Дневники казачьих офицеров
Шрифт:
Генерала Шатилова храбрым воином я не считаю (как о нем говорят), так как имел много случаев лично убедиться в его «храбрости». Его отсутствие среди командования при станице Великокняжеской, когда он вместо того, чтобы повести атаку, сам вернулся в имение Пишванова (где не падали артиллерийские снаряды противника), а мне приказал занять станицу, что и было проведено с большими потерями.
Его полная растерянность при первой попытке взять Царицын, где по его вине и отсутствию самообладания мы понесли большие потери и совершенно не имели успеха.
Его ретировка с берега у Адлера, куда он пришел на миноносце, из-за нарастающей волны, так что мне пришлось отбыть с ним на миноносец для доклада об обстановке. Существуют и другие происшествия с генералом, но об этом пускай говорят остальные и его подчиненные.
В общем, разговор в кабинете генерала Врангеля принимал острый характер, но телефон прервал его. После разговора по телефону главнокомандующий заторопился и, вручив мне приказ о производстве в чин генерал-лейтенанта и орден Святого Николая Чудотворца за боевые заслуги, пригласил меня на следующий день на обед и простился со мной.
На фронте к этому времени назревали грозные события. Наши части после заднепетровских неудач под давлением красных отступали к югу, и противник начал сосредоточивать ударную группу конницы у Каховки.
В первый день по прибытии в Севастополь я встретил генерала Науменко, который по смерти генерала Бабиева (за Днепром), приняв командование над кубанцами, [83] бросил их, получив легкое поверхностное ранение в ногу, и счел лучшим проводить время в Севастополе, далеко от фронта. [84]
83
Генерал Бабиев погиб 30 сентября 1920 г. Генерал Науменко командовал конным корпусом еще 26 сентября, 28-го под Никополем громит тылы красных и берет большие трофеи (Воспоминания генерала барона П. Н. Врангеля. М., 1992. Ч. 2. С. 365–366).
84
Генерал-майор Науменко, командовавший в те дни Кубанским конным корпусом, оставил следующие записи: «1-го октября. В этом бою я был ранен ружейной пулей в правую ногу и чуть не попал в плен. Спасибо, крепкий конь вынес! 4-го октября…Мне нога не позволяет сесть на коня, ввиду чего завтра еду через Мелитополь в Крым. Тяжело. Уезжать надо, но в такое время очень тяжело!» // Архив Кубанского Атамана генерала В. Г. Науменко. Дневники. 10 июня 1920–17 апреля 1921 гг., машинопись.
Дочь генерала, Н. В. Назаренко-Науменко, пишет: «…лишенный возможности оставаться в седле, он выбыл из конного строя. От него знаю, что, попав в окружение и мчась на лошади, слышал за собой крики «держи командира корпуса!..» и ушел он, сбросившись вместе с конем, с высокого берега в реку — преследователи же остановились, посылая пули вдогонку! Это был последний бой в его жизни» (архив составителя).
При встрече с ним он отчасти ознакомил меня с положением на фронте и с ужасающим состоянием тыла — последнее мне резко бросилось в глаза еще в Феодосии; но в Севастополе стоял полный хаос. Город был превращен в большой вертеп, все делали и вели себя, как хотели, женщины в ресторанах с офицерами, всюду пьяные по улицам, вино разливалось ручьями по трактирам, спекуляции с деньгами и остальное помрачили ум всем, все кутило, порядка не было нигде.
В Севастополь я прибыл после встречи с главнокомандующим ещё до вечера и утром уже был в Феодосии. Формирование дивизии здесь совершенно не продвинулось. Начальник артиллерии и интендатура тормозили выдачу оружия и обмундирования, о чем мной в тот же день было доложено генералу Врангелю по прямому проводу. К вечеру пришел приказ назначенным отделениям спешно вооружить нас и одеть; в неисполнение приказа главнокомандующего оба начальника будут преданы экстренному военно-полевому суду.
Началась работа днем и ночью, все было выдано к сроку, но недоставало обоза, лошадей для разведчиков, кухонь, телефонов, пулеметных и патронных двуколок. Командам разведчиков в полках не было выдано ни одной лошади, и это обещано было на фронте. С фронта же приходили неутешительные вести, которые еще больше раздувались паническими элементами в тылу. Секретные приказы, получаемые мной из Джанкоя, куда переведена ставка генерала Врангеля, свидетельствовали о приближении катастрофы.
15 октября я был спешно вызван в ставку (Джанкой) и в тот же день выехал из Феодосии, оставив своим заместителем старшего бригадного командира, генерала Венкова. [85]
85
Венков Василий Кузьмич — р. в 1872 г., казак ст. Чамлыкской ККВ. Окончил Ставропольское казачье юнкерское училище. В Великой войне есаул 1-го Лабинского генерала Засса полка ККВ, на Персидском фронте войсковой старшина Ставропольского (4-го Сводно-Кубанского) полка (1917). Во ВСЮР и Русской Армии, полковник, командир 1-й бригады (корниловцы и кавказцы) 3-й Кубанской казачьей дивизии (1919), генерал-майор (1920). На о. Лемнос командир 1-го Сводно-Кубанского полка. В эмиграции в Югославии, умер в Нише 28 июля 1931 г.
Прибыв в Джанкой, я узнал, что противник, сосредоточив огромную конную группу у Каховки, начал дебушировать переправу через Днепр и это принудило генерала Врангеля созвать в ставке военный совет главного состава. На военном совете присутствовали: генералы Врангель, Шатилов, Кутепов, Абрамов, [86] начальник укрепленного Сивашского района генерал Коновалов [87] (генерал-квартирмейстер) и я.
Было доложено следующее: противник продолжает накопление сил к Каховке, а упорство наших частей, защищающих каховскую переправу, значительно слабеет и удержание за нами переправы при более интенсивных атаках противника невозможно. Главные наши силы сосредоточиваются, после отхода от Никополя, к югу от этого района.
86
Абрамов Федор Федорович — р. 23 декабря 1870 г. в ст. Митякинской ВВД. Окончил Петровский Полтавский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище (1891), академию Генштаба (1898), офицер Л.-Гв. 6-й Донской казачьей батареи. В Великой войне генерал-майор, командующий 2-й Туркестанской казачьей дивизией. Первопоходник, начальник 1-й Донской конной дивизии (1918), генерал-лейтенант (26 августа 1918 г.), в Русской Армии командир Донского корпуса (с 5 мая 1920 г.), командующий 2-й армией (с 10 октября 1920 г.), орден Святого Николая Чудотворца 2-й ст., о. Лемнос, командир Донского корпуса (с 12 декабря 1920 г.) В эмиграции в Болгарии, Югославии, начальник РОВС (22 сентября 1937 г. — 23 марта 1938 г.), умер в Лейквуде (США) 8 марта 1963 г.
87
Коновалов Герман Иванович — р. в 1882 г. Окончил Одесское пехотное юнкерское училище, академию Генштаба (1914). В Великой войне подполковник, в отделе генерал-квартирмейстера штаба Юго-Западного фронта (1917). Во ВСЮР, полковник, начальник оперативного отдела штаба Крымско-Азовской армии, начальник штаба отдельного корпуса (1919), генерал-квартирмейстер штаба главнокомандующего Русской Армией, генерал-майор (1920). В эмиграции в Болгарии, Румынии, умер в Клюже (Румыния) 31 марта 1936 г.
Начальник укрепленного района доложил ставке, что Крым искусственно защищен прочно, перешеек под Армянским [Базаром] закрыт несколькими рядами прочной проволоки по дну Сиваша, с запада и до Чонгарского моста — три ряда проволочного заграждения, а южный берег Сиваша, кроме того, вооружен многими установками тяжелой артиллерии.
Генерал Врангель предложил на обсуждение вопрос: «Как поступить для разрешения создавшегося положения на фронте, дабы удержать Крым на зиму за нами?»
Предложений было много, но на двух остановились для разбора.
1. Генерал Коновалов предложил все части без замедления отвести в Крым, заняв пехотой и частью конницы фронт под. Армянским [Базаром] и по берегу (южному) Сиваша до Азовского моря, пополнить спешно части всеми, кто болтается в тыду, а главную группу конницы иметь в резерве. Основания к этому те, что наши части разбросанны от Каховки до Мелитополя, люди не одеты, конский состав измотан, при этом предлагалось теперь же начать работу по разгрузке Крыма от лишних ртов, а полевым судом принудить тыл пополнить ряды войсковых частей… Для выполнения этого предложения необходимо было немедленно усилить наши части под Каховкой, дабы задержать переправу противника, закрыться с севера заслонами, а главную массу войск форсированными маршами перебросить на позиции. Люди должны по очереди отдохнуть и одеться из-за наступающей зимы.
2. Генерал Шатилов предложил следующее: главные силы армии сосредоточить в Северной Таврии, закрыв подходы в Крым более слабыми частями, а противника, прорвавшегося у Каховки и устремившегося в Крым, разбить во фланг.
Несмотря на то что предложение генерала Коновалова разделяло большинство присутствующих на совете, предложение генерала Шатилова было принято к выполнению и сейчас же отданы соответствующие приказы и диспозиции. По окончании заседания военного совета было видно, что у большинства присутствующих на совете не было уверенности в успехе этой операции.
В тот же день отдан приказ о спешном выдвижении одной моей бригады из Феодосии на фронт, бригада должна выступить 16 октября.
На другой день я был назначен командиром Кубанского корпуса и было приказано спешно приступить к его формированию из частей, пришедших со мной и ранее находящихся в Крыму. Это были конная дивизия с ее резервом, части генерала Цыганка, [88] отдельный Запорожский дивизион и еще несколько мелких частей, штаб расформированного 3-го Кубанского конного корпуса.
88
Цыган(ков)ок Спиридон Филимонович — р. в 1875 г., казак ст. Поповичевской ККВ. В Великой войне войсковой старшина. Первопоходник, в Добровольческой армии и ВСЮР, командир 9-го Кубанского пластунского батальона (9 ноября 1918 г.), полковник, начальник 3-й Кубанской пластунской бригады (28 ноября 1919 г.), в Русской Армии генерал-майор (1920), о. Лемнос, начальник 2-й Кубанской стрелковой дивизии, командир 2-й бригады Кубанской казачьей дивизии (1921). В эмиграции в Югославии, умер 19 марта 1935 г.