ гробовая тишина. Внутри зазвенели тревожные звоночки. Я медленно повернулась и посмотрела назад. Вся толпа молча смотрела на меня. На их лицах читался неподдельный ужас.
Вдалеке завыла собака. Одна из женщин истошно закричала.
– Она убила его.
Услышав этот крик, я лишь рассмеялась еще веселей.
– Будешь так орать, ляжешь рядом с этим покойником, поняла?
Затем быстро перевела взгляд в толпу. Юра смотрел на меня. Таким, как тогда, я не видела его никогда. Белая маска вместо лица. Он был напуган. Причем не просто напуган, а смертельно, до самых недр своей жалкой души.
– Будь любезен оказать мне честь, – промурлыкала я, – войти внутрь. Живо!
Повинуясь мне, он сделал над собой усилие. Отрывая несгибающиеся ноги от земли, он шагнул вперед. Он шел ко мне, как на казнь. Я видела это, но мне было плевать.
Едва он поднялся по ступенькам вверх, я взяла его за локоть и буквально втолкнула внутрь.
Громкая музыка заставила меня немного расслабиться. Разглядывая места, я выбрала столик у бара. Оттуда был чудный вид на танцевальную площадку.
Не оглядываясь, я шагнула вперед. Юра шел за мной сзади. Легким движением руки я бросила сумочку на край стола и заняла место у прохода.
– Юра, принеси мне апельсинового сока. Ужасно хочется пить.
Мне показалось, что он только этого и ждал. Кивнул и быстро направился к барной стойке. Рассматривая его спину, я вдруг подумала о том, какой он обыкновенный и нудноватый. Куда я смотрела раньше?
Высокий, но какой-то худой. Даже сгорбленный. Внутренне зажатый и неуверенный в себе. Стоит у бара и боится посмотреть в глаза своим друзьям. Он ведь раньше не был таким.
Раньше был совсем другим. Раскрепощенным и самовлюбленным. Помню, как все девчонки на него смотри, как буквально заглядывали в рот. Он уверенно пользовался этим.
Все друзья, завидев его, радостно пожимали руки и звали посидеть поболтать. Сейчас он жалок. Он сломлен.
Отчего-то мне вдруг стало весело. Вся ситуация показалась фарсом. Напуганные, как дети, люди вокруг, глупая музыка, звучащая со всех сторон, и этот, передвигающий еле ноги от страха, неудачник-кавалер.
Я рассмеялась своим мыслям. От всей души. Когда Юра принес мой сок, я неожиданно для себя выпила весь бокал одним залпом. Как будто не пила целую вечность.
– Что замер? Садись, – велела я, и он сел, – себе почему ничего не заказал?
– Не хотел, – отрезал он и отвернулся.
Юра был со мной из-за страха. Боялся, что я с ним что-нибудь сделаю. Ведь, поди, узнай, что у меня на уме.
Он не любил меня. Никогда не любил. Это больно задевало. Его сердце было отдано той Елене Уродине. Несмотря на то, что с ней сейчас происходит, он все еще в нее влюблен. Искренне. Все еще. Какая драма!
Глава 12
Потянувшись в постели, Мила открыла глаза. За окном светило солнце. От его ярких лучей не спасала плотно зашторенная занавеска. Хотелось еще поспать.
Поправляя край одеяла, девушка посмотрела на раскрытый дневник, что оставила на тумбочке. До конца записей оставалось не так много. Еще пару дней, и она его прочтет.
Загадочная ведьмочка, что вела этот дневник, все больше и больше интересовала ее. Интересно знать, как она выглядит и как ее имя. Ведь Мила прочла уже больше половины, а имени хозяйки странного дневника так и не узнала. Мила протянула руку и кончиками пальцев захлопнула тетрадь.
Соседняя кровать была заправлена. Катерина, должно быть, приводила себя в порядок. Ее косметичка и халат отсутствовали.
Скинув одеяло, Мила поднялась с постели. Ступая по прохладному полу, она направилась к высокому зеркалу в углу.
Медовые волосы немного спутались и торчали во все стороны, как антенны. Деревянным гребешком она провела по всей длине. Через мгновение они засияли. Недолго думая, девушка собрала их в тугой хвост.
– Так-то лучше, – бросив гребень на тумбочку, она поискала глазами свой халат, – где же ты? Ах, вот.
Голубой, с дурацкой аппликацией на груди халат лежал на спинке стула. Едва Мила потянулась за ним, в комнату стремительно вошла Катерина.
– Доброе утро, – улыбнулась Мила, – как настроение?
Ответа не последовало. Катерина подняла с пола свою сумку и стала что-то искать. Вынула сначала серую водолазку, а затем и черный футляр.
– Мила, сегодня у нас важный день, – ее голос был резким, если не сказать грубым, – мы идем на болота. Но прежде предстоит разговор с Иваном. Надо выяснить, бивал ли он свою внучку или нет.
– Что это?
Мила указала на черный футляр. Катерина проследила за ее взглядом и, пожав плечами, ответила: