Дневники грез
Шрифт:
– Большая закупка? – поинтересовался Кик Сламбер у Панчо, который держал по корзине в каждой руке.
– Здравствуйте, Кик. Я редко спускаюсь с Вечноснежной горы, поэтому закупаюсь впрок. Все благодаря премии, которую получил в прошлом году. Даже не знаю, как работал бы дальше, если бы не награда, – улыбнувшись, ответил Панчо.
– По-моему, тут что-то новенькое, – продолжил разговор Кик Сламбер, указывая костылем на один из прилавков, который Пенни не видела со своего места.
– Это «Лягушачьи линзы». Я как раз взял несколько пар. В описании сказано, что они позволяют
– Зрение лягушки очень сильно отличается от зрения человека, так что я не стал бы использовать линзы, если бы захотел сделать сон о превращении в лягушку.
– Но почему? Это же логично!
– Во сне человек не будет радоваться новому опыту, а станет волноваться, почему все так странно выглядит. Превращение должно дарить ожидаемые ощущения. В случае с лягушкой это свобода перемещений из воды на сушу и обратно, а также способность передвигаться скачками.
– Вы меня убедили. Я делаю сны для животных, и мне необходимо знать, как выглядит мир их глазами, но у вас иная задача. Для вас важнее передать то, что люди считают основными признаками другого живого существа…
Чтобы не помешать разговору, Пенни направилась в противоположную сторону.
У стены в конце зала выстроились мешки с разноцветными порошками. Пенни обратилась к сотруднику Тестового центра, который как раз поднимал завалившийся нераспакованный мешок.
– Скажите, пожалуйста, что это?
– Порошки эмоций, – ответил сотрудник.
– Значит, эмоцию можно превратить в порошок?
– Конечно. В порошке концентрация эмоции выше, чем в жидкости, правильное количество отмерить гораздо труднее, поэтому с порошками работают только создатели снов. Фасовать порошки можно вон теми ложечками вон в те конверты. Разумеется, цена за грамм разная.
Это было похоже на рынок, куда Пенни часто ходила с родителями, когда была маленькой. Там тоже насыпали в пакет нужное количество крупы или другого сыпучего продукта, а потом взвешивали.
Она пошла вдоль ряда мешков, читая названия эмоций. К ее удивлению, среди них были даже негативные. Сотрудник отошел, и Пенни осталась в одиночестве, отчего почувствовала странную тревогу. Она решила вернуться в центр зала, но вдруг услышала мужские голоса. Двое переговаривались где-то поблизости. Пенни покрутила головой и действительно заметила двух человек у мешка с темно-красным «чувством вины». Более того, она знала обоих: это были Максим, создатель кошмаров, и Николас, создатель рождественских снов для детей.
– Как хорошо, что «чувство вины» не подорожало. Нам надо купить побольше.
– Я так рад, что дела идут в гору! Признаться, не ожидал. Вы с Атласом во многом похожи, но ты мне нравишься намного больше, – добродушно проговорил Николас, похлопывая Максима по спине.
«Атлас?» – задумалась Пенни. Она уже слышала это имя, но не могла вспомнить где и в каких обстоятельствах. Чувствуя неловкость из-за того, что невольно подслушивает, Пенни нарочно зашуршала мешком, чтобы ее заметили.
– Вот так встреча! – воскликнул Николас.
Максим тоже ее увидел и от неожиданности выронил из рук конверт с «чувством вины». Порошок просыпался на пол. Создатель снов бухнулся на колени и стал собирать порошок рукой – возможно, именно из-за этого вид у него стал очень виноватым.
– Ну и растяпа же я. Как же так. Надо быть внимательнее.
Пенни не знала, что теперь делать.
– Мне искренне жаль!.. Но зачем вам так много «чувства вины»?
– Производственный секрет, простите…
Лицо Максима почти исказилось от боли. Он разрывался между желанием все рассказать Пенни и необходимостью сохранить тайну.
– Что вы, не извиняйтесь, я понимаю. Наверное, вы готовите новый сон. Давайте я помогу собрать порошок.
– При работе с этим порошком необходимо надевать маску и перчатки, – остановил ее Николас.
Он подошел к столу, где лежали защитные средства. Пенни последовала за ним и быстро натянула перчатки, решив, что этого достаточно. Когда Николас наклонился, чтобы помочь с уборкой, из кармана его жилетки выпал небольшой листок с ярко-красными буквами.
Шарики мороженого с тридцатью различными вкусами!
А также печенья с предсказаниями, которые могут изменить вашу жизнь!
(Предложение ограниченно)
СПРАШИВАЙТЕ В КРАСНОМ ФУРГОНЕ С ЕДОЙ!
Николас поспешно убрал листок обратно в карман и нарочито покашлял в кулак, искоса взглянув на Пенни. Он явно проверял, успела ли она прочесть надпись, и Пени сделала вид, будто ничего не заметила. Она не понимала, что пытается скрыть Николас. Флаер из газеты она узнала с первого взгляда.
– Кстати, Пенни, а что ты здесь делаешь? – через некоторое время спросил Николас, видимо, успокоившись.
– Пришла за покупками, как и вы. Я не хотела помешать, правда. Мне очень жаль… Кстати, мне пора! – Она вдруг вспомнила, что ее жду Мокберри и Мотэль.
Пенни бегом бросилась вниз. У выхода стояла одна Мокберри.
– Мотэля все еще нет? – удивилась Пенни.
– Он катается. – Мокберри кивнула в сторону горки.
Через секунду по ней съехал счастливый Мотэль.
– Пятый раз, – вздохнула Мокберри. – Ну все, нам пора.
Улыбаясь, Мотэль подошел к ним.
– Потрясающая штука!.. Пенни, а ты что так задержалась?
– Сначала искала товары, а потом встретила Максима и Николаса.
– Николас здесь? Странно, я думал, он летом не выходит из дома, – сказал Мотэль, поправляя штанины – он их закатал, чтобы удобнее было подниматься на горку.
– Мокберри, чем Николас может заниматься в межсезонье? Мне показалось, он готовит сновидение вместе с Максимом… Вы что-нибудь об этом знаете?
– Увы, нет. Я слышала, что в последнее время Николас часто появляется в городе, а зачем – не знаю.
– Я хотела спросить, но ситуация сложилась неподходящая. Знаю только, что Максим покупает много «чувства вины» в порошке, – поведала Пенни, чье любопытство разгоралось с каждой секундой.
– «Чувство вины»? Интересно, как он собирается его использовать… – задумчиво произнесла Мокберри.