Дневники Палача
Шрифт:
Все это привело к необходимости создания единого и — самое главное — общепринятого каталога. Теперь, если первооткрыватель или колонисты желают присвоить планете имя, первым делом, им следует обратиться…
Небольшая комната, служившая когда-то спальней. Когда-то человек, живущий здесь, использовал ее только, чтобы провести ночь. А утром, с новыми силами, окунуться в мир цифр, конкурентов, подрядов и контрактов, котировок и курсов… думал ли он, что в один не очень прекрасный момент комната эта станет ему… тюрьмой… камерой… наверное, так, и не
На кровати — медицинском ложе, опутанном сетью проводов, трубочек и датчиков, лежал человек. Очень старый человек.
Последним, найденным Русланом Сваровски изображением Льва Нуразбекова, было его фото с восьмидесяти летнего юбилея. Прошедшие с той поры почти четыре десятка лет сильно изменили человека. Возможно, даже больше, чем предыдущие восемь десятков. Однако, Руслан узнал его. Почти круглое лицо, выступающие высокие скулы, характерный монголоидный разрез глаз.
Несомненно, перед Русланом находился миллиардер и филантроп Лев Нуразбеков, ну или кто-то сильно похожий на него.
— Подойдите ближе, молодой человек.
Голос, отнюдь не немощный и скрипучий, как можно было бы ожидать. Грустный — да, усталый — да, но сильный, властный голос, привыкший отдавать приказы и привыкший, чтобы эти приказы исполнялись… немедленно!
— Вы хотели видеть меня, в связи с неким делом, — и снова Руслан поразился богатству оттенков. Впрочем, возможно разнообразие модуляций было лишь продуктом чрезмерного возбуждения Руслана, или результатом работы непривычно дорогих голосовых имплантатов.
— Хотел, — в горле пересохло, так что пришлось прокашляться, — в ходе моего, э-э, расследования, я вышел на некоего Рауля Хардкванона — специалиста по генетике и в прошлом знаменитого…
— Компрачикоса, — за Руслана закончил старик. — Молодой человек, я прожил достаточно, чтобы понять, когда собеседник ходит вокруг да около, и у меня осталось слишком мало времени, чтобы позволять ему это. Давайте сэкономим его, и вы сразу перейдете к сути визита.
Руслан не ожидал. Больше того — был не готов. Он рассчитывал понемногу, в процессе интервью, выудить информацию и получить, наконец, подтверждение или опровержение своих выводов. Но, вот чтобы так сразу, в лоб…
— Ну, хорошо. Шестьдесят лет назад, вы заказали Хардкванону некую работу. Мальчика, человека и не просто человека, а непременным условием, как я понимаю, были э-э-э, телепатические способности ребенка.
— Вы правильно понимаете, — легко согласился старик.
— Э-э-э, — Руслан не ожидал. Вот уж, что называется, не ходить вокруг да около. — И в данное время, этот ребенок, мальчик, известен всему миру, как…
— Предводитель, — закончил за собеседника хозяин комнаты. — Если вы докопались до его детства, пришли не к кому-нибудь, а ко мне с этим — какой смысл упираться.
— Но, но… зачем?
Старик вздохнул. Выцветшие глаза, не мигая, смотрели в окно. Широкое, на всю стену. От него и до недалекого горизонта, простирались зеленые луга с небольшой, извилистой лентой речушки.
— Как я понимаю, историю моей, гм, семьи, вы знаете.
— Да, да, конечно, ваша жена… и сын…
— Не надо щадить мои чувства. За года я свыкся с болью, но не дай бог вам, кому-нибудь испытать подобное.
Руслан вспомнил Марту. Он испытал. И пусть девушка его жива, но для него она, все равно, что умерла, как и он для нее. И виноват в этом он — вот этот старик, рассуждающий сейчас о боли! Да будь он!..
Удивительно, но Нуразбеков почувствовал смену отношения собеседника. Глаза оторвались от окна и обратились к Руслану.
— Когда они погибли, я подумал: что, если бы все случилось не так, не тогда, когда телепаты только начали появляться и были сродни уродам. Если бы это произошло в будущем, или в ином мире, где отсутствие телепатических способностей — уродство, а умение читать мысли — норма. Что это был бы за мир, в котором нельзя скрыть, да, свои чувства, но зато и самые негативные, самые плохие мысли. Да и возникнут ли эти мысли в голове существа, с рождения открытого для других. Как и они открыты для него. А следствия этих мыслей — поступки. Признайтесь, вы тоже задумывались об этом. Каждый, хоть раз, да задумывался, да еще и в литературе, прессе постоянно муссируется данная тема.
— Задумывался, — снова Марта, — однако, вы пошли дальше мыслей.
— Что ж, в отличие от большинства, у меня были возможности. Деньги, связи. И я воспользовался ими, чтобы создать этот мир, ну или очень сильно приблизить его.
— Окружающий мир не похож на идеал! — не смог удержаться Руслан.
— Не похож. Для начала, я мечтал создать идеальный мир, эдакий рай для телепатов на отдельно взятой планете.
— Янисе?
— Он подходил для этих целей, как нельзя лучше. Не очень далеко, но и не близко к Содружеству. Общество развито, но недостаточно, чтобы оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление выдвиженцу, подкрепленному современными технологиями. Да и местные религиозные верования играли на руку.
— Скажите честно, Предводитель — ваш сын… клон вашего сына.
Старик раздвинул узкие губы в улыбке.
— Честно… разве есть честность в этом мире. Все поведанное мной, с таким же успехом может оказаться плодом больной фантазии выжившего из ума старика. Нет, он не мой сын. Я не хотел давать его генетический материал Хардкванону. Слишком высок процент… отбраковки. Десятки, если не сотни детей, младенцев, пришлось… не хочу даже думать, что пришлось с ними делать, пока не появился он — Предводитель.
— Но это же… ужасно.
— Согласен. Просто чудовищно. И знаю поговорку про благие намерения и куда вымощена ими дорога. Это мой грех, я взял его на себя, сознательно, как множество других грехов. Ради того, чтобы в будущем никто и помыслить не мог о подобном.
— Цель оправдывает средства.
— Не знаю, никогда не задумывался об этом. Возможно, я не прав. Я же всего-навсего человек, и вместо тирании обычных людей, породил тиранию телепатов. Что ж, будь что будет. Тогда пусть в будущем, родится подобный мне человек, который захочет свернуть ненавистных чтецов мысли и дать волю нормальным людям. И вновь разразятся телепатические бунты, и история сделает новый виток, или пойдет по старому…