Дневники Фаулз
Шрифт:
9 сентября
Фейер. Ее игра в «Даме с камелиями» озадачила меня. На следующий день мы с Э. пошли на фильм с Карон и Астером. Ничего особенного. И все же он тронул меня больше, чем высокое искусство Фейер [505] .
Почему кино легче затрагивает душу? Размеры фигур на полотне. Смотришь вверх — не вниз. Неотвратимость экрана. Возможность режиссера мгновенно сменить тему или угол зрения, чтобы внимание зрителя не рассеивалось. И еще — можно слышать актера, но не видеть его; очень важно соотношение со временем: смотришь ли ты непосредственную игру актера или уже отыгранный материал. Прошлое представление сводит на нет усилия критиков именно потому, что осталось позади. В фильме ты погружаешься в царство
505
Эдвига Фейер (1907–1998) — известная актриса французского театра и кино. После ее удачного выступления в роли Маргариты Готье в «Даме с камелиями» на Эдинбургском фестивале пьесу взял лондонский театр «Дьюк-оф-Йорк», где ее и смотрели Дж. Ф. и Элизабет. На следующий день они видели Астера и Карон в фильме «Долгоножка».
Еще один момент— кинематографический крупный план. Очень волнующий и откровенный. На сцене угадываешь слезы, на экране их видишь. На сцене жесты могут быть преувеличенными, но в кино актер должен играть гораздо правдоподобнее, чем на сцене. Камера требует от актера предельной реалистичности, пусть даже фильм причудливо-фантастический. Всем великим актерам удавалось точно передать характер. Это побуждает нас предъявлять повышенные требования к театральному актеру. Мы требуем от него кинематографической правдивости и точности. Ведь в кино кажется слишком «театральным» жест, который в театре видят и на галерке. Многие наши киноактеры чудовищно переигрывают.
Не просто реалистический, а естественный стиль должен быть в пьесе. Реалистическая игра еще не все. Должны быть правдивыми чувства.
24 сентября
Опять яростная ссора с Э.; причина все та же. Я говорю, что не стану искать хорошую работу, пока она не решит окончательно остаться со мной; она же говорит, что не примет такое решение, пока я не найду хорошее место. Она страшно разозлилась, что я не получил работу в Брюсселе. Последний день подачи заявлений был вчера. Сегодня утром я его напечатал и сам отвез на Белгрейв-сквер. Хотя Э. часто злится черт знает из-за чего, но тут она права. Такая нищета дольше продолжаться не может.
Скаррон. Купил небольшое издание его пьес 1668 года за пять пенсов у Нормана. Странное смешение утонченности семнадцатого века и грубости шестнадцатого. Энергия «Жодле». Есть хорошие реплики [506] . Следует прибавить еще удовольствие от старых книг, старых вещей. У меня сейчас к ним пристрастие. Из-за лживости и нестабильности настоящего? Или значительности самого времени?
6 октября
Этот дневник много претерпел за последние два года. Мне кажется, он неадекватно отражает мою физическую и духовную жизнь. В нем весь этот период кажется чем-то вроде пустыни. Я не уверен, что ей предвидится конец. Я могу размышлять, могу писать; мне это известно. Но в залах ожидания всегда скучно.
506
Поль Скаррон (1610–1660) — поэт, сатирик и драматург, его комедии предвосхитили стиль Мольера. Наиболее известная из них «Жодле, или Хозяин-слуга» (1645).
Сочинительство; книгу о Греции раскритиковал рецензент агентства — он назвал ее «бесформенной, непоследовательной», однако Пол Скотт полагает, что ее можно попытаться издать. Я только что закончил небольшой рассказ «Из дневника» — хочу попробовать напечатать его в «Лондон мэгэзин» или в «Энкаунтер» [507] .
Тем временем принял решение: ежедневно заносить в дневник отчет о событиях; о том, что меня интересует; о наших делах.
7 октября
507
Хотя журналы рассказ отвергли, однако он — всего один из рассказов Дж. Ф. этого времени — сохранился. Это история человека, который шпионит за трудно живущим молодым писателем и его любовницей, пишет писателю письма, но не отправляет. Чувство несостоятельности толкает его со временем на самоубийство.
Тридцатилетие Э. Утром у меня не было денег купить подарок, но по молчаливой договоренности в пятницу я куплю ей туфли. Мы пошли в ресторанчик «У Шмидта» в Сохо, ели охотничий шницель, потом в Фестивал-холл на концерт — малоинтересный, за исключением Пятой симфонии Шостаковича.
По пятницам я обычно обедаю с Флетчером, товарищем по работе, — ходим в «Гиннесс-паб» в Хэмпстеде. Маленькая уступка условностям. У него очень редкие волосы. То, что осталось, пушится на макушке.
8 октября
Суббота. Утром перепечатал «Из дневника», ходил за покупками. В два пришла Э., перекусили. Выяснилось, что в четыре она встречается с Р. и Анной. Некоторое напряжение; ничего не имею против ее встреч с Анной, но мне неприятно, когда она проводит вечера с Р. Однако она пришла ко мне в «Гиннесс-паб» в 7.30. На вывеске табачника увидела нужный нам адрес (мы ищем квартиру подешевле и более теплую; вывески табачников — неофициальное агентство по сдаче помещений внаем), и мы позвонили туда. Сразу же отправились смотреть квартиру, но она нам не понравилась. Слишком маленькая, а у хозяйки дома — в нем дневной детский сад — слишком несчастный вид. Вернулись домой, приняли вдвоем ванну, нехитрые домашние радости, легкая сексуальность, оба довольны.
9 октября
Утро в постели. Воскресный обед. Э. недавно купила красивую овальную кастрюлю из голубой керамики, в ней мы приготовили роскошное мясное рагу с красным перцем, помидорами, луком, лаврушкой, чесноком, перцем горошком; горячее вкуснейшее блюдо. Днем предавались любви — так же пылко, как в самом начале; потом заснули. Я проснулся в сумерках, окрашенных теплым серебром, потолок прорезал первый слабый луч света от фонаря. Рядом горячее тело Э., нагое, удовлетворенное; любовь — простые радости. Потом слушали «Путешествие в космос», глупейший, но увлекательный радиосериал о войне между Землей и Марсом; ракеты и смертельная опасность каждые тридцать секунд. Сейчас Э. гладит, а я это пишу.
10 октября
Понедельник всегда окрашен меланхолией. Работаю с 9.15 до 10. С 10 до 11 делаю покупки. Ничего не имею против этого, но терпеть не могу придумывать, что именно купить. Хожу всегда в одни и те же магазины. В одном покупаю газеты, в другом, магазинчике на Перринс-уок, — сигареты, фрукты и овощи, хлеб у булочника напротив Черч-роу. Экзотические сыры и чесночную колбасу в магазине деликатесов напротив Перринс-уок. Все магазины поблизости друг от друга — как в деревне. С 11 до 13 снова преподаю. С 9.15 до 10 вбиваю в головы английских девушек элементарные основы их родного языка — все ученицы, как на подбор, глупенькие, хорошенькие (похоже, два определения часто идут вместе). С 11 до 12 — класс сильных (продвинутых) начинающих: француженка, чешка, шведка, киприотка, норвежка, турчанка, гречанка, итальянка. Хорошо подготовленные, энергичные, довольно умные. В 11 перерыв на чай: мисс Робинсон с длинной гривой рыжих волос, ниспадающих на худое лицо, Флетчер, всегда готовый услужить — подать чай, предложить сигареты. Я не отказываюсь. Раньше это меня раздражало. Но теперь я понял: лучше, чтобы все шло как есть. Ему нравится давать, я не против принимать.
Сегодня во второй половине дня я свободен. Печатал пьесу; что-то годится, что-то нет. Пришлось ходить взад-вперед по комнате и произносить отдельные реплики. Слишком много деталей; просматривается схема сюжета. Но что-то вырисовывается. Я пишу и прозу, но она теряет в силе, как только ее начинаешь записывать. Тут нужно действовать иначе: каждую фразу вначале надо как следует отрепетировать; в поэзии всегда есть подсказки, они в размере, переносе, ударении.
Вечером ничего особенного. Послушали по радио «Великого Гэтсби». Как всегда, прекрасно. Потом забрались в постель, теплую; вели себя как маленькие дети; спали сладко.