Дневники 1932-1947 гг
Шрифт:
— Пойдем тащить Рыбалко. Не хочет выступать.
Зашли в кабинет Поспелова. Маршал там. Сидит за столом, рядом Брагин, Яхлаков и член партбюро Рабинович. Поздоровались. Маршал — низкий, толстый, заплывшее квадратное лицо и очень маленькие, но очень умные глаза. Крупные черты лица. Протестует.
— Нет, не пойду. Я думал, что надо выступать перед работниками типографии и поэтому согласился. А перед работниками редакции — не буду. Обманули (к Рабинович).
Она извивалась.
— Нет, не буду. Ну о чем я буду говорить? Моя главная обязанность молчать. Я за это деньги получаю.
— Вы можете молчать целый год, — сказал я, — но сегодня смеете право на речь.
— Не буду, — упрямо повторял он. — Не о чем говорить. Ведь эти люди сами доклады делают и статьи пишут.
— Ну ладно, — сказал Брагин. — Давайте я буду рассказывать о ваших делах, а вы будете меня поправлять. И Бронтман тоже.
Маршал скосил глаза в мою сторону.
— Да, — подтвердил я. — Я расскажу о вашей операции на Переяславском плацдарме, и как вы потом перебросились под Киев — на Вышгород.
— Уже неправильно, — быстро сказал маршал. — Я не перебросился, а форсировал Днепр.
— Ну вот видите, уже у меня ошибка. А я собирался рассказывать так, как писал, — шутливо сказал я.
— Тогда идемте, — засмеялся Рыбалко, и все пошли в зал.
20 марта.
Вчера позвонил мне Георгий Алексеевич Ушаков и сказал, что он едет заместителем начальника экспедиции по наблюдению солнечного затмения в Бразилию. Хотел бы написать нам оттуда пару очерков — надо ли? Я поговорил с Сиволобовым, Викторовым. Надо. Попросил его приехать, поговорить.
Сегодня он приехал. Потолстел, чудно выглядит. Яша Гольденберг взглянул на него:
— Да вы настоящий бразилианец!
Затмение состоится 20 мая. Наблюдать его будут с плоскогорья, отстоящего от Рио-де-Жанейро в 400–500 км. Состав экспедиции 32 человека. Маршрут — поездом до Либавы, там погрузка на пароход и прямиком в Рио. Начальник экспедиции — членкор Академии Наук Михайлов.
Яша рассказывал о положении в Бразилии, об интересующих нас вопросах, в частности, просил осветить тему о проникновении американского влияния и капитала в Бразилию.
— Уже могу ответить, — засмеялся Ушаков. — Американцы посылают туда экспедицию из 200 человек. Я убежден, что во всех штатах не наберется столько астрономов. Наверняка 9/10 из них звездочеты в чине майора.
Посмеялись.
— А сколько продлится затмение? — спросил я.
— Полное? Четыре минуты и сколько-то секунд.
— Сколько продлится экспедиция?
— Туда месяц, там — полтора, обратно месяц.
— Недурно, — заметил я. — Три с половиной месяца для того, чтобы пять минут посмотреть в закопченное стеклышко. Георгий Алексеевич, я тоже хочу получить протуберанец!
Потом мы сидели у меня и он рассказывал о планах своей тихоокеанской экспедиции. Он мне уже не раз вскользь говорил о ней и раньше. С полгода назад на похоронах Белоусова и он, и Ширшов, и Бочаров усиленно звали меня принять в ней участие. Сегодня он подробно рассказал о ней. Он идет начальником экспедиции, Веня Бочаров — заместителем по научной части. Мы взяли атлас мира и смотрели по нему.
— Маршрут?
— Ленинград — Панама. Оттуда — Тихий океан, где и начинается вся колбаса. Делаем несколько разрезов от 5о до Калифорнии — зигзагами. Доходим до меридиана Гавайских островов, оттуда — на Гавайи и на Алеутские острова, затем — длинный разрез от Алеутских островов до кромки Антарктических льдов (примерно, до 60о Ю.Ш.), затем вверх, снова зигзаги около экватора до Филиппинской впадины.
— Время?
— 12–14 месяцев. Это — первый этап. Затем два следующих — это изучение треугольников: Гавайи — Алеуты — Калифорния и Гавайи — Филиппины — Алеуты.
— Судно?
— Уже есть. Их трофейных. Чудный корабль, красивый, и капитанская рубка в фальшивой трубе. Сейчас он специально оборудуется и переоборудуется. Водоизмещение около 5 тыс. тонн, грузоподъемность — 2200–2300 тн. Удлиняем надпалубные постройки, ставим стрелы, лебедки и т. д. Будет эхолот, радар и все, что полагается.
— Как поведет себя на волне?
— Поезжай, увидишь.
— Стоянки?
— Каждый месяц — заход в порт за водой, углем, продуктами.
— Программа?
— Полный комплекс. Вся океанология — течения, особенно экваториальное (они, говорят, идут вдоль экватора, слева и справа, мощные, со скоростью до 4 миль, а посередине — в обратную сторону), изучение воды, глубины, грунт, бентос, рыбы, планктон, земной магнетизм и проч.
— Зачем это нужно?
— Для развития науки.
— Ага, сокровищница?
— Вот именно — наш вклад в нее. До сих пор в таком масштабе никто Тихого океана не изучал. Были частные экспедиции у берегов Японии, Калифорнии, Южной Америки. Но такого комплекса никто не поднимал. Наиболее близкая по масштабу — это русская экспедиция на «Витязе».
— Состав?
— 70 ученых и 60 команды.
— Радисты?
— Подбирает команду МорФлот.
— Возьми полярных!
— Ты прав. Надо будет подумать. Найти Гиршевича и других.
— Газета будет?
— Обязательно.
— Правительство разрешило?
— Есть постановление Совнаркома за подписью Берия: разрешить тихоокеанскую экспедицию в 1946 году.
— Стоимость?
— Шесть миллионов рублей плюс 300 000 долларов.
— Когда?
— Думаем в августе-сентябре.
Я подсказывать ему не форсировать этого дела. Подождать нового урожая. если урожай будет хорошим — разрешат. Если сунется сейчас…. Он согласился.
— Ну как? — спросил он меня под конец.
— Занятно.
— Да, знаешь, на земном шаре осталось только несколько таких маршрутов для настоящих бродя вроде нас, — сказал он убежденно. — Едем, не пожалеешь!